Молодой человек отпустил мажордома, и тот одним прыжком оказался на ногах с ножом в руке. У капрала не было времени, чтобы вынуть из ножен клинковый штык. Схватив стоявшие рядом вилы, он приготовился к обороне.
Нападавшие остановились в замешательстве, но мажордом приказал:
— Вперед! Смерть ему!
Бандиты бросились на зуава. Руки капрала заработали, как рычаги: раз, два, удар, еще удар!
Раненые, выронив оружие, со стоном отползали прочь. А Франкур продолжал наносить удары налево и направо. Его противники постепенно отступали к двери, а достигнув ее, быстро выскочили наружу. Послышался звук поворачиваемого в замке ключа.
Думая, что бандиты находятся за дверью, капрал крикнул:
— Эй! Господин управляющий, послушайте! Пятьдесят тысяч человек знают, что мы здесь. Если со мной и моими друзьями что-нибудь случится, от вашего проклятого дворца не останется камня на камне!
Ответа не последовало. Капрал положил вилы на плечо и осмотрелся.
— По сравнению с подземельем Сан-Пьетро это не тюрьма, а полицейский участок. И уж если мне придется задержаться здесь — голодная смерть не грозит.
А тем временем Обозный сражался с итальянцем.
Толстяк из Боса только с виду казался неуклюжим, да и время службы не прошло даром. Увидев занесенный над собой кинжал, он резко отступил, и нападавший промахнулся. Не теряя времени, зуав выставил ногу для подсечки. Раз! — и противник уже лежал на полу. Обозный подобрал отлетевший в сторону нож и внимательно осмотрел.
— Пригодится, чтобы набивать трубку!
Раздался свист. На зов слуги явились несколько человек, похожих на тех, что дрались с капралом. Оказавшись один на один с полудюжиной вооруженных бандитов, толстяк понял, что может спастись только бегством. «Придется убегать во второй раз», — подумал зуав и, резко повернувшись на каблуках, ринулся в коридор. Он побежал на голос Раймона и нашел его в столовой. Комнату, где они недавно трапезничали, трудно было узнать: мебель перевернута, посуда разбита, вино и ликеры из опрокинутых бутылок вытекли на пол.
Старый солдат сражался с тремя громилами.
— Странный дом, — пробормотал Обозный. — То никого, то полно людей!
Он опрометью кинулся к сложенным в углу вещмешкам и карабинам. Схватив оружие, он, не прицеливаясь, пальнул в одного из стражников. Массивное тело рухнуло на пол. Остальные в замешательстве отступили. Толстяк тем временем отбросил карабин, схватил другой и еще один кинул Раймону. Старый зуав поймал оружие на лету. Обозный направил его на нападавших.
— Убирайтесь отсюда, мерзавцы! — Бандиты один за другим выскочили из зала.
— Проклятое место! Надо сматываться! — босеронец, чувствуя, как страх снова овладевает им.
— Где капрал?
— Бежим за ним!
Друзья выскочили из столовой. В коридоре было тихо и пустынно. Повернув за угол, они оказались в слабо освещенном тупике. Вдруг пол стал уходить из-под их ног, и оба зуава почувствовали, что проваливаются в пустоту…
Франкур не воспринял свое заключение серьезно. Не выпуская из рук вил, он прошелся по конюшне, осмотрел пустующие стойла, заглянул под подстилки, простучал стены и пришел к выводу, что единственный выхoд наружу — дверь. Зуав пнул ее ногой, толкнул плечом, поддел вилами — никакого результата. Он достал клинковый штык и, вставив его под замок, попытался расковырять дерево. Оно оказалось твердым, как железо. Вдруг — крак! — лезвие штыка обломилось.
— Тысяча чертей! Что же делать? Если бы окна располагались не так высоко… Будет метров шесть от земли…
Зуав влез на кормушку, а затем — на перегородки боксов.
