"22 апреля 1943 года, Полевая ставка. Гиммлер Риббентропу по вопросу приглашения генерала Сикорского в Катынъ.
По делу в катынском лесу преследует меня мысль, не поставили бы мы поляков в ужасное положение, если бы пригласили через Испанию господина Сикорского прилететь в Катынъ (предоставив ему гарантии безопасности) с подобранными им сопровождающими, чтобы он лично удостоверился в фактах.
Это всего лишь моя мысль, которую, может быть, невозможно осуществить. Я хотел, однако, ею с тобой поделиться. Подписано: Гиммлер" [62].
Рейхсфюрер Гиммлер — шеф государственных разведывательных и контрразведывательных служб Германии, т.е. по своей должности человек очень информированный. И он предлагает не пропагандистский трюк в газетах с приглашением Сикорского (иначе бы он обратился к Геббельсу), а действительно через нейтральную Испанию привезти Сикорского в Катынь. Англичане, конечно, никуда бы Сикорского не отпустили, поэтому Гиммлер и обращается к министру иностранных дел Риббентропу, чтобы тот по дипломатическим каналам тайно договорился с Сикорским. Обратите внимание на уверенность Гиммлера в двух вопросах.
Он почему-то уверен, что Сикорский подчинится требованию немцев и приедет, если сам приезд можно организовать.
Второе. Он почему-то уверен, что Сикорский подтвердит версию немцев. Ведь Сикорский в Катыни может сказать, что убили русские, а вернувшись в Англию заявить, что первое заявление было вынужденным, а теперь он заявляет, что убили немцы. И тогда конец всей немецкой провокации. Но Гиммлер такого поворота не боится — он уверен в Сикорском. Почему?
Не потому ли, что Сикорский агент немцев и как агент нанес союзникам огромный ущерб, которым немцы теперь его шантажируют и заставляют делать то, что они требуют?
297. Не менее примечателен и ответ Риббентропа:
"26 апреля 1943 года, Фушль. Ответ Риббентропа Гиммлеру по вопросу приглашения генерала Сикорского в Катынь. Секретно.
Сердечно благодарю за твое письмо от 22 апреля, в котором ты выражаешь мысль, не стоит ли нам пригласила господина Сикорского прилететь в Катынь. Признаюсь, что эта мысль с пропагандистской точки зрения сначала представляется соблазнительной, однако существует основная установка относительно трактовки польской проблемы, которая делает для нас невозможным любой контакт с главой польского эмигрантского правительства, причем она настолько существенна, что ею нельзя пренебречь в пользу возможно весьма привлекательной в настоящее время пропагандистской акции. Подписано: Риббентроп" [63].
И Риббентроп, как видите, нисколько не сомневается в Сикорском, и Риббентроп уверен, что Сикорский не подведет. Но тайный от союзников (без их разрешения) приезд Сикорского в Германию не может не скомпрометировать его в глазах союзников, и вот это для немцев почему-то недопустимо. Причем, истинную роль Сикорского знает только Гитлер, поскольку «установку» любого другого лица в Германии Риббентроп не посмел бы утаить от Гиммлера. Риббентроп сообщает Гиммлеру, что Сикорский предназначен Гитлером для других дел, еще более важных, чем усиление с его помощью пропагандистской клеветы по Катыни.
Если Сикорский не предатель, сидящий на крючке у немцев, то тогда и Гиммлер, и Риббентроп идиоты, поскольку без оснований рассуждают о своем враге так, как будто он их агент. Но ведь Гиммлер и Риббентроп не поляки.
298. Тех читателей, кто удивится тому, как Сикорский мог водить за нос англичан, успокою — вскоре после раскрутки Катынского дела Сикорский вылетел на инспекцию польских войск на Ближний Восток, на английской военной базе в Гибралтаре его самолет поднялся со взлетной полосы и тут же упал в море. Часть людей, находившихся на борту, спаслась, но Сикорский благополучно утонул. Англичане все это списали на несчастный случай, но результаты расследования этой катастрофы засекретили [64]. Таким образом, то ли действительно случай, то ли случай по просьбе англичан, не дали Гитлеру и Риббентропу внедрить в жизнь «основную установку» с помощью Сикорского.
Если это действительно сделал Черчилль, то спасибо ему, но лучше было бы, если бы он утопил в Ла-Манше всю лондонскую шляхту еще в 1940 г., когда они плыли из Анжера в Англию.
Уничтожение польским эмигрантским правительством польских партизан — Армии Крайовой и Гвардии Людовой
299. Оставшись без Сикорского, «гнуснейшие из гнусных» лучше не становятся, и эмигрантское правительство дает команду Армии Крайовой поднять восстание в
Варшаве 1 августа 1944 года. К этому моменту в своем наступлении советские войска уже 40 дней вели бои, прошли с ними от 600 до 700 км*,* и в районе Варшавы были контратакованы крупными силами немцев, снятыми с юга. Польское правительство даже не предупредило Москву о восстании, а ведь надо было согласовать свои действия с ней. Зная, что в Варшаве бои, обессиленные советские войска, не успевая перешить узкую колею железных дорог на широкую и не имея подвоза, напрягли последние силы и заняли на правом берегу Вислы Прагу — пригород Варшавы, а части Войска Польского даже зацепились за левый берег, но Армия Крайова в Варшаве не оказала им помощь и немцы сбросили эти части в Вислу. Немцы утопили это восстание в крови, 200 тысяч варшавян было убито, Варшава разрушена. Никакой реальной помощи это восстание союзникам не оказало, а немцам не нанесло сколь-нибудь существенного ущерба.
300. Существует официальное и общепринятое всеми историками объяснение того, почему правительство Польши в Лондоне дало приказ на это восстание. Это, дескать, было сделано для того, чтобы при входе Красной Армии в Польшу власть в ней уже находилась в руках сторонников лондонских поляков, и таким образом, дескать, Польша должна была возродиться как «свободное» государство, т.е. без коммунистов. Эта версия как будто легко подтверждается враждой Запада к коммунистам и легко разделяется всеми, в том числе и я до написания этой книги считал ее правильной. Но при ближайшем рассмотрении у этой версии появляется несколько неустранимых «но».
301. Во-первых. А что мешало начать это восстание не тогда, когда советские войска обессилили в своем наступлении, а чуть позже — тогда, когда они форсировали бы Вислу, нависли с востока и запада над Варшавой и заставили бы немцев из Варшавы бежать? Что мешало полякам поступить так. как французы в Париже или чехи в Праге? У которых, подчеркнем, восстания прекрасно удались. Зачем надо было поднимать восстание так, чтобы оно непременно было разгромлено?
302. Во-вторых. А что мешало заранее предупредить советское командование об этом восстании и согласовать с ними сроки его прямо или, скажем, через англичан? Восставшая Варшава все равно была бы в руках Армии Крайовой, но в случае неудачи вся вина падала на голову Советского Союза — дескать, знал, но не оказал помощи. Не потому ли не предупредили СССР, что разгром восставших и был целью этого восстания?
303. В-третьих. Я ставлю себя на место польского эмигрантского правительства, и мне становится непонятна его цель в этом восстании. Ну положим, что они согласовали с СССР сроки восстания, подождали, когда Красная Армия форсирует Вислу, подождали, пока немцы побегут, дали команду Армии Крайовой и удачно захватили Варшаву. Предположим, что Черчилль сбросил их на парашютах в Варшаву, вымыл руки и облегченно вздохнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189