есть даже всякая мелочевка 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Но это все суета и мрачное безделье маленького местечка. Нужно скорее на волю, туда, в большие города, где скандалы величественны и самозабвенны, где водятся настоящие, а не липовые канадские слоны!
Исповедь провинциального террориста
В кои веки пригласили меня в приличное общество, столь редкое в канадской глубинке. Разумеется, я, полистав книжки о хороших манерах, приготовился быть на высоте. Званый обед устраивал наш сотрудник, канадец до мозга костей. Он нашел себе невесту в провинции Альберта, и, как водится, она была крупна и впечатляюща (не провинция, а невеста), как и все, приходящее к нам с по-прежнему слегка диковатого Запада. Я твердо решил вести себя прилично и не возникать. Хотел, так сказать, показать дочери Альберты пример нашего утонченного воспитания. К сожалению, я переоценил свои возможности…
На полянке перед домом меня встретил брат помолвленного. Он по протекции брата когда-то проработал у нас пару дней, пока добровольно не уволился от щемящего чувства собственной бесполезности, но на этой полянке мы пришли в чарующее состояние шапочного знакомства. Ведь это так важно: в чужом доме, на званом обеде, среди сорока совершенно чужих индивидов – повстречать родную рожу. Братец был человеком творческим, артистом – со всеми вытекающими из этого недостатками. Он был алкоголик, наркоман, профессиональный стриптизер. В свое время престарелые девчонки из нашей конторы, сходив на его представление, почему-то были страшно разочарованы, хотя неприлично вздыхали даже тогда, когда я, распарившись, снимал в офисе свитер. А я ведь по комплекции весьма туго набитый мешок, уж не знаю с чем, тогда как братец помолвленного – весьма завидный мужчина… Короче, так и непонятно, чем этот братец так их разочаровал. Может быть, хронической нетрезвостью? Вот и в день помолвки он уже прилично набрался и с трудом стоял на ногах.

По традиции, во всяком приличном канадском семействе непременно должен быть кто-нибудь, составляющий позор семьи, червоточину, неудачный выстрел папаши – называйте, как хотите, и брат помолвленного вполне подходил на эту роль. Только не обвиняйте меня в остром приступе человеконедолюбия, – я просто сухо сообщаю о том, что видел, так сказать, созерцал, наблюдал, и пытаюсь сохранять холодную объективность. Тем более, что именно в тот день я твердо решил вести себя спокойно, а значит, пассивно и созерцательно.
Но не тут-то было.
Видите ли, размеренно поговорить о погоде мне еще ни разу не удавалось. Вечно из простого обмена ничего не значащими фразами у меня выходит какой-нибудь пренеприятный диспут.
– Сегодня теплый день, не правда ли? – приветливо прощупала меня щуплая старушка привычными, а потому ловкими щупальцами стандартного светского разговора. Этот тип разговора именуют «small talk», а я называю его «разговор по-маленькому».
– Да, погода замечательная – не то, что вчера… Вчера ведь была страшная жара! – охотно ответил я, вполне гордый тем, что вот же, могу вести приличный разговор, не вникая во всякие неудобства общения с незнакомцами, но тут же добавил: – Не иначе вчера было жарко из-за глобального потепления!
– Ну, нам это, пожалуй, не грозит, у нас очень суровые зимы…
– А я думаю, что зимы в этом году вообще не будет. Я ведь горячий сторонник глобального потепления!
Подобное заявление было воспринято как неслыханная бестактность, хотя, наверное, я просто пошутил.
– Но ведь тогда Нью-Йорк пойдет ко дну! – некстати вмешался абсолютно серый гражданин.
– Ну и фиг с ним… Пусть! – уже серьезно ответил я.
– Так вы террорист? – в свою очередь на полном серьезе пошутил тот же тип в сером.
