Исполнились ли твои желания?
Последние слова Ах-Каока уже относились к подошедшей молодой рабыне, которая молча опустилась подле него. По нахмуренному лицу девушки и без слов было ясно, что ее мечты еще очень далеки от осуществления.
– Что же ты молчишь? – притворно удивился жрец. – Средство, которое я дал тебе, действует безотказно. Неужели до сих пор оно не вызвало чувств у твоего упрямца?
– Скажи, Ах-Каок, – спросила Иш-Кук, – а не могло твое средство заставить его полюбить другую?
– Полюбить другую? – переспросил Ах-Каок. – Конечно нет! – Он искоса бросил взгляд на прояснившееся лицо девушки и медленно продолжал:
– А впрочем, надо подумать. Ты из своих рук давала ему питье? Или поручила кому-нибудь сделать это? Не стояла ли рядом с тобой какая-нибудь женщина, тень которой падала на напиток или на его тень? В какую сторону дул ветер, когда он пил? На тебя с его стороны или наоборот? Такие мелочи могут иметь значение.
– А как надо было сделать? – спросила Иш-Кук. – И почему ты не сказал все это раньше, когда давал волшебные травы? Я напоила его вечером, никого около нас не было, и тень его падала на меня… Было безветренно…
Ах-Каок с улыбкой поглядел на встревоженно поднявшуюся рабыню.
– Теперь мне все понятно, – ласково сказал он. – Ты должна была подойти к нему с запада, чтобы твоя тень падала на него… Теперь мне все понятно…
– Так скажи же, чтобы и мне было понятно, – жалобно попросила Иш-Кук.
– Разве ты еще не поняла? – удивился Ах-Каок. – Все совершенно ясно. Данный тебе напиток очень силен. Но всю его силу твой юноша передал своей тенью, падавшей на тебя, в твое же сердце. Из-за того что ты стояла так неудачно, вся сила напитка обратилась на тебя. Ну-ка, вспомни: наверное, в последние дни твоя любовь к нему усилилась?
– Да, – простонала Иш-Кук, – когда он пил, а я глядела на него, я сразу почувствовала, что мое сердце прямо-таки горит от любви к нему. Теперь я поняла. Вся сила напитка ушла на меня… Что же теперь делать, Ах-Каок?
– Я дам тебе еще порцию, Иш-Кук, не печалься, – утешил ее горбун, – и ты снова дашь ему питье. Теперь ты ведь знаешь, как это надо делать…
– Но я не знаю, где он, – вырвалось у девушки. – Царевна куда-то его спрятала…
– Всемилостивейшая Эк-Лоль куда-то услала своего опахалоносца? – изумился жрец. – Что ты, Иш-Кук, этого не может быть. Зачем? Куда же?
– Я говорю тебе, не знаю.
– Надо, надо узнать, красавица, – сухо произнес жрец. – Время действия моих трав не вечно. Твой любимый должен получить питье в этом месяце, иначе сила трав иссякнет и возобновится лишь через долгих четыре месяца. А разве ты сможешь столько времени ждать? Ты же сгоришь, я вижу это и без твоих слов. Ищи, ищи его скорее, он не может быть далеко от Тикаля. Не навещает ли он иногда украдкой царевну? Поздним вечером, когда прислужницы, утомленные дневной работой, спят?..
– Нет, нет, – прервала его Иш-Кук; глаза ее засверкали. – Хун не прокрадется мимо меня к ней незамеченным. Этого не было, этого не будет! Клянусь тебе…
– Так его зовут Хун, – задумчиво произнес горбун. – Хорошее имя. Ищи юношу, Иш-Кук, и как только обнаружишь его, сразу приходи ко мне. Я дам тебе трав, а может быть, помогу и еще кое-чем. Но торопись с розысками. Скоро сила трав заснет, а в следующем месяце люди с именем Хун будут привлекать сердца высокорожденных, так говорит рукопись пророчеств. Торопись!
