- Можешь ли ты заставить его принять мой отказ? - торопливо, с надеждой в голосе спросила Корделия. - Можешь заставить его понять, что я не изменю своего решения и что он не должен… подходить ко мне… не должен пытаться… поцеловать меня… как он только что пытался сделать?
- Не являются ли назойливые ухаживания герцога причиной того, что ты подумываешь уйти в монастырь? - испытующе посмотрел на нее Марк.
Корделия ничего не ответила, и Марк Стэнтон снова почувствовал, что ее мучают сомнения в том, может ли она доверять ему.
- Я хочу все понять и как следует разобраться, - сказал он, пытаясь вызвать ее на доверительный разговор. - Только тогда я смогу помочь тебе.
- Перед нашим отъездом из Англии… был другой человек… - нерешительно заговорила Корделия. - Он живет рядом со Стэнтон-Парком, и я знаю его… много лет.
- Он просил тебя выйти за него замуж?
- Да… Но, как и герцог, он не обращал внимание на мое отношение к нему. Он приходил каждый день , писал письма… разговаривал с Дэвидом.
Корделия тяжело вздохнула.
- Все это было… очень неприятно.
- Ты не любила его?
- Нет, он был ужасен! Было в нем что-то грубое, отталкивающее. Не могу выразить словами, какое отвращение он вызывал во мне. Он умел хорошо притворяться и пользовался большим расположением как у мужчин, так и у женщин, но я знала, что за его внешним обликом скрывается что-то ужасное… Что в душе он совсем другой.
- А что думал о нем Дэвид?
- Он… Он хотел, чтобы я вышла за него замуж, - тихо произнесла Корделия.
Помолчав, она продолжала:
- Я понимаю Дэвида. Он хочет устроить мою жизнь, переложить заботу обо мне на плечи мужа, чтобы чувствовать себя свободным, жить собственной жизнью, не мучаясь угрызениями совести в отношении меня.
- Значит, чтобы его не мучила совесть, он предложил тебе пойти в монастырь?
В голосе Марка прозвучали сарказм и осуждение.
- Возможно, Дэвид прав, думая, что именно там я найду… свое счастье.
- Я в это не верю, - с убеждением произнес Марк.
- Меня преследует мысль, - сказала Корделия неуверенно, - что, возможно… со мной не все в порядке. Возможно, я чем-то отличаюсь от других женщин, коль не могу… ответить согласием мужчине, который говорит, что… люби г меня.
Она нервно сжала пальцы, с тревогой ожидая его ответа. Этот жест показывал, что мучившие душу девушки сомнения не на шутку пугают ее.
Марк наклонился к ней и положил руку на ее стиснутые похолодевшие пальцы.
- Выслушай меня, Корделия, - попросил он. - Выслушай спокойно и внимательно.
От прикосновения его руки она успокоилась и обратила на него взгляд, полный покорности и надежды.
- Нет ничего странного в том, что ты чувствуешь, так что тебе не о чем волноваться, Корделия, - мягко сказал он. - Ты ничем не отличаешься от других женщин, кроме, пожалуй, одного: ты тоньше чувствуешь, а требования к любви у тебя гораздо выше, чем у других.
- Я… не понимаю.
- Попробую объяснить иначе, - сказал Марк терпеливо. - Каждая женщина и каждый мужчина имеют свою мечту, идеал, к которому стремятся и который жаждут обрести.
- Как Дэвид желает быть рыцарем?
- Совершенно верно! - согласился Марк. - Но многие люди смотрят на жизнь проще, не ищут идеала, а довольствуются меньшим. Они просто хотят любви и пытаются найти человека, с которым обретут ее.
- Но любовь… - робко заметила Корделия и замолчала. Марк понял, что она подумала о любви, проявления которой наблюдала в неаполитанском обществе, где царили весьма свободные нравы.
Любовный шепот, доносящийся из укромных уголков, откровенные разговоры о любви, неприкрытый флирт, призывные взгляды, преследования и домогательства были своего рода развлечением как простых итальянцев, так и знати.
