На стенах висели огромные, почерневшие от времени полотна. Кожаная обивка кресел потрескалась. Как и в большинстве богатых итальянских домов, отсутствовал элементарный комфорт. Франкур состроил недовольную гримасу:
— Никакого коврика — не пол, а каток. Здесь легко простудиться. Нужно, чтобы постелили ковры, — обратился он к управляющему.
— Это невозможно. В замке нет того, что вы просите.
— Тогда мы реквизируем их где-нибудь. Обозный, ты займешься этим!
— Что? — переспросил сов ершенно пьяный толстяк.
— Найди где хочешь пару лучших ковров и положи на пол. Это для полковника. Понял?
Обозный на мгновение задумался, хихикнул и ответил, с трудом ворочая языком:
— Ну, если только для полковника…
— Давай, давай, действуй. Часть своих комендантских полномочий я возлагаю на тебя. Можешь приказывать слугам. А теперь, господин управляющий, проводите меня на конюшню.
Обозный остался стоять посреди залы. Мысли путались в голове, не давая сосредоточиться и решить непостижимо трудную задачу.
— Он, кажется, сказал: хороших и новых… чтобы полковнику было приятно! Вот дурацкая затея… прямо глупость какая-то… Но это — приказ, и нужно подчиняться. А если я не найду? Бог мой, тогда положу солдатские башмаки!
Толстяк обернулся к стоявшему в углу слуге и крикнул тоном, не терпящим возражений:
— Эй! Принесите немедленно пару сапог!
— Но, синьор…
— Высоких сапог, начищенных до блеска, новых.
— Уверяю вас, ваше превосходительство…
— Меня зовут Обозный… Я зуав второй роты Третьего полка, воюю за освобождение Италии. Если ты сейчас же не принесешь пару сапог, я врежу тебе, как последнему изменнику! Выполняй!
Эта грозная тирада, сопровождавшаяся устрашающими жестами, возымела действие. Испуганный слуга бросился исполнять распоряжение. Оставшись один, Обозный устроил невообразимый шум. Он прыгал, стучал, бил посуду и кричал, что истребит всех и все. Слуга вернулся, напуганный больше, чем прежде, с парой гигантских сапог, годных, пожалуй, лишь для отборных солдат папской охраны либо карабинеров императорской гвардии.
— Bouno!.. Bouno!.. — одобрительно воскликнул толстяк. — теперь можно исполнить приказ!
Зажав в каждой руке по сапогу, юноша толкнул дверь и, слегка покачиваясь, направился в вестибюль. Остановившись перед статуей Святого отца, он пробормотал:
— На ноги надеть не получится — мешает облачение… Может, повесить на шею?.. Скоро прибудет полковник. Раймон говорит, он дал обет освободить Италию!.. Ладно, положу на колени, так надежнее…
Обозному удалось достаточно симметрично расположить обувь на коленях у статуи. Отступив на шаг, толстяк оценивающе посмотрел на композицию. Крики за спиной заставили его вздрогнуть.
— Birbante!.. Ladrone!.. Assassino!.. Sacrilego!..
Зуав обернулся и увидел слугу, который из любопытства проследовал за ним. Увиденное возмутило итальянца до глубины души.
— Эй! Какая муха тебя укусила? — осведомился зуав.
Слуга с трудом сдерживал гнев, бросая злобные взгляды на француза.
— Вы совершили ужасное оскорбление! Это святотатство, которое требует отмщения…
— Я не собирался никого оскорблять! Я имел в виду…
— Возмездие! Проклятье!
— А разве пустышки, шпага и остальные безделушки обижают кого-то? Хватит! Заткнись!
— Берегитесь!
— Не мешай мне… Это статуя Папы, я не ошибся?
— Да, да, Святого отца!
— Как ты его назвал?
— Пио-Ноно!
— Ну, мы говорим Папа Пий Девятый. Капрал приказал: «Обозный, положи пару лучших сапог на Папу…» Я выполняю… Приказ есть приказ!