Иш-Кук, убитая зловещим намеком, молча поклонилась жрецу и ушла. Глядя вслед удалявшейся девушке, Ах-Каок улыбался, но скоро улыбка на его лице уступила место озабоченности. Он привстал со ступени, опять уселся, но через минуту решительно вскочил. Едва горбун сделал несколько шагов к дворцу верховного жреца, как перед ним неожиданно выросла какая-то фигура.
Вновь пришедший был человек очень высокого роста, и рядом с приземистым тучным горбуном он выглядел почти великаном. Однако по тому, как, начиная разговор, он склонился перед жрецом, было видно, что его сан значительно ниже его роста.
– Почтенный Ах-Каок, – начал он, – да будут благополучны твои дни! Спокойно ли твое сердце? Исполняются ли твои надежды?
– Спасибо, Абиш, – кратко ответил жрец. – Как процветают жизнь и здоровье твоего покровителя?
– Владыка Ах-Меш-Кук здоров и счастлив. Повелитель Тикаля милостив к моему господину, а что ему нужно, кроме этого? Милость великого подобна щедрым струям животворных ливней, после которых все зеленеет…
– Ты говоришь истинную правду! – поддержал собеседника жрец.
– Я много наслышан о твоих замечательных лекарствах, мудрый Ах-Каок, – продолжал Абиш. – Ты многих спас от неминуемой смерти, а излеченных тобой от различных болезней просто невозможно сосчитать. Не можешь ли ты помочь мне? В последнее время у меня часто колет в боку.
– А бывает ли у тебя при этом кашель?
– Да, особенно по утрам.
Ах-Каок задумался.
– Тебе должна помочь кость из головы ламантина, – сказал он наконец, – растертая в порошок и растворенная в воде. Если ты будешь принимать это лекарство в течение двадцати дней перед заходом солнца, то все пройдет бесследно.
– Но где же я достану такое лекарство, о мудрый Ах-Каок? – воскликнул Абиш.
– Пойдем со мной в хранилище лекарств, – сказал Ах-Каок, – и я дам тебе его.
Жрец и следовавший за ним соглядатай Ах-Меш-Кука подошли к невысокому длинному зданию, стоявшему поодаль от храма. Внутри царила полутьма, и вначале глаза Абиша видели мало. Но потом из сумрака выступили ряды деревянных полок, заставленных множеством самых разнообразных сосудов. Здесь были узкогорлые кувшины, низкие чаши, маленькие кубки и огромные, почти в половину человеческого роста, корчаги. С бревен потолка свешивались веревки, к которым были прикреплены пучки сухих трав. Необычные, то резкие, то удивительно приятные запахи доносились до проходящих мимо.
– Сколько же здесь лекарств! – В голосе Абиша прозвучало редкое для него искреннее восхищение. – Какая сила и могущество заключены в них, если знать, как их использовать.
Хранилище было любимым детищем Ах-Каока, и жрец почувствовал себя польщенным.
– Да, ты прав, Абиш, – подтвердил он. – Здесь собраны сотни средств, которые спасают здоровье и жизнь. Боги и их верные служители могут сделать многое. Вот видишь эту траву, – жрец показал на ближайший пучок. – Ты, конечно, слыхал про болезнь «томатное горло». Сколько от нее погибает и детей, и взрослых. Горло вздувается, становится ярко-красным, на нем появляются белые точки. Трое или четверо суток – и человека нет. А между тем достаточно несколько раз прополоскать горло отваром этой травы – и страшная болезнь исчезнет бесследно.
– О как ты мудр, Ах-Каок! – вставил Абиш.
– А возьми вот этот камень, истертый в порошок. – Горбун подвел посетителя к чаше, наполненной серовато-голубой пылью. – Он излечивает все болезни живота, особенно страшные кровавые поносы. Благодаря ему жители Тикаля уже давно не знают «горы черепов». А было время, когда целые селения вымирали от этой болезни.
– Как разнообразны твои лекарства, – удивился посетитель. – Я думал, здесь только травы, а тут и травы, и камни…
– И многое другое, – подхватил жрец. – Боги вложили целительную силу в самые разнообразные вещи. Надо только знать, что и как применять. Лекарство, помогающее при одной болезни, может стать страшным ядом при другой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
Последние слова Ах-Каока уже относились к подошедшей молодой рабыне, которая молча опустилась подле него. По нахмуренному лицу девушки и без слов было ясно, что ее мечты еще очень далеки от осуществления.