— Да… остается еще метра три… Проклятье! Стены скользкие, как кость, ни единой зазубринки… По ним только африканские ящерицы могут взобраться.
Капрал раздраженно мерил шагами вымощенный каменными плитами пол конюшни. Время шло к вечеру. Вспомнились товарищи, «Что с ними могло случиться в этом чертовом дворце, полном тайн и преступлений?»
Наступили сумерки. Пустой желудок давал о себе знать. Рядом мычали мулы.
— Похоже, здесь не я один голодный, — усмехнулся Франкур.
Он вспомнил, что у входа видел два больших ящика с овсом и кукурузой.
Наполняя кормушки, зуав запихнул горсть кукурузы себе в рот. Пища парнокопытных оказалась пресной и невкусной, но голод утоляла. Что ж, на войне как на войне!
В углу капрал обнаружил медный кран. Наполнив ведро до краев, он попил сам и напоил животных.
С наступлением ночи молодой человек сгреб в кучу кукурузные листья и улегся на них, не выпуская из рук вил, с твердым намерением не спать. Однако наш герой не долго противился искушению закрыть глаза, сказалось напряжение прошедшего дня.
Сон длился не долго. Чуть слышное шуршание по каменным плитам пола разбудило капрала, и он инстинктивно потянулся за вилами. Мелькнул слабый свет фонаря. Сжимая вилы в руках, солдат вскочил, готовый защищать свою жизнь.
— Синьор Франкур… Это вы? Это действительно вы?
Молодая стройная женщина в изящном темном плаще осветила пленника фонарем. Капрал отбросил в сторону грозное оружие и шагнул к ней навстречу.
— Синьорина Беттина! Как я счастлив видеть вас!
ГЛАВА 7
Сладкие мгновения. — Побег. — В часовне. — Подземные ходы дворца. — Кто такая синьорина Беттина. — В тайном убежище. — Заговорщики не знают, что их подслушивают. — Члены «Тюгенбунда». — Новый заговор, новые угрозы против жизни суверенных особ. — Тайное убежище обнаружено.
Юная итальянка подала зуаву руку, и тот пылко припал к ней губами.
— Ваше появление всегда связано с трагическими обстоятельствами, — голос молодого человека слегка дрожал от волнения. — В минуты смертельной опасности…
— Которой вы пренебрегаете со свойственным всем французам безрассудством.
— Воспоминание о вас не покидало меня с того самого дня, как вы спасли мне жизнь…
— Друг мой, — прервала девушка излияния влюбленного зуава, — дорога каждая минута. Пойдемте скорее, иначе будет поздно.
— Но, синьорина…
— Нужно, чтобы они поверили, будто вы бежали без посторонней помощи. Придумайте что-нибудь.
Франкур огляделся. Лошади в конюшне были привязаны кордами, протянутыми от недоуздка сквозь специальное отверстие в яслях к деревянному чурбану. Франкур осторожно отвязал все корды и связал одну с другой. Получилось классическое орудие побега — длинная веревка с узелками. Юноша привязал веревку к вилам, предварительно отломав от них ручку, и забросил в узкое окно. Затем попробовал подтянуться на руках.
— Видите, синьорина! Я мог бы вылезти таким способом…
— И не успели бы сделать двух шагов, как вас бы закололи… Идемте, нам пора!
Беттина достала из велюрового ридикюля, который прятала в складках плаща, два пистолета.
— Это для обороны! — сказала она, протягивая оружие Франкуру. — А теперь вперед!
— Постойте, синьорина… Одно слово!
Девушка вопросительно взглянула на капрала.
— Говорите!
— Где ребенок?
— Разве он не у зуавов?
— Его украли… прошлой ночью.
— О Господи, бедный малыш! Он погиб… Они убьют его!
— Но мне сказали, что он у вас. Мы для того и пришли, чтобы забрать мальчика.
— Вас обманули. Кто этот негодяй?