Босеронец не имел злого умысла. Просто в замутненном винными парами сознании зуава пара ковров превратилась в пару сапог.
Человек в черном решительно направился к статуе с явным намерением убрать предметы, оскорбляющие святыню. Обозный грубо отпихнул его так, что тот упал на четвереньки.
— Не подходи, или я тебя уничтожу! — пригрозил зуа в.
Трясясь от злости, итальянец поднялся с колен и, выхватив из-за пояса кинжал, ринулся на Обозного.
— Богохульник! Неверная тварь! Я убью тебя! — неистовствовал слуга.
Из коридора донесся грохот падающей мебели, звон разбитого стекла, топот, а вслед за этим — голос Раймона, гулким эхом прокатившийся под мрачными сводами.
Чуткое ухо Франкура, находившегося в это время во дворе, среди хозяйственных построек, также уловило шум борьбы.
ГЛАВА 6
Со свиным рылом в калашный ряд. — Мулы маркитантки. — Вилы заменяют штыки. — Убийцы. — Капрал взаперти. — Два зуава в ловушке. — Опять бандиты. — Конюх. — Сторож конюшни. — «А! Синьорина Беттина!»
Миновав бесконечно длинный коридор, Франкур в сопровождении мажордома спустился в просторный двор, обсаженный вековыми платанами. Конюшня находилась за массивными строениями, в которых помещались кухня, сараи для карет, ангары. Капралу показалось странным, что по дороге они никого не встретили, и снова беспокойство закралось в его душу. Вспомнились проклятья толпы в адрес дворца и его обитателей. А Беттина, очаровательная незнакомка, спасшая его от гибели? Каким таинственным образом ее имя связано с этим мрачным палаццо? Франкур не спешил задать интересовавший его вопрос, так как управляющий не внушал ему доверия. Правда, он оказал зуавам радушный прием, но по виду — настоящий разбойник. К тому же у капрала сложилось впечатление, что здесь ждали кого-то познатнее. «А мы вломились со свиным рылом в калашный ряд… Может, они хотели напоить нас до полусмерти, чтобы потом избавиться без хлопот?»
— Мы пришли, месье, — певучий голос управляющего прервал размышления молодого человека.
Конюшни, хоть и роскошные, находились в запустении. Мраморные ясли давно не видели корма, стойла покосились, мозаичный пол был покрыт толстым слоем пыли, а под стрельчатыми сводами крыши трудились над своими тенетами полчища пауков. В стойлах можно было разместить двадцать лошадей, но они пустовали.
— Вы довольны, ваша милость? — спросил мажо рдом.
— Да, — задумчиво ответил Франкур и тут же спросил:
— А нет ли у вас другой конюшни?
— Нет, месье!
Юноше показалось, что он слышит за стеной лошадиное ржание, звон цепей и стук подков. В противоположном конце помещения Франкур разглядел замаскированную стеблями кукурузы дверь. «Здесь что-то кроется». Капрал решительно направился в заинтересовавший его угол. Так и есть — за дверью была еще одна конюшня. Шесть великолепных лошадей отдыхали в стойлах. Однако вид у скакунов был очень уставший, на мокрых от пота боках запеклась грязь. Капрал бросил взгляд на управляющего. Тот молчал. Вдруг — юноша чуть не вскрикнул от неожиданности — он увидел мулов, таких же грязных и изможденных, как и лошади. Животные устало жевали овес. Это были мулы матушки Башу.
— Зидор!.. Барда!.. — позвал зуав и посмотрел на бледного как полотно мажордома.
Управляющий метнулся к приоткрытой двери. Быстрый как молния капрал бросился за ним и, повалив, придавил коленом к полу.
— Где ребенок с фермы Сан-Пьетро? — Мажордом молчал.
— Отвечай! Или я тебя придушу! — Управляющий знаками показал, что не может говорить.
— Да, правда, — согласился Франкур. — Я слишком сильно прижал тебя.
