Как же объясняют исследователи все эти новые данные? Пока нельзя назвать ни одного окончательного мнения, которое удовлетворительно суммировало бы все полученные при раскопках результаты. Так, Николаус Хеллмут, руководитель работ в Йашхе, полагает, что выводы могут быть получены только через несколько лет, то есть просто уклоняется пока от ответа. Уильям Р. Ко, руководивший раскопками Тикаля, перечисляет несколько одинаково возможных, по его мнению, причин теотиуаканского влияния в Тикале. Это или подражательное восприятие тикальской знатью в определенный период идей прежнего мексиканского центра (то есть уже после падения Теотиуакана), или наличие представителей Теотиуакана (послов или заложников) в Тикале. Наконец, американский исследователь допускает возможность обучения некоторых групп тикальских ремесленников в Теотиуакане. Нетрудно видеть, что третье объяснение является следствием первого, а вовсе не самостоятельным. Кроме того, все теотиуаканские влияния в Тикале датируются примерно 450-600 годами, а поэтому идея «Тикаль - второй Теотиуакан» отпадает по хронологическим соображениям.
Более решительно высказываются по данной проблеме авторы большого теоретического труда о развитии месоамериканского общества Уильям Сандерс и Барбара Прайс. Они прямо говорят о наличии в Тикале теотиуаканской колонии, имевшей дипломатические или торговые задачи. Их точку зрения разделяют и другие исследователи, причем они приписывают установление стел 31 и 32 теотиуаканским купцам.
Надо иметь, однако, в виду, что эти теотиуаканские влияния не ограничивались, как мы уже показали, только Тикалем. Тогда, следуя Сандерсу, Прайс и их сторонникам, надо допустить, что подобные колонии существовали и в других городах Петена. И второе, главное возражение. Стелы майя - памятники царского культа, и трудно представить, что подобные памятники могли воздвигать чужеземцы, не имеющие к такому культу никакого отношения и вряд ли пользовавшиеся в Тикале какими-то особыми правами. Египет, например, имел в свое время очень оживленные торговые отношения с Критом, но никаких отзвуков минойских культов в официальных памятниках почитания фараонов мы не находим. Кроме того, выше уже говорилось, что обитателям Теотиуакана вообще была чужда практика установления подобных стел. Думается, что вопрос о теотиуаканских влияниях следует решать в разных регионах майя по-разному. Вскоре после катастрофических событий в горной Гватемале (см. выше о Чальчуапе) часть ее территории подверглась прямому завоеванию теотиуаканцев. Центром завоевателей в этом районе стал Каминальуйу; этот город становится форпостом Теотиуакана на гватемальской территории и перевалочным центром для торговли с майя Петена. Очевидно, что перед последними вставала угроза прямого нападения теотиуаканцев на их города, так как кое-где воздвигаются даже оборонительные сооружения - рвы и валы с палисадами. Но до прямого военного столкновения не дошло. В Тикале, Вашактуне и Йашха власть была захвачена определенными группами знати, опиравшимися на город Каминальуйу. Они начали пропагандировать в своих городах-государствах религиозную идеологию Теотиуакана (стелы 4 и 32, алтарь 19 в Тикале, стелы 6, 8, 10, 11, 12 в Йашхе). Наблюдаются даже попытки создания синкретических (то есть отражающих смешанную религиозную идеологию) памятников, как, например, стела 31 в Тикале. Но скоро эти группы были подавлены, а памятники расколоты и спрятаны в тайники. Происходили эти последние события до падения Теотиуакана и захирения Каминальуйу или непосредственно после, сказать пока трудно.
Иначе обстояли дела в Паленке, Пьедрас-Неграсе и Копане. Два первых города, очевидно, имели какие-то политические (может быть, даже династические) связи с форпостом Теотиуакана или с самим мексиканским центром. В Копан теотиуаканские влияния попадают, вероятно, несколько позже, в связи с передвижением в этот район народов с побережья Мексиканского залива. Таково современное состояние проблемы «Теотиуакан и майя».

3
Не следует думать, что археологические исследования на территории майя поставили перед учеными только рассмотренные выше проблемы. Ряд новых находок за последнее пятилетие расширил наши знания о древних майя, изменил старые представления и, естественно, вызвал новые вопросы.
Много важных и интересных данных было получено при обследовании юго-восточной части штата Кампече (Мексика) объединенной экспедицией Национального географического общества США, Тулэйнского и Миннесотского университетов в 1969-1972 годах (руководители Д. Уиллис Эндрьюс IV и Р. Э. В. Адаме).
Этот район был избран для исследования по достаточно интригующей причине. Выше уже указывалось, что классический период у майя считался исключительно мирным. Но в 1934 году К. Рупперт и Дж. Денисон, обследуя данную местность, обнаружили значительное городище, окруженное большим рвом. Они сочли этот ров оборонительным сооружением и окрестили найденные развалины Беканом («Ров, наполненный водой» - по-майяски).
Находка Рупперта и Денисова вызвала большие споры. Большинство ученых считало, что они приняли за ров ямы, оставшиеся после выемки строительных материалов, а следовательно, об оборонительном значении их говорить не приходится. Другие допускали существование рва, но относили его создание к позднему времени - периоду вражеских нашествий. Экспедиция Уиллиса Эндрьюса и Адамса и была предпринята, чтобы выяснить это загадочное явление.
Проведенные работы показали, что Бекан, расположенный на выступе скалы, действительно был окружен самым настоящим рвом, имевшим, безусловно, оборонительное назначение. Ширина его при постройке достигала 16 м, а глубина - более 5 м. Стенки рва были вертикальными. Для большей неприступности из земли и камней, вынутых при сооружении, на краю рва была воздвигнута насыпь десятиметровой ширины и высотой около 5 м. Обращенный ко рву склон ее был очень крутым. Таким образом, воинам, которые решились бы штурмовать Бекан, пришлось бы преодолеть почти вертикальную стену 11 м с лишним высоты. Возможно, что наверху насыпи существовал еще палисад из бревен. Ров был сухим; в этом отношении предположения первооткрывателей не подтвердились. Добавочным препятствием для осаждающих явились бы и вертикальные стены зданий, расположенных сразу же за насыпью, они образовали как бы вторую линию укреплений.
Для перехода через ров в мирное время было оставлено семь узких перемычек, которые в случае опасности могли быть легко перегорожены баррикадами. Длина рва достигала 1890 м, концы его упирались в непроходимые болота, поэтому город был совершенно неприступен.
Сооружение это потребовало значительных усилий. Исследователи высчитали, что при постройке было вынуто и перемещено около 118 тыс. м3 земли и камней; эта работа могла быть выполнена 10 тыс. человек в течение 35 дней. Выяснилось также, что оборонительные сооружения Бекана по своей мощи значительно превосходят укрепления Тулума и Майяпана - признанных крепостей послеклассического периода. Уступают Бекану и позднеклассические защитные сооружения Тикаля, Чакчобы и нескольких других городов.
Наибольшим сюрпризом для исследователей, пожалуй, явилось время сооружения укреплений Бекана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71