ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
МОЛОДОЙ И КРАСИВЫЙ
Жители Ист-Энда страдали массой заболеваний. Не редкостью были туберкулез, плеврит и эмфизема. Мужчины, женщины и дети обжигались и ошпаривались и дома, и на работе.
Убивали людей голод, холера и рак. Родители и дети, ослабленные недостаточным питанием и царящей вокруг антисанитарией, не обладали иммунитетом, позволяющим бороться с несмертельными болезнями. Простуда и грипп превращались в бронхит и воспаление легких и приводили к смерти. В Ист-Энде было трудно выжить. Обитатели этого района ненавидели местную больницу и старались держаться от нее подальше. Попасть в нее было приговором. Доктора не спасали, а убивали. Нарыв на пальце требовал ампутации. Эта операция часто приводила к возникновению остеомиелита и смерти. Накладывание швов было связано со стафилококковой инфекцией и опять же приводило к смерти.
Больничные записи, связанные с самоубийствами, рассказывают нам о том, что в 1884 году пять мужчин пытались покончить с жизнью, перерезав себе горло. Так же поступили четыре женщины, а две перерезали себе вены на запястьях. В 1885 году пять женщин совершили самоубийство или попытку самоубийства путем отравления, а одна утопилась. Восемь мужчин перерезали себе горло, один застрелился и еще один повесился. В 1886 году пять женщин перерезали себе горло, двенадцать женщин и семь мужчин пытались отравиться, еще двенадцать мужчин перерезали себе горло, зарезались или застрелились.
Практически невозможно понять, кто в действительности совершил самоубийство, а кто был убит. Если были свидетели, полиция полагалась на их показания. Когда пьяный муж столкнул на жену две горящие масляные лампы, то на смертном одре несчастная женщина продолжала уверять полицию в том, что это была только ее вина. Мужу не предъявляли обвинений, а смерть женщины считали несчастным случаем.
За исключением очевидных случаев, нет никакой уверенности в том, что причина смерти определялась достоверно. Если женщине перерезали горло в помещении и рядом находили орудие преступления, полиция делала вывод о том, что это самоубийство. Такие предположения, включая и те, что были сделаны доктором Лльюэллином, направляли полицию по ложному следу (если те вообще хотели в чем-то разбираться). Неправильно поставленный диагноз, неверно определенный характер травм и причина смерти могли полностью разрушить судебное дело. Судебная медицина в дни доктора Лльюэллина не отличалась точностью и достоверностью. Зачастую медики предпочитали наиболее очевидную причину, не затрудняя себя анализом.
Если бы доктор Лльюэллин обследовал мостовую на месте убийства Мэри-Энн после того, как тело было поднято и отправлено в морг, он бы заметил кровь и кровяные сгустки, замеченные констеблем Файлом. Доктор Лльюэллин мог был заметить кровь в сточной канаве. Да, было темно, но можно было взять воду из сточной канавы на анализ, присутствует ли в ней кровь. Анализ сыворотки крови позволил бы более точно определить время смерти.
Хотя определение окружающей температуры и температуры тела не было стандартной процедурой полицейского расследования, доктор Лльюэллин должен был определить степень трупного окоченения, возникающего из-за того, что тело больше не вырабатывает аденозина трифосфат (АТФ), необходимый для сокращения мышц. Доктор должен был проверить и скопление крови в определенных частях тела, вызванное отсутствием кровообращения и силой тяжести. При повешении, к примеру, нижняя часть тела багровеет, если жертва находилась в подвешенном состоянии не менее получаса. Такое состояние сохраняется в течение восьми часов после смерти. Исследуя скопления крови, доктор Лльюэллин мог определить, перемещали ли тело Мэри-Энн Николс после смерти.
Я вспоминаю одно дело из своей практики. Полиция, прибывшая на место преступления, обнаружила окоченевшее, как доска, тело, усаженное в кресло. Люди, живущие в доме, не хотели, чтобы кто-нибудь знал, что этот человек умер в постели среди ночи, поэтому они попытались усадить его в кресло. Трупное окоченение сразу же показало, что имел место обман. В другом случае полностью одетого мужчину привезли в морг, сообщив, что его нашли мертвым на полу. Анализ скоплений крови немедленно показал, что это было совершенно не так. Кровь скопилась в нижней части тела, а на ягодицах сохранился отпечаток сиденья от унитаза, на котором он сидел несколько часов после того, как его сердце остановилось из-за приступа аритмии.
Определять время смерти по одному только признаку все равно что ставить диагноз по одному только симптому. Время смерти определяется по множеству признаков, причем признаки эти влияют друг на друга. Трупное окоченение во многом зависит от мышечной массы жертвы, температуры воздуха, кровопотери и даже от деятельности, предшествующей смерти. Обнаженное тело худенькой женщины, которая истекла кровью на улице при десяти градусах выше нуля, остынет гораздо быстрее, чем если бы та же самая женщина умерла в теплом помещении от удушения.
Температура окружающей среды, размер тела, одежда, расположение, причина смерти и многие другие признаки могут оказаться хитрыми маленькими лжецами, способными одурачить даже опытного эксперта и не позволить понять, что же случилось на самом деле. Скопление крови — особенно в дни доктора Лльюэллина — могли быть ошибочно приняты за свежие синяки. Предмет, прижатый к телу, как, например, спинка перевернутого стула, прижавшаяся к запястью жертвы, оставит бледную область, сохраняющую очертания этого предмета. Если этот след ошибочно принять за «следы давления», случай ненасильственной смерти можно принять за преступление.
Мы не знаем, сколько улик было упущено, а сколько истолковано неверно, но ясно только одно — убийца обязательно оставил следы. Они могли сохраниться на теле жертвы и на земле. На них могли остаться волосы, ткани и кровь жертвы. В 1888 году полиция и врачи не искали волосы, ткани или другие мелкие улики, требующие исследования под микроскопом. Отпечатки пальцев назывались «следами пальцев» и означали лишь то, что человек касался предмета, например, оконного стекла. Даже если обнаруживался патентный (видимый) отпечаток пальцев с четким рисунком папиллярных линий, это ничего не значило. Только в 1901 году в Скотланд-Ярде было организовано центральное бюро отпечатков пальцев.
Пятью годами раньше, в 1896 году, на письме Джека Потрошителя, полученном полицией 14 октября, было обнаружено два патентных отпечатка пальцев в красных чернилах. Само письмо было написано красными чернилами. Отпечатки были, скорее всего, сделаны указательным и средним пальцами левой руки. Папиллярные линии позволяют провести идентификацию. Может быть, отпечатки были оставлены умышленно. Сикерт был знаком с последними достижениями криминалистики. Оставленные отпечатки могли быть еще одним его «ха-ха».
Полиция никак не связала эти отпечатки с ним. Полицейские вообще не обратили внимания на них. Даже шестьдесят лет спустя после смерти Сикерта мы не можем провести сравнения этих отпечатков и отпечатков художника. Теперь у нас нет его отпечатков. Они сгорели, когда его тело было кремировано. Единственное, что мне удалось обнаружить, это еле видимый отпечаток на обороте одной из медных гравировальных досок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93