На что променять?
– На то… на автомашину… Ты даже не подозреваешь, до каких глубин идиотизма могут дойти их подозрения. Мне тоже их жалко, но во всем нужно знать меру. Нельзя человека сразу очернять, он еще не сделал ничего, не сказал, не совершил дурного поступка… Он заслужил презумпцию чистоты помыслов… Нельзя же в каждом видеть подонка… Нельзя… – разволновалась Эльза.
– Хорошо, мама, я больше не буду ходить к ним завтракать…
– Да и не нужно тебе этого, так и располнеть недолго на их кашах, а ты и вовсе впадаешь в детство, когда общаешься с ними. Ты к этому очень склонна… Любишь чувствовать себя маленькой… – продолжала Эльза.
– Я не маленькая. Я вожу машину, – проворчала Энжела то ли в шутку, то ли всерьез.
После телефонного разговора с Альбертом девушка снова пришла в веселое расположение духа.
– Он пригласил меня в гости, – растерянно и в то же время игриво сказала она.
– Но он же живет в другом городе… Километрах в трехстах… – заволновался Герберт.
– Пусть съездит, – твердо сказала Эльза, и все удивились, потому что именно она обычно боялась отпускать дочь в междугородние поездки, особенно в темное время суток.
– А давайте поедем все вместе… Ну, конечно, купечество оставим дома, раз оно у нас такое умное… – предложил Герберт. – Снимем гостиницу на выходные. Почему бы и нет?
На том и порешили.
Гостиница оказалась средней руки, да и городок был весьма затрапезный, хотя и университетский. Герберт весь день читал, лежа в прокуренном номере, пока Энжела с Альбертом катались по реке на каноэ и гуляли в ботаническом саду. Эльза скучала и тоскливо глядела в окно, выходящее на гаражи, на нелепо подвешенный над ними молодой месяц.
Вечером все собрались в ресторане. Было видно, что отношения у молодых стали ближе.
После ужина Альберт, улучшив минуту, заговорил с Гербертом о своих делах, и тот охотно поддержал разговор.
– Мне кажется, у тебя невроз, – заявил Герберт, медленно выпуская дым сквозь замкнутые зубы, отчего казалось, что он улыбается.
– Возможно… – согласился Альберт.
– Во-первых, ты не можешь освободиться от своей травмы, что тебя завербовали разведчиком, заставляли допрашивать людей… Поэтому ты со всеми этой историей и делишься, хочешь найти себе оправдание, поддержку…
Герберт всегда резал правду-матку собеседнику в глаза. Таким образом он провоцировал его показать себя, спорить, злиться или соглашаться. А сейчас на дипломатию и вовсе времени не было: нужно было в считанные минуты понять, что Альберт за человек.
– Во-вторых, твои родители создали в тебе комплекс неполноценности, который ты пытаешься преодолеть, доказывая им, что непременно станешь их опорой в старости…
– Возможно… – снова согласился Альберт.
– Ну а в-третьих, ты замученный трудоголик…
– Это точно!
Мужчины продолжали курить, увлеченно разговаривая и не замечая ничего вокруг. Вдруг раздался удар легкого тела о машину и душераздирающий крик Эльзы.
– Энжела!!!
Герберт втянул голову в шею. Он застыл, ужас охватил его… Неужели?!. Альберт стремительно бросился к выходу, а Герберт никак не мог заставить себя оглянуться, чтобы взглянуть на дорогу и увидеть… Оказалось, Энжела просто поскользнулась и упала между автомобилем и поребриком, но в эту долю секунды, когда Адлеру казалось, что ее сбила машина, он пережил подлейшую тоску вперемешку с великим ужасом… Дитя-то мы и проглядели… Обо всем договорились, упыри…
Энжела расшиблась не на шутку. У нее было несколько ссадин и синяков, но, к счастью, ехать в больницу не было необходимости. При детальном рассмотрении происшествия оказалось, что все семейство страшно взволновалось, когда Герберт и Альберт уединились для беседы. Вдобавок Джейк потерялся в темноте, и Энжела бросилась к машине, проверить, не там ли брат. Тут-то она и поскользнулась. Джейк, действительно сидевший в автомобиле, принял вину на себя и дулся остаток вечера.
