Всем им было за пятьдесят, все трое были проницательны и очень озабочены состоянием дел корпорации. Тиражи всех газет упали из-за телевидения, но их газет — особенно. На заседаниях правления постоянно кипели ссоры. Каждый из трех владельцев сильно недолюбливал остальных двух, и именно непрекращающаяся вражда между ними была причиной на редкость неудачного выбора редактора „Ежедневного трубадура“.
Миссис Робин Доукинс считала совершенно бессмысленным встречаться с тридцатитрехлетним юнцом из провинциальной газетки, и только безвыходность заставила ее согласиться на эту поездку.
«Даймлер» «Агентства новостей „Львиное сердце“ остановился у ресторана „На стрежне“ в семь тридцать пять, и владельцы корпорации неохотно вошли в бар. За столиками сидело несколько группок людей, и среди них не было ни одного, кто соответствовал бы представлению миссис Робин Доукинс о редакторе газеты. Она скользнула взглядом по стоящему в стороне молодому человеку с папкой в руках. Молодой человек неуверенно двинулся в их сторону, и миссис Доукинс с разочарованием осознала, что вот это и есть тот самый человек, ради которого они сюда приехали. Она сразу решила, что они только зря потратили время.
Ф.Гарольд Филд и Руссель Модсли пожали молодому человеку руку и представились. Оба тоже были разочарованы его молодостью. В своих черных брюках, белой рубашке и темно-синем пиджаке Билл Уильямс выглядел вполне подходящим для летнего обеда в ресторанчике на берегу Темзы, но никак не для кабинета редактора крупной газеты. Сам Билл Уильямс, озабоченный исходом предстоящей встречи куда более, чем ему хотелось признавать, был к тому же несколько выбит из колеи неутихающей враждебностью служащих ресторана. Он совершенно не понимал, в чем причина. Ну почему он не может приехать сюда на лодке?
В баре Билл Уильямс усадил своих гостей за столик и заказал напитки. Напитки подали далеко не сразу. Бар успел заполниться народом и снова начал пустеть — старший официант в строгом смокинге принялся раздавать меню и провожать гостей в обеденный зал. Всех, кроме гостей Уильямса.
Рассерженный таким пренебрежением, Билл Уильямс попросил у старшего официанта меню, когда тот проходил мимо, ведя за собой улыбающихся клиентов. Старший официант нахмурился, ответил: «Да, конечно» — и вернулся только минут через пять.
Миссис Робин Доукинс вся кипела — она не привыкла, чтобы с ней так обращались, и с нетерпением ждала, когда же Билл Уильямс наконец поставит официантов на место. Уильямс дважды напомнил о себе, и все же они были последними, кого проводили из бара в обеденный зал. И место им дали самое худшее, где-то в дальнем углу. Билл Уильямс был уже готов врезать кулаком по нагло ухмыляющейся роже старшего официанта.
«Это невозможно!» — думала миссис Робин Доукинс. Заказанный ею обед запоздал и был подан остывшим. Ф.Гарольд Филд и Руссель Модсли пытались определить, насколько этот парень пригоден для поста редактора — зачем, собственно, они и приехали, — но им мешала грубость официантов.
Билл Уильямс, бессильно стискивавший кулаки, потребовал от официантов вести себя повежливее, но все осталось как было. Когда миссис Робин Доукинс попросила кофе, ей небрежно бросили: «Кофе в баре!»
Все столики в баре к этому времени были заняты. Миссис Робин Доукинс, не оглядываясь, решительно — направилась к выходу на автостоянку. Ф.Гарольд Филд и Руссель Модсли кивнули Биллу Уильямсу и туманно пообещали «сообщить о своем решении». Билл Уильямс еле успел сунуть Ф.Гарольду Филду папку, которую лелеял весь вечер. Ф.Гарольд Филд папку взял — хотя вид у него при этом был такой, словно в папке динамит, — и вслед за миссис Доукинс и Русселем Модсли направился к машине.
— Я же вам говорила! — принялась зудеть миссис Робин Доукинс. Она выпятила челюсть и бешено рванула с места. — Сопливый мальчишка, который даже сандвича заказать не умеет!
— У меня сложилось впечатление, что этот Уильямс готов был ударить старшего официанта, но его остановило присутствие окружающих, — заметил Ф.Гарольд Филд.
— Чушь! — отрезала миссис Доукинс. Но Ф.Гарольд Филд знал, что не ошибся. Он ощупал папку, которую всучил ему Уильямс, и решил утром все-таки почитать то, что в ней содержится.
Билл Уильямс вернулся в обеденный зал. Зал уже опустел, и его прибирали к утру. Билл потребовал старшего официанта. Никто из занятых делом младших официантов не спешил выполнять его просьбу, но наконец один из них соизволил сказать Биллу, что старший официант уже закончил работать и ушел домой.
Гнев бурлил в Билле Уильямсе и требовал выхода. Билл встал как вкопанный и потребовал встречи с тем, кто сейчас за старшего. Официанты принялись переминаться с ноги на ногу. Туристам с лодок полагалось уходить тихо-мирно, а у этого был такой вид, словно он вот-вот побросает их с причала в реку.