Зуав ослабил хватку, его противник набрал в легкие воздуха и вдруг издал резкий свист. Неизвестно откуда появившиеся люди в мгновение ока окружили зуава. Все были вооружены кинжалами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
— Никакого коврика — не пол, а каток. Здесь легко простудиться. Нужно, чтобы постелили ковры, — обратился он к управляющему.
— Это невозможно. В замке нет того, что вы просите.
— Тогда мы реквизируем их где-нибудь. Обозный, ты займешься этим!
— Что? — переспросил сов ершенно пьяный толстяк.
— Найди где хочешь пару лучших ковров и положи на пол. Это для полковника. Понял?
Обозный на мгновение задумался, хихикнул и ответил, с трудом ворочая языком:
— Ну, если только для полковника…
— Давай, давай, действуй. Часть своих комендантских полномочий я возлагаю на тебя. Можешь приказывать слугам. А теперь, господин управляющий, проводите меня на конюшню.
Обозный остался стоять посреди залы. Мысли путались в голове, не давая сосредоточиться и решить непостижимо трудную задачу.
— Он, кажется, сказал: хороших и новых… чтобы полковнику было приятно! Вот дурацкая затея… прямо глупость какая-то… Но это — приказ, и нужно подчиняться. А если я не найду? Бог мой, тогда положу солдатские башмаки!
Толстяк обернулся к стоявшему в углу слуге и крикнул тоном, не терпящим возражений:
— Эй! Принесите немедленно пару сапог!
— Но, синьор…
— Высоких сапог, начищенных до блеска, новых.
— Уверяю вас, ваше превосходительство…
— Меня зовут Обозный… Я зуав второй роты Третьего полка, воюю за освобождение Италии. Если ты сейчас же не принесешь пару сапог, я врежу тебе, как последнему изменнику! Выполняй!
Эта грозная тирада, сопровождавшаяся устрашающими жестами, возымела действие. Испуганный слуга бросился исполнять распоряжение. Оставшись один, Обозный устроил невообразимый шум. Он прыгал, стучал, бил посуду и кричал, что истребит всех и все. Слуга вернулся, напуганный больше, чем прежде, с парой гигантских сапог, годных, пожалуй, лишь для отборных солдат папской охраны либо карабинеров императорской гвардии.
— Bouno!.. Bouno!.. — одобрительно воскликнул толстяк. — теперь можно исполнить приказ!
Зажав в каждой руке по сапогу, юноша толкнул дверь и, слегка покачиваясь, направился в вестибюль. Остановившись перед статуей Святого отца, он пробормотал:
— На ноги надеть не получится — мешает облачение… Может, повесить на шею?.. Скоро прибудет полковник. Раймон говорит, он дал обет освободить Италию!.. Ладно, положу на колени, так надежнее…
Обозному удалось достаточно симметрично расположить обувь на коленях у статуи. Отступив на шаг, толстяк оценивающе посмотрел на композицию. Крики за спиной заставили его вздрогнуть.
— Birbante!.. Ladrone!.. Assassino!.. Sacrilego!..
Зуав обернулся и увидел слугу, который из любопытства проследовал за ним. Увиденное возмутило итальянца до глубины души.
— Эй! Какая муха тебя укусила? — осведомился зуав.
Слуга с трудом сдерживал гнев, бросая злобные взгляды на француза.
— Вы совершили ужасное оскорбление! Это святотатство, которое требует отмщения…
— Я не собирался никого оскорблять! Я имел в виду…
— Возмездие! Проклятье!
— А разве пустышки, шпага и остальные безделушки обижают кого-то? Хватит! Заткнись!
— Берегитесь!
— Не мешай мне… Это статуя Папы, я не ошибся?
— Да, да, Святого отца!
— Как ты его назвал?
— Пио-Ноно!
— Ну, мы говорим Папа Пий Девятый. Капрал приказал: «Обозный, положи пару лучших сапог на Папу…» Я выполняю… Приказ есть приказ!
Босеронец не имел злого умысла. Просто в замутненном винными парами сознании зуава пара ковров превратилась в пару сапог.