Герберт попытался продолжить прерванную беседу, но Альберт предложил Энжеле прогуляться, и остальные путешественники покорно вернулись в гостиницу.
Назавтра выяснилось, что Энжела вернулась только в пять утра. После долгой мучительной пытки: «Ну, как?» она залилась краской и сказала, потупив очи: «Целовались».
Потом по секрету призналась матери, что Альберт ей нравится, но влечения к нему она пока не испытывает, ну, такого влечения, какое она испытывала к Стюарду… Эльза была вне себя, но не подала вида. Еще она выведала, что Альберт мило и доходчиво объяснился Энжеле в любви, на что та сказала лишь, что он ей нравится.
– Я понимаю, что есть ребята моложе и привлекательнее меня, а главное, успешнее и состоятельнее…
– Для меня это не важно. Я сама могу себя обеспечить, – отвечала Энжела.
– Ну а что же тебе нравится во мне?
– Твоя душа… – отвечала она.
Наутро Герберт устроил все так, чтобы иметь возможность обстоятельно поговорить с глазу на глаз с Альбертом. Он использовал удачную вилку, доканывая оппонента его же оружием.
– Ты не хочешь смешивать личное с деловым? – начал он утреннюю беседу.
– Это так, – взволновано ответил парень.
– Но настаивая на этом, ты оказываешься в таком положении, что никто, даже ты сам, не сможешь разобраться, искренни ли твои чувства к Энжеле, или ты испытываешь их потому, что тебе это выгодно.
– Да…
– Следовательно, необходимо действительно разделить личное с деловым. Я возьму тебя на работу, и это позволит тебе закрепиться в стране и избавит от необходимости ухаживать за Энжелой. В таком случае ваши отношения будут развиваться естественно… Энжеле нужны любовь, внимание, нежность…
– Я никогда не встречал таких родителей… Уж не вы ли выставили ее фотографию в Интернет? – пошутил Альберт.
– Я, – сухо ответил Герберт. – Точнее, Эльза. Альберт затих и, казалось, больше не мог выдавить из себя ни слова.
– А ты вообще помалкивай, Штирлиц, – в свою очередь грубо пошутил Герберт.
– А я молчу… – протяжно промолвил ухажер. Было видно, что он в шоке, и не знает, радоваться ли ему невинности дочери, или поражаться козням родителей. Он не посмел спросить, кто же в таком случае переписывался с ним, Энжела или ее родители…
– Давай вернемся к делу, – сухо предложил Герберт.
Они подробно обсудили детали, и Альберт сказал, что заедет в церковь помолиться, покаяться и поблагодарить Бога…
Потом они вышли покурить, и к ним присоединилась Энжела. Прощаясь, Альберт пожал Герберту руку.
– Спасибо вам… Спасибо вам, что доставили сюда Энжелу… – нескладно начал он.
– Товар доставлен! – весело объявила Энжела, не очень понимая двойной смысл своей шутки.
Но когда они отошли в сторону попрощаться, Герберт, с умилением наблюдая нежность и осторожность, с которой Альберт поцеловал его дочь, подумал, что его забавные заботы были не напрасны…
По возвращении Адлер усадил родителей Эльзы на кухне и провел вразумительную политинформацию, все подробно разъяснив «купечеству». Путем долгих проб и ошибок он установил, что с людьми лучше разговаривать, чем держать их в неведении, иначе они неизбежно начинают подпольничать. Закончив, он подвел итог:
– Итак, я предложил Альберту разделить личное с деловым, а там посмотрим. Да, он находится в стране по студенческой визе. Она заканчивается через пару недель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
– На то… на автомашину… Ты даже не подозреваешь, до каких глубин идиотизма могут дойти их подозрения. Мне тоже их жалко, но во всем нужно знать меру. Нельзя человека сразу очернять, он еще не сделал ничего, не сказал, не совершил дурного поступка… Он заслужил презумпцию чистоты помыслов… Нельзя же в каждом видеть подонка… Нельзя… – разволновалась Эльза.