Наконец один из них неуверенно предположил, что ему, возможно, стоит встретиться с директором…
— Да, и немедленно! — заявил Билл Уильямс. Директор, сидевший в маленькой комнатке в конце коридора, начинавшегося позади стойки бара, оказался импозантной дамой в длиннополом ало-золотом восточном халате. Дама сидела за столом и считала выручку. Она не предложила Биллу Уильямсу присесть. Но он все равно сел. Дама высокомерно взглянула на него.
— Мне сказали, что у вас какие-то жалобы, — произнесла она таким тоном, словно считала это совершенно невозможным.
Билл Уильямс красочно описал свой испорченный вечер.
Директорша не проявила особого удивления.
— Когда вы заказывали столик, — сказала она, не оспаривая того факта, что столик был заказан, — вам следовало сообщить, что вы приплывете на лодке.
— Это почему еще?
— Мы не принимаем лодок.
— Почему же?
— Туристы с лодок безобразно себя ведут. Ломают мебель. Шумят. Гадят на пол в уборной. У них сумасшедшие дети. Они жалуются, что цены слишком высокие.
— Я заказал столик, как полагается, — твердо и решительно заявил Билл Уильямс, — и я недоволен. Я очень недоволен.
До директорши наконец дошло, что она, возможно, не права. Она передернула плечами под ало-золотым халатом, облизнула губы и упрямо повторила:
— Вам следовало сообщить, что вы приплывете на лодке. Вам следовало сказать об этом, когда вы заказывали столик. Тогда мы были бы готовы…
— Когда я заказывал столик, вы не спросили, на чем я приеду, — перебил Уильямс. — Вы не спросили, приеду ли я на «Роллс-Ройсе», на тракторе, на велосипеде или вообще приду пешком. Мои гости приехали на «Даймлере», а вы обошлись с ними так, точно они собирались украсть у вас столовое серебро.
Директорша встряхнула прической, поджала губы и невидящим взглядом уставилась на разобиженного клиента. Директорша хотела, чтобы клиент ушел. Она была не в настроении грызться.
А Билл Уильямс был именно в таком настроении. Но он почувствовал, что сопротивление директорши угасло, и, как всегда, когда ему случалось одержать верх, его враждебность тоже приутихла. Биллу часто говорили, что терять бдительность опасно, но он не умел добивать поверженного противника. Он резко встал, вышел на свежий воздух и спустился по тропинке к реке, к своему синему диванчику.
Билл переоделся, убрал тент — дождя все равно не предвиделось, — залез в спальный мешок и улегся, глядя в ясное ночное небо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
Миссис Робин Доукинс считала совершенно бессмысленным встречаться с тридцатитрехлетним юнцом из провинциальной газетки, и только безвыходность заставила ее согласиться на эту поездку.
«Даймлер» «Агентства новостей „Львиное сердце“ остановился у ресторана „На стрежне“ в семь тридцать пять, и владельцы корпорации неохотно вошли в бар. За столиками сидело несколько группок людей, и среди них не было ни одного, кто соответствовал бы представлению миссис Робин Доукинс о редакторе газеты. Она скользнула взглядом по стоящему в стороне молодому человеку с папкой в руках. Молодой человек неуверенно двинулся в их сторону, и миссис Доукинс с разочарованием осознала, что вот это и есть тот самый человек, ради которого они сюда приехали. Она сразу решила, что они только зря потратили время.
Ф.Гарольд Филд и Руссель Модсли пожали молодому человеку руку и представились. Оба тоже были разочарованы его молодостью. В своих черных брюках, белой рубашке и темно-синем пиджаке Билл Уильямс выглядел вполне подходящим для летнего обеда в ресторанчике на берегу Темзы, но никак не для кабинета редактора крупной газеты. Сам Билл Уильямс, озабоченный исходом предстоящей встречи куда более, чем ему хотелось признавать, был к тому же несколько выбит из колеи неутихающей враждебностью служащих ресторана. Он совершенно не понимал, в чем причина. Ну почему он не может приехать сюда на лодке?
В баре Билл Уильямс усадил своих гостей за столик и заказал напитки. Напитки подали далеко не сразу. Бар успел заполниться народом и снова начал пустеть — старший официант в строгом смокинге принялся раздавать меню и провожать гостей в обеденный зал. Всех, кроме гостей Уильямса.
Рассерженный таким пренебрежением, Билл Уильямс попросил у старшего официанта меню, когда тот проходил мимо, ведя за собой улыбающихся клиентов. Старший официант нахмурился, ответил: «Да, конечно» — и вернулся только минут через пять.
Миссис Робин Доукинс вся кипела — она не привыкла, чтобы с ней так обращались, и с нетерпением ждала, когда же Билл Уильямс наконец поставит официантов на место. Уильямс дважды напомнил о себе, и все же они были последними, кого проводили из бара в обеденный зал. И место им дали самое худшее, где-то в дальнем углу. Билл Уильямс был уже готов врезать кулаком по нагло ухмыляющейся роже старшего официанта.