— Наш пленный… молодой человек, среднего роста, смуглый, с вьющимися волосами… Говорит с сильным итальянским акцентом. Он был с теми, кто напал на повозку маркитантки и унес младенца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Нападавшие остановились в замешательстве, но мажордом приказал:
— Вперед! Смерть ему!
Бандиты бросились на зуава. Руки капрала заработали, как рычаги: раз, два, удар, еще удар!
Раненые, выронив оружие, со стоном отползали прочь. А Франкур продолжал наносить удары налево и направо. Его противники постепенно отступали к двери, а достигнув ее, быстро выскочили наружу. Послышался звук поворачиваемого в замке ключа.
Думая, что бандиты находятся за дверью, капрал крикнул:
— Эй! Господин управляющий, послушайте! Пятьдесят тысяч человек знают, что мы здесь. Если со мной и моими друзьями что-нибудь случится, от вашего проклятого дворца не останется камня на камне!
Ответа не последовало. Капрал положил вилы на плечо и осмотрелся.
— По сравнению с подземельем Сан-Пьетро это не тюрьма, а полицейский участок. И уж если мне придется задержаться здесь — голодная смерть не грозит.
А тем временем Обозный сражался с итальянцем.
Толстяк из Боса только с виду казался неуклюжим, да и время службы не прошло даром. Увидев занесенный над собой кинжал, он резко отступил, и нападавший промахнулся. Не теряя времени, зуав выставил ногу для подсечки. Раз! — и противник уже лежал на полу. Обозный подобрал отлетевший в сторону нож и внимательно осмотрел.
— Пригодится, чтобы набивать трубку!
Раздался свист. На зов слуги явились несколько человек, похожих на тех, что дрались с капралом. Оказавшись один на один с полудюжиной вооруженных бандитов, толстяк понял, что может спастись только бегством. «Придется убегать во второй раз», — подумал зуав и, резко повернувшись на каблуках, ринулся в коридор. Он побежал на голос Раймона и нашел его в столовой. Комнату, где они недавно трапезничали, трудно было узнать: мебель перевернута, посуда разбита, вино и ликеры из опрокинутых бутылок вытекли на пол.
Старый солдат сражался с тремя громилами.
— Странный дом, — пробормотал Обозный. — То никого, то полно людей!
Он опрометью кинулся к сложенным в углу вещмешкам и карабинам. Схватив оружие, он, не прицеливаясь, пальнул в одного из стражников. Массивное тело рухнуло на пол. Остальные в замешательстве отступили. Толстяк тем временем отбросил карабин, схватил другой и еще один кинул Раймону. Старый зуав поймал оружие на лету. Обозный направил его на нападавших.
— Убирайтесь отсюда, мерзавцы! — Бандиты один за другим выскочили из зала.
— Проклятое место! Надо сматываться! — босеронец, чувствуя, как страх снова овладевает им.
— Где капрал?
— Бежим за ним!
Друзья выскочили из столовой. В коридоре было тихо и пустынно. Повернув за угол, они оказались в слабо освещенном тупике. Вдруг пол стал уходить из-под их ног, и оба зуава почувствовали, что проваливаются в пустоту…
Франкур не воспринял свое заключение серьезно. Не выпуская из рук вил, он прошелся по конюшне, осмотрел пустующие стойла, заглянул под подстилки, простучал стены и пришел к выводу, что единственный выхoд наружу — дверь. Зуав пнул ее ногой, толкнул плечом, поддел вилами — никакого результата. Он достал клинковый штык и, вставив его под замок, попытался расковырять дерево. Оно оказалось твердым, как железо. Вдруг — крак! — лезвие штыка обломилось.
— Тысяча чертей! Что же делать? Если бы окна располагались не так высоко… Будет метров шесть от земли…
Зуав влез на кормушку, а затем — на перегородки боксов.
— Да… остается еще метра три… Проклятье! Стены скользкие, как кость, ни единой зазубринки… По ним только африканские ящерицы могут взобраться.