– Что же ты молчишь? – притворно удивился жрец. – Средство, которое я дал тебе, действует безотказно. Неужели до сих пор оно не вызвало чувств у твоего упрямца?
– Скажи, Ах-Каок, – спросила Иш-Кук, – а не могло твое средство заставить его полюбить другую?
– Полюбить другую? – переспросил Ах-Каок. – Конечно нет! – Он искоса бросил взгляд на прояснившееся лицо девушки и медленно продолжал:
– А впрочем, надо подумать. Ты из своих рук давала ему питье? Или поручила кому-нибудь сделать это? Не стояла ли рядом с тобой какая-нибудь женщина, тень которой падала на напиток или на его тень? В какую сторону дул ветер, когда он пил? На тебя с его стороны или наоборот? Такие мелочи могут иметь значение.
– А как надо было сделать? – спросила Иш-Кук. – И почему ты не сказал все это раньше, когда давал волшебные травы? Я напоила его вечером, никого около нас не было, и тень его падала на меня… Было безветренно…
Ах-Каок с улыбкой поглядел на встревоженно поднявшуюся рабыню.
– Теперь мне все понятно, – ласково сказал он. – Ты должна была подойти к нему с запада, чтобы твоя тень падала на него… Теперь мне все понятно…
– Так скажи же, чтобы и мне было понятно, – жалобно попросила Иш-Кук.
– Разве ты еще не поняла? – удивился Ах-Каок. – Все совершенно ясно. Данный тебе напиток очень силен. Но всю его силу твой юноша передал своей тенью, падавшей на тебя, в твое же сердце. Из-за того что ты стояла так неудачно, вся сила напитка обратилась на тебя. Ну-ка, вспомни: наверное, в последние дни твоя любовь к нему усилилась?
– Да, – простонала Иш-Кук, – когда он пил, а я глядела на него, я сразу почувствовала, что мое сердце прямо-таки горит от любви к нему. Теперь я поняла. Вся сила напитка ушла на меня… Что же теперь делать, Ах-Каок?
– Я дам тебе еще порцию, Иш-Кук, не печалься, – утешил ее горбун, – и ты снова дашь ему питье. Теперь ты ведь знаешь, как это надо делать…
– Но я не знаю, где он, – вырвалось у девушки. – Царевна куда-то его спрятала…
– Всемилостивейшая Эк-Лоль куда-то услала своего опахалоносца? – изумился жрец. – Что ты, Иш-Кук, этого не может быть. Зачем? Куда же?
– Я говорю тебе, не знаю.
– Надо, надо узнать, красавица, – сухо произнес жрец. – Время действия моих трав не вечно. Твой любимый должен получить питье в этом месяце, иначе сила трав иссякнет и возобновится лишь через долгих четыре месяца. А разве ты сможешь столько времени ждать? Ты же сгоришь, я вижу это и без твоих слов. Ищи, ищи его скорее, он не может быть далеко от Тикаля. Не навещает ли он иногда украдкой царевну? Поздним вечером, когда прислужницы, утомленные дневной работой, спят?..
– Нет, нет, – прервала его Иш-Кук; глаза ее засверкали. – Хун не прокрадется мимо меня к ней незамеченным. Этого не было, этого не будет! Клянусь тебе…
– Так его зовут Хун, – задумчиво произнес горбун. – Хорошее имя. Ищи юношу, Иш-Кук, и как только обнаружишь его, сразу приходи ко мне. Я дам тебе трав, а может быть, помогу и еще кое-чем. Но торопись с розысками. Скоро сила трав заснет, а в следующем месяце люди с именем Хун будут привлекать сердца высокорожденных, так говорит рукопись пророчеств. Торопись!