Человек в черном решительно направился к статуе с явным намерением убрать предметы, оскорбляющие святыню. Обозный грубо отпихнул его так, что тот упал на четвереньки.
— Не подходи, или я тебя уничтожу! — пригрозил зуа в.
Трясясь от злости, итальянец поднялся с колен и, выхватив из-за пояса кинжал, ринулся на Обозного.
— Богохульник! Неверная тварь! Я убью тебя! — неистовствовал слуга.
Из коридора донесся грохот падающей мебели, звон разбитого стекла, топот, а вслед за этим — голос Раймона, гулким эхом прокатившийся под мрачными сводами.
Чуткое ухо Франкура, находившегося в это время во дворе, среди хозяйственных построек, также уловило шум борьбы.
ГЛАВА 6
Со свиным рылом в калашный ряд. — Мулы маркитантки. — Вилы заменяют штыки. — Убийцы. — Капрал взаперти. — Два зуава в ловушке. — Опять бандиты. — Конюх. — Сторож конюшни. — «А! Синьорина Беттина!»
Миновав бесконечно длинный коридор, Франкур в сопровождении мажордома спустился в просторный двор, обсаженный вековыми платанами. Конюшня находилась за массивными строениями, в которых помещались кухня, сараи для карет, ангары. Капралу показалось странным, что по дороге они никого не встретили, и снова беспокойство закралось в его душу. Вспомнились проклятья толпы в адрес дворца и его обитателей. А Беттина, очаровательная незнакомка, спасшая его от гибели? Каким таинственным образом ее имя связано с этим мрачным палаццо? Франкур не спешил задать интересовавший его вопрос, так как управляющий не внушал ему доверия. Правда, он оказал зуавам радушный прием, но по виду — настоящий разбойник. К тому же у капрала сложилось впечатление, что здесь ждали кого-то познатнее. «А мы вломились со свиным рылом в калашный ряд… Может, они хотели напоить нас до полусмерти, чтобы потом избавиться без хлопот?»
— Мы пришли, месье, — певучий голос управляющего прервал размышления молодого человека.
Конюшни, хоть и роскошные, находились в запустении. Мраморные ясли давно не видели корма, стойла покосились, мозаичный пол был покрыт толстым слоем пыли, а под стрельчатыми сводами крыши трудились над своими тенетами полчища пауков. В стойлах можно было разместить двадцать лошадей, но они пустовали.
— Вы довольны, ваша милость? — спросил мажо рдом.
— Да, — задумчиво ответил Франкур и тут же спросил:
— А нет ли у вас другой конюшни?
— Нет, месье!
Юноше показалось, что он слышит за стеной лошадиное ржание, звон цепей и стук подков. В противоположном конце помещения Франкур разглядел замаскированную стеблями кукурузы дверь. «Здесь что-то кроется». Капрал решительно направился в заинтересовавший его угол. Так и есть — за дверью была еще одна конюшня. Шесть великолепных лошадей отдыхали в стойлах. Однако вид у скакунов был очень уставший, на мокрых от пота боках запеклась грязь. Капрал бросил взгляд на управляющего. Тот молчал. Вдруг — юноша чуть не вскрикнул от неожиданности — он увидел мулов, таких же грязных и изможденных, как и лошади. Животные устало жевали овес. Это были мулы матушки Башу.
— Зидор!.. Барда!.. — позвал зуав и посмотрел на бледного как полотно мажордома.
Управляющий метнулся к приоткрытой двери. Быстрый как молния капрал бросился за ним и, повалив, придавил коленом к полу.
— Где ребенок с фермы Сан-Пьетро? — Мажордом молчал.
— Отвечай! Или я тебя придушу! — Управляющий знаками показал, что не может говорить.
— Да, правда, — согласился Франкур. — Я слишком сильно прижал тебя.
Зуав ослабил хватку, его противник набрал в легкие воздуха и вдруг издал резкий свист. Неизвестно откуда появившиеся люди в мгновение ока окружили зуава. Все были вооружены кинжалами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42