Капрал раздраженно мерил шагами вымощенный каменными плитами пол конюшни. Время шло к вечеру. Вспомнились товарищи, «Что с ними могло случиться в этом чертовом дворце, полном тайн и преступлений?»
Наступили сумерки. Пустой желудок давал о себе знать. Рядом мычали мулы.
— Похоже, здесь не я один голодный, — усмехнулся Франкур.
Он вспомнил, что у входа видел два больших ящика с овсом и кукурузой.
Наполняя кормушки, зуав запихнул горсть кукурузы себе в рот. Пища парнокопытных оказалась пресной и невкусной, но голод утоляла. Что ж, на войне как на войне!
В углу капрал обнаружил медный кран. Наполнив ведро до краев, он попил сам и напоил животных.
С наступлением ночи молодой человек сгреб в кучу кукурузные листья и улегся на них, не выпуская из рук вил, с твердым намерением не спать. Однако наш герой не долго противился искушению закрыть глаза, сказалось напряжение прошедшего дня.
Сон длился не долго. Чуть слышное шуршание по каменным плитам пола разбудило капрала, и он инстинктивно потянулся за вилами. Мелькнул слабый свет фонаря. Сжимая вилы в руках, солдат вскочил, готовый защищать свою жизнь.
— Синьор Франкур… Это вы? Это действительно вы?
Молодая стройная женщина в изящном темном плаще осветила пленника фонарем. Капрал отбросил в сторону грозное оружие и шагнул к ней навстречу.
— Синьорина Беттина! Как я счастлив видеть вас!
ГЛАВА 7
Сладкие мгновения. — Побег. — В часовне. — Подземные ходы дворца. — Кто такая синьорина Беттина. — В тайном убежище. — Заговорщики не знают, что их подслушивают. — Члены «Тюгенбунда». — Новый заговор, новые угрозы против жизни суверенных особ. — Тайное убежище обнаружено.
Юная итальянка подала зуаву руку, и тот пылко припал к ней губами.
— Ваше появление всегда связано с трагическими обстоятельствами, — голос молодого человека слегка дрожал от волнения. — В минуты смертельной опасности…
— Которой вы пренебрегаете со свойственным всем французам безрассудством.
— Воспоминание о вас не покидало меня с того самого дня, как вы спасли мне жизнь…
— Друг мой, — прервала девушка излияния влюбленного зуава, — дорога каждая минута. Пойдемте скорее, иначе будет поздно.
— Но, синьорина…
— Нужно, чтобы они поверили, будто вы бежали без посторонней помощи. Придумайте что-нибудь.
Франкур огляделся. Лошади в конюшне были привязаны кордами, протянутыми от недоуздка сквозь специальное отверстие в яслях к деревянному чурбану. Франкур осторожно отвязал все корды и связал одну с другой. Получилось классическое орудие побега — длинная веревка с узелками. Юноша привязал веревку к вилам, предварительно отломав от них ручку, и забросил в узкое окно. Затем попробовал подтянуться на руках.
— Видите, синьорина! Я мог бы вылезти таким способом…
— И не успели бы сделать двух шагов, как вас бы закололи… Идемте, нам пора!
Беттина достала из велюрового ридикюля, который прятала в складках плаща, два пистолета.
— Это для обороны! — сказала она, протягивая оружие Франкуру. — А теперь вперед!
— Постойте, синьорина… Одно слово!
Девушка вопросительно взглянула на капрала.
— Говорите!
— Где ребенок?
— Разве он не у зуавов?
— Его украли… прошлой ночью.
— О Господи, бедный малыш! Он погиб… Они убьют его!
— Но мне сказали, что он у вас. Мы для того и пришли, чтобы забрать мальчика.
— Вас обманули. Кто этот негодяй?
— Наш пленный… молодой человек, среднего роста, смуглый, с вьющимися волосами… Говорит с сильным итальянским акцентом. Он был с теми, кто напал на повозку маркитантки и унес младенца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42