– Хорошо, мама, я больше не буду ходить к ним завтракать…
– Да и не нужно тебе этого, так и располнеть недолго на их кашах, а ты и вовсе впадаешь в детство, когда общаешься с ними. Ты к этому очень склонна… Любишь чувствовать себя маленькой… – продолжала Эльза.
– Я не маленькая. Я вожу машину, – проворчала Энжела то ли в шутку, то ли всерьез.
После телефонного разговора с Альбертом девушка снова пришла в веселое расположение духа.
– Он пригласил меня в гости, – растерянно и в то же время игриво сказала она.
– Но он же живет в другом городе… Километрах в трехстах… – заволновался Герберт.
– Пусть съездит, – твердо сказала Эльза, и все удивились, потому что именно она обычно боялась отпускать дочь в междугородние поездки, особенно в темное время суток.
– А давайте поедем все вместе… Ну, конечно, купечество оставим дома, раз оно у нас такое умное… – предложил Герберт. – Снимем гостиницу на выходные. Почему бы и нет?
На том и порешили.
Гостиница оказалась средней руки, да и городок был весьма затрапезный, хотя и университетский. Герберт весь день читал, лежа в прокуренном номере, пока Энжела с Альбертом катались по реке на каноэ и гуляли в ботаническом саду. Эльза скучала и тоскливо глядела в окно, выходящее на гаражи, на нелепо подвешенный над ними молодой месяц.
Вечером все собрались в ресторане. Было видно, что отношения у молодых стали ближе.
После ужина Альберт, улучшив минуту, заговорил с Гербертом о своих делах, и тот охотно поддержал разговор.
– Мне кажется, у тебя невроз, – заявил Герберт, медленно выпуская дым сквозь замкнутые зубы, отчего казалось, что он улыбается.
– Возможно… – согласился Альберт.
– Во-первых, ты не можешь освободиться от своей травмы, что тебя завербовали разведчиком, заставляли допрашивать людей… Поэтому ты со всеми этой историей и делишься, хочешь найти себе оправдание, поддержку…
Герберт всегда резал правду-матку собеседнику в глаза. Таким образом он провоцировал его показать себя, спорить, злиться или соглашаться. А сейчас на дипломатию и вовсе времени не было: нужно было в считанные минуты понять, что Альберт за человек.
– Во-вторых, твои родители создали в тебе комплекс неполноценности, который ты пытаешься преодолеть, доказывая им, что непременно станешь их опорой в старости…
– Возможно… – снова согласился Альберт.
– Ну а в-третьих, ты замученный трудоголик…
– Это точно!
Мужчины продолжали курить, увлеченно разговаривая и не замечая ничего вокруг. Вдруг раздался удар легкого тела о машину и душераздирающий крик Эльзы.
– Энжела!!!
Герберт втянул голову в шею. Он застыл, ужас охватил его… Неужели?!. Альберт стремительно бросился к выходу, а Герберт никак не мог заставить себя оглянуться, чтобы взглянуть на дорогу и увидеть… Оказалось, Энжела просто поскользнулась и упала между автомобилем и поребриком, но в эту долю секунды, когда Адлеру казалось, что ее сбила машина, он пережил подлейшую тоску вперемешку с великим ужасом… Дитя-то мы и проглядели… Обо всем договорились, упыри…
Энжела расшиблась не на шутку. У нее было несколько ссадин и синяков, но, к счастью, ехать в больницу не было необходимости. При детальном рассмотрении происшествия оказалось, что все семейство страшно взволновалось, когда Герберт и Альберт уединились для беседы. Вдобавок Джейк потерялся в темноте, и Энжела бросилась к машине, проверить, не там ли брат. Тут-то она и поскользнулась. Джейк, действительно сидевший в автомобиле, принял вину на себя и дулся остаток вечера.