Обманывающие мужей жены, неверные мужья и плохо скрываемые любовные связи были неотъемлемой частью образа жизни неаполитанцев.
- То, что ты видишь здесь, - не любовь, - сказал Марк. - Не та подлинная, облагораживающая любовь, о которой я говорю и к которой ты стремишься, Корделия.
Он почувствовал, что девушка немного успокоилась и придвинулась к нему, увлеченная разговором.
- Объясни… чтобы я как следует поняла, - попросила она.
- Любовь - чувство священное и даруется нам свыше, - продолжил Марк. - Но поскольку люди не всегда находят настоящую любовь - она встречается не так уж часто, - то довольствуются ее имитацией, чувством второстепенным, правильнее сказать: простым плотским желанием.
- Именно это… и происходит здесь?
- Для неаполитанцев любовь и состояние влюбленности так же естественны, как воздух, которым они дышат. Они эмоциональны, страстны, сердца у них горячие, - улыбнулся Марк.
- Я знаю.
- Но для нас, англичан, рожденных в холодном и суровом климате, любовь - чувство более сложное. Когда к нам приходит любовь, то мы любим не только сердцем и плотью, но душой и рассудком, что намного глубже и прекраснее.
Он помолчал и добавил чуть слышно:
- В сущности, любовь - мечта, к которой мы стремимся и которая скрыта в тайниках души.
- Теперь я понимаю! - воскликнула Корделия. - Это именно то, чего я хочу. Чего всегда хотела…
Она посмотрела на Марка, и ее глаза казались слишком большими для нежного маленького личика.
- Но, возможно, я никогда… не найду свою любовь?
В ее голосе снова прозвучал страх, но на этот раз совсем иного свойства - Поверишь ли ты мне, если я пообещаю, что ты непременно найдешь любовь? Любовь, в которую ты веришь, которая дремлет в твоем сердце, но пока не открылась тебе - Хотелось бы верить, что это произойдет.
- Ты просто обязана верить! - без тени сомнения заверил ее Марк.
Корделия вздохнула облегченно, словно с ее плеч упала тяжелая ноша.
- Ты все объяснил так просто, Марк. Я очень тебе благодарна.
- Я хочу, чтобы ты мне кое-что пообещала, - серьезно сказал Марк.
Она посмотрела на него с тревогой.
- Обещай мне, что не будешь принимать скоропалительных решений и сначала попытаешь счастья в жизни, обычной жизни, прежде чем отважишься на решительный поступок.
- Ты имеешь в виду поступок вроде ухода в монастырь - спросила Корделия.
- Я также имею в виду решение выйти замуж. Ты обретешь счастье только в том случае, если будешь полностью уверена, что любовь этого человека к тебе, как и твоя к нему, настоящая, - та единственная, к которой ты стремишься в своих мечтах.
- Обещаю! - взволнованно сказала девушка. Впервые за время разговора она улыбнулась, но тут же беспокойство вновь овладело ею, и она напомнила Марку:
- А ты поговоришь… с герцогом?
- Я с ним разберусь, - твердо заверил ее Марк. - Он не будет больше беспокоить тебя, Корделия, и, кроме того, ты можешь посылать ко мне любого другого навязчивого, нежелательного поклонника. Я с готовностью выслушаю его панегирики твоей красоте и юности, а потом спущу его с лестницы! Корделия испуганно на него посмотрела.
- Мне бы не хотелось, чтобы ты грубо обходился с ними, - сказала она. - В конце концов, можно принимать как комплимент то, что они добиваются меня.
- Не всегда, - ответил Марк. - Пусть твою головку больше не тревожат подобные мысли, Корделия. Пока мы в Неаполе, я позабочусь о тебе.
- А когда мы будем на Мальте? - чуть слышно спросила девушка.
- Думаю, что и там я буду поблизости, Он поднялся со скамьи.
- Я провожу тебя в бальный зал. Коль я взял на себя обязанности твоего покровителя, то не могу допустить, чтобы ты дольше оставалась в саду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40