В то же время, когда восстание началось, все немецкие учреждения «немедленно заняли круговую оборону, как это было предусмотрено в случае нападения, и начали защищаться». [69] В результате: «Только немногие немецкие учреждения сдались в результате круговых атак врага, как, например, гарнизон здания, где размещалось руководство Варшавского округа. В основном все немецкие учреждения продержались до подхода подкреплений» [70]
310. Как видите, немцы были предупреждены и прекрасно подготовились — и лишних людей заблаговременно эвакуировали, и планы обороны своих кварталов разработали. В результате, хотя численность АК в Варшаве вдвое превышала численность немцев, но взять Варшаву восставшие не смогли, правда, безоружных евреев и украинцев в Варшаве они вырезали [71]. Но это само собой — как бы мы еще узнали, что это поляки восстали? Затем подошедшие немецкие подкрепления начали методично, огнем тяжелого оружия и авиации уничтожать всех и все подряд — дом за домом. Какую помощь союзникам в борьбе с немцами оказали восставшие? Вырезали безоружных украинцев и евреев? А не мало ли этого?
311. Нет сомнений — правительство Польши в Лондоне организовало на прощание бойню польских патриотов и варшавского обывателя. В результате, во всех мемуарах и воспоминаниях, которые я читал, никто из советских ветеранов, освобождавших Польшу, не вспоминает, чтобы АК в этом деле хоть как-то помогла Красной Армии. Есть, правда, воспоминания, как аковцы стреляли в спины советских солдат. Польские подонки в Лондоне служили Германии до конца, а советскому народу за освобождение Польши пришлось отдать жизни свыше 600 тыс. своих сынов и дочерей.
312. Несколько моментов, связанных с этим восстанием.
Осенью 1941 г. советский инженер Каминский возглавил отряды подонков на службе у немцев, которые их использовали в целях противопартизанской борьбы. Затем в эти отряды стали мобилизовывать мужчин с оккупированной территории СССР, и Каминский назвал свое войско «Русской освободительной народной армией» (РОНА). Из-за такой комплектации немцы эту армию к фронту подпускать боялись, да и в борьбе с партизанами успехи ее были невелики, к примеру, в Белоруссии из рядов РОНА сбежало к партизанам две трети состава. Но остались отборные негодяи численностью в бригаду с такой крепкой дисциплиной, что немцы приняли бригаду РОНА в СС с целью в будущем развернуть ее в 29-ю гренадерскую дивизию СС, а Каминского наградили Железным Крестом 1-го класса и присвоили ему звание бригаденфюрера и генерал-майора войск СС [72]. И вот оцените ум немцев. Они пустили бригаду Каминского подавлять Варшавское восстание, разрешив ей грабить население, т.е. предметно показали полякам, какой вид имеют русские. А затем вывели бригаду Каминского из Варшавы, ее личный состав отдали Власову, а бригаденфюрера Каминского судили и расстреляли за плохое обращение с поляками [73]. Умны были немцы, сказать нечего. Такого врага почетно было уничтожать, мать бы их!
313. Изумляет и то, до чего же искусны поляки в деле торжественной сдачи в плен. Советский Союз в этом плане был нецивилизованным — руки вверх и скажи спасибо, что живой! А немцы понимали тонкую душу шляхтича. Но чтобы вы поняли, о чем я, предварю мысль цитатой С. Куняева: "Писатель и журналист Александр Кривицкий, друг Константина Симонова, бравший у Андерса интервью в декабре 1941 года в гостинице «Москва», вспоминает:
"Генерал Андерс стоял передо мной во весь рост уже во френче, застегивая поясной ремень и поправляя наплечный. Он пристегнул у левого бедра саблю с замысловато украшенным эфесом — наверное, собирался на какой-то прием. Его распирало самодовольство.
— Пока русский провозится с кобурой и вытащит пистолет, поляк вырвет из ножен клинок и…дж-и-ик! — Лидере картинно показал в воздухе, как легко и быстро он управится с саблей и противником.
— Но, господин генерал, — по возможности спокойно сказал я, — несмотря на такое ваше преимущество, мы давно воюем, а вы еще держите саблю в ножнах, — он метнул на меня взгляд из серии тех, какие должны убивать" [74].
Так вот, как только немцы зажали АК в Варшаве, поляки предложили немцам взять себя в плен. Начался этап торговли, который главнокомандующий поляков Бур-Комаровский тянул с 29 сентября по 2 октября. Как непременное условие поляки уторговали у немцев право польских офицеров оставить себе холодное оружие (что же это за шляхтич без сабли?), а этих офицеров в Варшаве было 1200 человек. Представляете эту красочную картину: идут с поднятыми руками 1200 польских офицеров, а на боку у всех сабли!
И в сентябре 1939 г., когда польский гарнизон численностью в 97425 солдат и сержантов и 5031 офицера [75] сдавал Варшаву немцам, поляки тоже так же долго и склочно торговались за свои сабли, пока не довели дело до самого Гитлера. Тот разрешил [76].
314. Но не только о польской чести были заботы, но и о желудке. Прежде чем сдаться в плен, восставшие послали делегацию осмотреть лагерь для военнопленных — есть ли удобства, как кормят, приходят ли продуктовые посылки из Красного Креста и т.д. И только после этого гордо и несломленно шляхта сдалась. (Гвардия Людова пробилась из Варшавы, о ее судьбе — дальше). Упомянутый губернатор Фишер докладывал генерал-губернатору Франку: «Представители генерала Бура, осматривавшие лагерь, как указано выше, 29 сентября 1944 года, установили то же, что и делегаты Международного Красного Креста. Неожиданно хорошее впечатление, которое произвел Прушковский лагерь на представителей генерала Бура, по-видимому, сильно повлияло на принятие восставшими решения о прекращении восстания, поскольку они стали уверены в том, что с каждым из них будут обращаться гуманно» [77]. Кстати, Черчилль, в уме которому отказать невозможно, заметил как-то, что пленный — это враг, который хотел тебя убить, но у него это не получилось, поэтому он теперь требует, чтобы ты относился к нему гуманно. По сути, это точно, но на войне все же выгоднее брать в плен, нежели уничтожать. И польская армия в этом смысле просто подарок для любого противника. Главное — лагеря для военнопленных хорошо оборудовать и никакого черного хлеба.
315. И наконец хотелось бы еще раз обратить внимание на то, какой эффект на население Польши произвело раскручивание «гнуснейшими из гнусных» Катынского дела. В докладе Фишера есть раздел «Поведение польского населения во время восстания». С одной стороны, он, конечно, мог и приукрасить последствия своего мудрого правления поляками, но с другой стороны, положение Германии было столь тяжелым, что вряд ли губернатор Варшавского округа в секретном докладе осмелился бы сильно приукрашивать ситуацию. Фишер пишет:
"При анализе восстания в Варшаве напрашивается еще один вывод огромного политического значения. Речь идет о поведении всего населения. Когда польская Армия Крайова начала борьбу, ее вожди твердо рассчитывали на то, что они увлекут за собой широкие массы варшавского населения и что тогда восстание в Варшаве явится сигналом для присоединения к нему всех поляков.
В этом предположении вожди Армии Крайовой полностью ошибались.
Прежде всего следует констатировать, что в самой Варшаве широкие массы населения с первых же дней отнеслись к восстанию отрицательно и, по крайней мере, не поддержали его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189