Боревер (передразнивая Севинье). А что вы на себя взять не боитесь?
Севинье. Что вы могли их выдумать.
Жозефа. Ну нет!.. Что он говорит?! Что он говорит?!
Боревер (угрожая). Знаете ли вы, с кем вы разговариваете?
Севинье. И еще я не боюсь взять на себя утверждение, что обморок обвиняемой и отсутствие вашей жены позволяют вам приписать Остосу именно те слова, которые вам могут быть выгодны.
Боревер (резко обрывая). Выгодны? Мне нужно было приписать Остосу слова, которые мне – выгодны?
Жозефа (следователю). Ну, я вам это припомню!
Севинье. Именно, и очень выгодны! Потому что уже за несколько дней до развязки Мигель Остос стал вас подозревать.
Боревер. Нет!
Жозефа. Да! Но мсье не знал!
Боревер. Я не знал.
Севинье. Вы меня удивляете. На этот счет я имею показания Марты Эрбо. (Свойственным ему жестом фокусника вытаскивает бумагу из досье.)
Жозефа. Опять кухня!
Севинье. За несколько дней до преступления она советовала вам порвать с Жозефой Лантене.
Жозефа. Ох! Ну куда она лезла!
Севинье. Вы ответили ей словами, в принципе несколько несвойственными вашей манере выражения. (Читает). «Моя добрая Марта, о чем вы говорите? Она во мне сидит».
Жозефа (Бореверу). Почему вы этих слов мне никогда не говорили?
Боревер (пожимая плечами). С какой стати я должен был делиться с кухаркой такими сокровенными мыслями?
Севинье. Она застала вас вместе…
Жозефа. О! Мерзавка!
Севинье…и вы ей платили за молчание пятьдесят тысяч франков в месяц.
Жозефа. На мне она зарабатывала пятьдесят тысяч франков?! На мне! Мне сейчас плохо будет!
Севинье. Впрочем, она не зря их получала. Она посоветовала вам не просто так, а привела причину. (Читает.) «Мсье должен остерегаться Мигеля».
Боревер (бесстрастно) . Не припоминаю.
Севинье. Не припоминаете?
Жозефа (как будто ее прорвало). Что значит память! Меня, например, она так подводит! Правда, последнее время лучше. Теперь я вспоминаю, когда что-то забываю. Если только могу вспомнить, что именно забыла! (Останавливается под осуждающими взглядами Кардиналя, Морестана и Севинье.)
Севинье (Бореверу, после короткой паузы). Как вы относитесь к тому, что обвиняемая сама вас защищает? Вам это нравится?
Боревер (с силой). Да. Я ее обвиняю, а она меня защищает. Я нахожу это возвышенно-прекрасным. Благодарю вас, Жозефа.
Жозефа. Не за что, мсье, не за что.
Севинье. Значит, вы не припоминаете, что Марта Эрбо вас предостерегала?
Боревер. Совсем не припоминаю.
Севинье. И, следовательно, вы не можете вспомнить слова, которыми вы ей ответили. (Читает показания.) «Побеждает не тот, кто сильнее, а тот, кто попадает первым». Боревер. Следовательно – нет!
Севинье . Ни то, что вы прибавили? «Наваха, конечно, оружие страшное, но револьвер – вернее».
Боревер. Это шутовство какое-то!
Жозефа (начинает волноваться). Вы знаете… всем известно, что кухарка целый день у плиты… и от жара ей кровь приливает к голове. Марте вполне могло все это показаться. Ведь свидетелей-то тоже не было!
Севинье (грубо, Жозефе). Еще слово, и я вас удалю!
Боревер. Тем не менее свидетелей таки не было!
Севинье. Но не всегда вам так везло. Ваш разговор с господином Гильомом Ансенисом, например, слышали многие.
Боревер. Ах, мерзавец!
Севинье. В добрый час! Вот вы и заговорили как все люди.
Боревер. Вы вызывали Ансениса?
Севинье. Он пришел к нам по собственной инициативе. (Вынимает бумагу из досье.)
Жозефа. Ансенис, это тот, у которого такие холодные руки?
Севинье. Накануне ссоры с ним, вечером в клубе Вольнэ вы признались ему, что обожаете некую Жожо.
Жозефа. О! Жожо!..