«Это невозможно!» — думала миссис Робин Доукинс. Заказанный ею обед запоздал и был подан остывшим. Ф.Гарольд Филд и Руссель Модсли пытались определить, насколько этот парень пригоден для поста редактора — зачем, собственно, они и приехали, — но им мешала грубость официантов.
Билл Уильямс, бессильно стискивавший кулаки, потребовал от официантов вести себя повежливее, но все осталось как было. Когда миссис Робин Доукинс попросила кофе, ей небрежно бросили: «Кофе в баре!»
Все столики в баре к этому времени были заняты. Миссис Робин Доукинс, не оглядываясь, решительно — направилась к выходу на автостоянку. Ф.Гарольд Филд и Руссель Модсли кивнули Биллу Уильямсу и туманно пообещали «сообщить о своем решении». Билл Уильямс еле успел сунуть Ф.Гарольду Филду папку, которую лелеял весь вечер. Ф.Гарольд Филд папку взял — хотя вид у него при этом был такой, словно в папке динамит, — и вслед за миссис Доукинс и Русселем Модсли направился к машине.
— Я же вам говорила! — принялась зудеть миссис Робин Доукинс. Она выпятила челюсть и бешено рванула с места. — Сопливый мальчишка, который даже сандвича заказать не умеет!
— У меня сложилось впечатление, что этот Уильямс готов был ударить старшего официанта, но его остановило присутствие окружающих, — заметил Ф.Гарольд Филд.
— Чушь! — отрезала миссис Доукинс. Но Ф.Гарольд Филд знал, что не ошибся. Он ощупал папку, которую всучил ему Уильямс, и решил утром все-таки почитать то, что в ней содержится.
Билл Уильямс вернулся в обеденный зал. Зал уже опустел, и его прибирали к утру. Билл потребовал старшего официанта. Никто из занятых делом младших официантов не спешил выполнять его просьбу, но наконец один из них соизволил сказать Биллу, что старший официант уже закончил работать и ушел домой.
Гнев бурлил в Билле Уильямсе и требовал выхода. Билл встал как вкопанный и потребовал встречи с тем, кто сейчас за старшего. Официанты принялись переминаться с ноги на ногу. Туристам с лодок полагалось уходить тихо-мирно, а у этого был такой вид, словно он вот-вот побросает их с причала в реку.
Наконец один из них неуверенно предположил, что ему, возможно, стоит встретиться с директором…
— Да, и немедленно! — заявил Билл Уильямс. Директор, сидевший в маленькой комнатке в конце коридора, начинавшегося позади стойки бара, оказался импозантной дамой в длиннополом ало-золотом восточном халате. Дама сидела за столом и считала выручку. Она не предложила Биллу Уильямсу присесть. Но он все равно сел. Дама высокомерно взглянула на него.
— Мне сказали, что у вас какие-то жалобы, — произнесла она таким тоном, словно считала это совершенно невозможным.
Билл Уильямс красочно описал свой испорченный вечер.
Директорша не проявила особого удивления.
— Когда вы заказывали столик, — сказала она, не оспаривая того факта, что столик был заказан, — вам следовало сообщить, что вы приплывете на лодке.
— Это почему еще?
— Мы не принимаем лодок.
— Почему же?
— Туристы с лодок безобразно себя ведут. Ломают мебель. Шумят. Гадят на пол в уборной. У них сумасшедшие дети. Они жалуются, что цены слишком высокие.
— Я заказал столик, как полагается, — твердо и решительно заявил Билл Уильямс, — и я недоволен. Я очень недоволен.
До директорши наконец дошло, что она, возможно, не права. Она передернула плечами под ало-золотым халатом, облизнула губы и упрямо повторила:
— Вам следовало сообщить, что вы приплывете на лодке. Вам следовало сказать об этом, когда вы заказывали столик. Тогда мы были бы готовы…
— Когда я заказывал столик, вы не спросили, на чем я приеду, — перебил Уильямс. — Вы не спросили, приеду ли я на «Роллс-Ройсе», на тракторе, на велосипеде или вообще приду пешком. Мои гости приехали на «Даймлере», а вы обошлись с ними так, точно они собирались украсть у вас столовое серебро.
Директорша встряхнула прической, поджала губы и невидящим взглядом уставилась на разобиженного клиента. Директорша хотела, чтобы клиент ушел. Она была не в настроении грызться.
А Билл Уильямс был именно в таком настроении. Но он почувствовал, что сопротивление директорши угасло, и, как всегда, когда ему случалось одержать верх, его враждебность тоже приутихла. Биллу часто говорили, что терять бдительность опасно, но он не умел добивать поверженного противника. Он резко встал, вышел на свежий воздух и спустился по тропинке к реке, к своему синему диванчику.
Билл переоделся, убрал тент — дождя все равно не предвиделось, — залез в спальный мешок и улегся, глядя в ясное ночное небо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67