Герберт попытался продолжить прерванную беседу, но Альберт предложил Энжеле прогуляться, и остальные путешественники покорно вернулись в гостиницу.
Назавтра выяснилось, что Энжела вернулась только в пять утра. После долгой мучительной пытки: «Ну, как?» она залилась краской и сказала, потупив очи: «Целовались».
Потом по секрету призналась матери, что Альберт ей нравится, но влечения к нему она пока не испытывает, ну, такого влечения, какое она испытывала к Стюарду… Эльза была вне себя, но не подала вида. Еще она выведала, что Альберт мило и доходчиво объяснился Энжеле в любви, на что та сказала лишь, что он ей нравится.
– Я понимаю, что есть ребята моложе и привлекательнее меня, а главное, успешнее и состоятельнее…
– Для меня это не важно. Я сама могу себя обеспечить, – отвечала Энжела.
– Ну а что же тебе нравится во мне?
– Твоя душа… – отвечала она.
Наутро Герберт устроил все так, чтобы иметь возможность обстоятельно поговорить с глазу на глаз с Альбертом. Он использовал удачную вилку, доканывая оппонента его же оружием.
– Ты не хочешь смешивать личное с деловым? – начал он утреннюю беседу.
– Это так, – взволновано ответил парень.
– Но настаивая на этом, ты оказываешься в таком положении, что никто, даже ты сам, не сможешь разобраться, искренни ли твои чувства к Энжеле, или ты испытываешь их потому, что тебе это выгодно.
– Да…
– Следовательно, необходимо действительно разделить личное с деловым. Я возьму тебя на работу, и это позволит тебе закрепиться в стране и избавит от необходимости ухаживать за Энжелой. В таком случае ваши отношения будут развиваться естественно… Энжеле нужны любовь, внимание, нежность…
– Я никогда не встречал таких родителей… Уж не вы ли выставили ее фотографию в Интернет? – пошутил Альберт.
– Я, – сухо ответил Герберт. – Точнее, Эльза. Альберт затих и, казалось, больше не мог выдавить из себя ни слова.
– А ты вообще помалкивай, Штирлиц, – в свою очередь грубо пошутил Герберт.
– А я молчу… – протяжно промолвил ухажер. Было видно, что он в шоке, и не знает, радоваться ли ему невинности дочери, или поражаться козням родителей. Он не посмел спросить, кто же в таком случае переписывался с ним, Энжела или ее родители…
– Давай вернемся к делу, – сухо предложил Герберт.
Они подробно обсудили детали, и Альберт сказал, что заедет в церковь помолиться, покаяться и поблагодарить Бога…
Потом они вышли покурить, и к ним присоединилась Энжела. Прощаясь, Альберт пожал Герберту руку.
– Спасибо вам… Спасибо вам, что доставили сюда Энжелу… – нескладно начал он.
– Товар доставлен! – весело объявила Энжела, не очень понимая двойной смысл своей шутки.
Но когда они отошли в сторону попрощаться, Герберт, с умилением наблюдая нежность и осторожность, с которой Альберт поцеловал его дочь, подумал, что его забавные заботы были не напрасны…
По возвращении Адлер усадил родителей Эльзы на кухне и провел вразумительную политинформацию, все подробно разъяснив «купечеству». Путем долгих проб и ошибок он установил, что с людьми лучше разговаривать, чем держать их в неведении, иначе они неизбежно начинают подпольничать. Закончив, он подвел итог:
– Итак, я предложил Альберту разделить личное с деловым, а там посмотрим. Да, он находится в стране по студенческой визе. Она заканчивается через пару недель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41