Севинье. Вы не сочли нужным информировать его, что Жожо – ваша горничная. Но вы уверяли его, что чтобыее сохранить… (Читает.) «Вы пойдете на любую глупость, пойдете на все…». Даже на развод. Даже на преступление.
Жозефа (вне себя от радости) . Господин следователь, дайте я его расцелую!
Севинье (наклоняется к Бореверу, отталкивая Жозефу). Вы говорили очень громко. Поэтому и бармен и господин Тюрмер, которых пригласил господин Ансенис, подтвердили его показания. (Жестом фокусника извлекает два листа из досье.) На этот раз вам память не изменяет?
Боревер. Что-то припоминаю.
Севинье. А теперь – вы знаете, почему вы первый оказались на месте преступления?
Боревер. Признаюсь, нет.
Севинье. Потому что вы приняли все меры. Потому что, в соответствии с вашей излюбленной тактикой, вы отослали Марту Эрбо на другой конец Парижа.
Боревер. Это был ее выходной день.
Севинье. Вы заплатили ей за то, чтобы она в этот день ушла из дома.
Жозефа (с отвращением). Ей платили даже за то, чтобы она не работала!
Севинье. Вы ей заплатили за то, чтобы она осталась ночевать у своей подруги в Аньере. Заплатили за то, чтобы она не вернулась в дом до девяти утра. Заплатили за все, чтобы быть первым на месте преступления.
Боревер. Марта Эрбо и это мне инкриминирует?
Севинье…и еще многое другое, что вы, естественно, будете отрицать. Например, то, что накануне преступления… (Читает.) «Мсье мне сказал странным голосом: „Не могу вынести, что Мигель и она…“
Боревер. Но это ложь! Ложь!
Жозефа. Мсье это очень хорошо выносил!
Боревер. Почему это ничтожество, которое я озолотил, из кожи вон лезет, чтобы погубить меня?
Жозефа (обращаясь к нему на «ты» первый раз в жизни). Кто-то ей заплатил. И больше, чем ты.
Севинье (смотрит на Жозефу, резко поворачиваясь к ней). Жозефа Лантене, вы ответили на много вопросов, но больше всего на те, которые вам не задавали.
Жозефа. Это невольно. Как бы я хотела, чтобы мне нечего было сказать! Потому что только тогда можно быть полностью уверенной, что не скажешь ничего во вред.
Севинье. Но один из моих вопросов вы оставили без ответа.
Жозефа. Что вы говорите?!
Севинье. Вы даже нагнулись, чтобы я не разглядел вашего лица.
Жозефа. Что? Что?
Севинье. Этот вопрос я задаю вам снова. В этот вечер к вам никто, кроме Мигеля Остоса, не приходил?
Жозефа (с глубокой усталостью). Я вас не понимаю. В моей голове не умещается все то, что вы хотите в нее вложить.
Севинье. Кроме Мигеля Остоса кто-нибудь у вас был в тот вечер?
Жозефа (встает). Отведите меня в тюрьму.
Боревер. Отвечайте, Жозефа.
Жозефа (инстинктивно). Мсье с ума сошел! (Извиняясь.) Ох! Простите!
Боревер. Я был с Жозефой с восьми до десяти часов.
Жозефа (честно). Это было чудесно!
Боревер. Удовлетворены?
Севинье (небрежно). Очень интересно.
Боревер. Я предоставляю вам еще одну улику против меня.
Севинье (преувеличенно галантно). Прошу вас.
Боревер. Первоначально Жозефа и я договорились встретиться в одиннадцать часов.
Севинье…то есть, в тот час, когда был убит Остос.
Боревер. Да.
Севинье. Ах, та-а-ак!
Морестан (на которого за последнее время никто не обращал внимания). Будьте спокойны, господин следователь, я все записываю.
Боревер. Но моя жена позвонила около восьми и сказала, что остается ужинать у подруги. Тогда мы подумали: «Чего ждать одиннадцати?»
Жозефа. Поставьте себя на наше место!
Боревер. Тем более что в этот вечер Жозефа была особенно соблазнительна.
Жозефа (погруженная в воспоминания). Это была сказка! (Садится.)
Севинье. Пойдем дальше! (Бореверу, с ноткой недоверия.) И в десять часов вы спустились к себе?
Боревер. Я догадываюсь, о чем вы думаете. Никто не сможет подтвердить, что Жозефа была раздета не мною и что Остос не застал нас вдвоем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22