Иш-Кук, убитая зловещим намеком, молча поклонилась жрецу и ушла. Глядя вслед удалявшейся девушке, Ах-Каок улыбался, но скоро улыбка на его лице уступила место озабоченности. Он привстал со ступени, опять уселся, но через минуту решительно вскочил. Едва горбун сделал несколько шагов к дворцу верховного жреца, как перед ним неожиданно выросла какая-то фигура.
Вновь пришедший был человек очень высокого роста, и рядом с приземистым тучным горбуном он выглядел почти великаном. Однако по тому, как, начиная разговор, он склонился перед жрецом, было видно, что его сан значительно ниже его роста.
– Почтенный Ах-Каок, – начал он, – да будут благополучны твои дни! Спокойно ли твое сердце? Исполняются ли твои надежды?
– Спасибо, Абиш, – кратко ответил жрец. – Как процветают жизнь и здоровье твоего покровителя?
– Владыка Ах-Меш-Кук здоров и счастлив. Повелитель Тикаля милостив к моему господину, а что ему нужно, кроме этого? Милость великого подобна щедрым струям животворных ливней, после которых все зеленеет…
– Ты говоришь истинную правду! – поддержал собеседника жрец.
– Я много наслышан о твоих замечательных лекарствах, мудрый Ах-Каок, – продолжал Абиш. – Ты многих спас от неминуемой смерти, а излеченных тобой от различных болезней просто невозможно сосчитать. Не можешь ли ты помочь мне? В последнее время у меня часто колет в боку.
– А бывает ли у тебя при этом кашель?
– Да, особенно по утрам.
Ах-Каок задумался.
– Тебе должна помочь кость из головы ламантина, – сказал он наконец, – растертая в порошок и растворенная в воде. Если ты будешь принимать это лекарство в течение двадцати дней перед заходом солнца, то все пройдет бесследно.
– Но где же я достану такое лекарство, о мудрый Ах-Каок? – воскликнул Абиш.
– Пойдем со мной в хранилище лекарств, – сказал Ах-Каок, – и я дам тебе его.
Жрец и следовавший за ним соглядатай Ах-Меш-Кука подошли к невысокому длинному зданию, стоявшему поодаль от храма. Внутри царила полутьма, и вначале глаза Абиша видели мало. Но потом из сумрака выступили ряды деревянных полок, заставленных множеством самых разнообразных сосудов. Здесь были узкогорлые кувшины, низкие чаши, маленькие кубки и огромные, почти в половину человеческого роста, корчаги. С бревен потолка свешивались веревки, к которым были прикреплены пучки сухих трав. Необычные, то резкие, то удивительно приятные запахи доносились до проходящих мимо.
– Сколько же здесь лекарств! – В голосе Абиша прозвучало редкое для него искреннее восхищение. – Какая сила и могущество заключены в них, если знать, как их использовать.
Хранилище было любимым детищем Ах-Каока, и жрец почувствовал себя польщенным.
– Да, ты прав, Абиш, – подтвердил он. – Здесь собраны сотни средств, которые спасают здоровье и жизнь. Боги и их верные служители могут сделать многое. Вот видишь эту траву, – жрец показал на ближайший пучок. – Ты, конечно, слыхал про болезнь «томатное горло». Сколько от нее погибает и детей, и взрослых. Горло вздувается, становится ярко-красным, на нем появляются белые точки. Трое или четверо суток – и человека нет. А между тем достаточно несколько раз прополоскать горло отваром этой травы – и страшная болезнь исчезнет бесследно.
– О как ты мудр, Ах-Каок! – вставил Абиш.
– А возьми вот этот камень, истертый в порошок. – Горбун подвел посетителя к чаше, наполненной серовато-голубой пылью. – Он излечивает все болезни живота, особенно страшные кровавые поносы. Благодаря ему жители Тикаля уже давно не знают «горы черепов». А было время, когда целые селения вымирали от этой болезни.
– Как разнообразны твои лекарства, – удивился посетитель. – Я думал, здесь только травы, а тут и травы, и камни…
– И многое другое, – подхватил жрец. – Боги вложили целительную силу в самые разнообразные вещи. Надо только знать, что и как применять. Лекарство, помогающее при одной болезни, может стать страшным ядом при другой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56