Все оглянулись на его резкую, обличающую фразу. Пьяненький брат помолвленного мгновенно протрезвел и выразительно икнул. Все смотрели на меня выжидающе, будто ждали, что я вот-вот примусь испускать истошные экстремистские возгласы и попытаюсь взорвать себя при всем честном народе.
– Мммм… – веско заметил я в свое оправдание, но эта реплика не удовлетворила собравшихся. Нужно было как-то пояснить мое заявление насчет допустимости утопления внеэпохального мегаполиса, коим является Большое Яблоко, – город, который никогда не спит, и проч., и проч., и проч.; город, на котором уже негде ставить печати; короче, наш грозный отец Нью-Йорк-на-Дону, наш Ростов-на-Гудзоне… Все смешалось в душе иммигранта…
– Дело в том… – промолвил я, закашлявшись и запинаясь. – Дело в том, – повторил я, смелея, – что я не люблю больших городов… Я вообще страдаю неврозом, меня охватывает паника при большом собрании народа…
– Неубедительно, – вздохнул серый человек, обводя взглядом собравшуюся толпу гостей. – Мы не наблюдаем у вас никаких признаков паники! Скорее, паниковать следует нам!
Почему-то этой фразой мой серый судья слегка разрядил обстановку. Мать помолвленного, проходя мимо, бросила на меня испепеляющий взгляд и процедила:
– Вы никуда не торопитесь? Неужели даже на обед не останетесь?
Несмотря на то что супруга основательно подготовила меня к званому обеду, вдоволь накормив пельменями, чтобы я в очередной раз не опозорился и не объел несчастных гостей, мне все же очень хотелось закусить, и я твердо успокоил мамашу, что обедать останусь пренепременно!
Обед меня разочаровал. Несколько тарелок с нарезанной тонкими ломтиками колбасой вряд ли могли претендовать на гордое имя «званый обед». Уж не знаю, какие глубины врожденной цивилизованности помогли мне промолчать хотя бы по этому поводу. Видимо, конфуз с утоплением Нью-Йорка подействовал на меня облагораживающе, и я молча уединился со своей тарелкой, наполненной более чем скромной снедью. Усевшись по другую сторону бассейна, подальше от основного костяка гостей, я надеялся поклевать, что Бог послал, а там уж незаметно и простодушно ретироваться. Но тут ко мне снова подсел мой серый человек. Дело в том, что помолвленный сообщил ему, что я писатель и один из умнейших людей. Он часто говорил мне об этом, но я не расценивал это как комплимент, – во-первых, потому, что не считаю себя умным, во-вторых, потому, что по сравнению с местным населением и утюг может прослыть мудрецом. Между тем серый человек никак не мог успокоиться. Ему очень хотелось меня разоблачить в неумности и нахрапистом авантюризме. Он опять стал расспрашивать о моем роде занятий и о воззрениях на мир и прочую окружающую среду.
Я неохотно выдал все свои парадоксальные мысли, шокируя серого каждым новым постулатом.
– Федеральное правительство нужно упразднить, – заявил я, выплевывая косточку от маслины. – Вы знаете, я очень люблю маслины… И совершенно не люблю всякого рода правительства. Это странно, не правда ли?
– Так вы не только террорист, но и сепаратист?
От такого вывода я поперхнулся прохладительным напитком. Над нами вновь нависла вязкая туча непонимания.
– Ну, дело в том, что граф Петр Кропоткин, отец анархизма, заявлял…
– Так вы еще и анархист? – в ужасе залопотала откуда ни возьмись подсевшая к нам жена серого гражданина.
Почувствовав, что на меня завтра же донесут властям, я отставил тарелку и занудил свой обычный бредовый монолог, начав от печки, то есть от глобального потепления. Логика моих бредней заключалась в том, что бороться с глобальным изменением климата – это утопия, что, например, и на Марсе идет потепление, и это свидетельствует о том, что причины этих явлений лежат вне нашей досягаемости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
 https://sdvk.ru/SHtorki_dlya_vann/Skladnye/ 

 плитка сакура