Лабланш. Я хочу сказать, все к тому шло.
Севинье. Словом, судебно-медицинское вскрытие – единственное, что ему светило в будущем.
Морестан смеется. Лабланш смотрит на него. Тот замолкает.
Лабланш (к Севинье). Проведите нам это дело аккуратно.
Севинье. Аккуратно.
Лабланш. Виновна она.
Севинье. Мне кажется, да.
Лабланш (подчеркивая). Она, без сомнения, виновна.
Севинье. У меня такое впечатление.
Лабланш. Она не может не быть виновной.
Севинье. Я понял.
Лабланш. Господин прокурор очень заинтересован, чтобы вы покончили с этим делом как можно скорее. Правосудие стоит денег. Мы не имеем права швыряться деньгами налогоплательщиков. (Встает.)
Севинье. В самом деле.
Лабланш. Впрочем, у вас есть и другая веская причина скорей поставить точку.
Севинье. Да? Какая же?
Лабланш. Они оба, и он и она, служили у Бореверов.
Севинье (неопределенный жест). Не вижу связи.
Лабланш. Вы не знаете Бореверов? Улица Фэзандери?
Севинье. Извините меня, я здесь новичок!
Лабланш. Банк Боревер. Миллионы! Сливки общества.
Морестан (с восхищением). Его жена – дочь Сен-Мора де Пиньероль!
Севинье. Неужели?
Лабланш. Трагедия произошла в их особняке, в комнатах для прислуги. Люди их' круга совсем не заинтересованы в такого рода популярности. И тем более они не хотят, чтобы их имена склонялись на страницах газет.
Севинье. Неужели!
Лабланш. И господин прокурор тоже этого не хочет!
Севинье. Понял. Хорошо.
Лабланш. И многие влиятельные лица это мнение разделяют.
Севинье. На основании сведений из переданного мне досье, мне кажется, это всеобщее желание легко удовлетворить.
Лабланш. Тем лучше!
Севинье (шутливо). Могу представить себя на месте Боревера: у меня тоже есть прислуга.
Лабланш. Кажется, она не сознаётся. Но они никогда не сознаются.
Севинье. Кроме Шариньона.
Лабланш (выходя и не слыша слов Севинье). Постарайтесь добиться признания. Она, кажется, дура, и это будет несложно.
Севинье. Вероятно, да!
Лабланш (на пороге). Полиции всегда легко иметь дело с такой явной преступницей, как эта девка. И для правосудия тоже удобно, потому что нехлопотно.
Севинье. Очень удобно.
Лабланш (притворно смеясь). Пожалуйста, не напоминайте мне о делах, когда должна решать наша совесть!
Севинье. Это дело ясно как божий день!
Лабланш (пожимая ему руку). Севинье, вы умный человек и смотрите в корень. Вы хладнокровны и с воображением. Далеко пойдете.
Севинье. Очень надеюсь. До субботы.
Лабланш. До субботы.
Морестан. До свидания, господин Лабланш!
Лабланш не обращает внимания на его слова и выходит.
Севинье. Очень элегантен! Мне говорили, что он высокомерен, но я совсем этого не нахожу.
Морестан (уклоняясь от ответа). Скоро четыре!
Севинье. Увы!
Морестан (с симпатией). Вы не очень волнуетесь, господин следователь?
Севинье. Я и не таких раскалывал. Сила следователя – в спокойствии.
Морестан. Так считается!
Севинье. Вот я – начинаю думать о ней только сейчас. А она уже три дня с утра до вечера думает лишь обо мне.
Морестан (шутя) . Счастливчик! (Взгляд Севинье его останавливает.) О! Простите!
Севинье. Я не шучу. Она придет нервная, напряженная, не способная к сопротивлению. С заранее приготовленными ответами на разнообразные вопросы, которые я ей как раз и… не задам!
Морестан. Ну, в добрый час!
Севинье. Но учтите! Главное – ее запугать. Для этого нужно ее как следует помариновать. Когда придет, сделаем вид, что работаем, как будто ее здесь и нет. В начале допроса я дам ей выговориться. Буду слушать, как хороший друг. Задавать вопросы по-товарищески, разговаривать с ней, как отец. И вдруг, когда она меньше всего будет ожидать я наброшу на нее петлю.
Морестан (искренне, мечтательно). Да, это потрясающие моменты. Когда их припирают к стенке.
Севинье. У меня свой метод, не удивляйтесь. Прежде чем выстрелить в мишень, я изучаю ее со всех сторон.
Морестан. Да?
Севинье. Факты потом, сначала люди.
Морестан. Однако факты…
Севинье. Факты – как мешки. Пустые, они просто бесформенные тряпки. Их надо туго набить мотивами и чувствами, их породившими.
Морестан (скептически). И только потом завязывать.
Севинье. Что собой представляет эта девушка? Что ею двигало? Какие чувства? Вначале я должен с ней познакомиться.
Морестан. Ваш предшественник…
Севинье. Мой предшественник, возможно, имел свой метод. А у меня – свой. Через час я ее расколю.
Морестан. Но…
Севинье. Введите ее. (Садится за свой письменный стол и делает вид, что пишет.)
Морестан открывает дверь. За ней мы видим Жозефу Л ант е н е, сидящую на скамье под охраной полицейского. По знаку секретаря Жозефа входит. Несмотря на свое простое происхождение, она удивительно хороша и изящна. В ее низком, хрипловатом голосе нет и намека на вульгарность. Держится она абсолютно бесхитростно, но ее предельная искренность и простодушие ставят в тупик больше чем любые уловки. Она невероятно привлекательна, хотя не прилагает к этому никаких усилий. Впрочем, платье на ней достаточно короткое.
Морестан (садится за свой стол, смотря в бумаги). Садитесь. (Указывает на стул, стоящий посреди комнаты.) Длинная пауза. Время от времени Морестан исподтишка бросает на нее взгляд. Севинье поглощен рассматриванием документов. Жозефа без всякого выражения смотрит прямо перед собой, обстановка не произвела на нее никакого впечатления.
Жозефа (видя, что пауза затягивается). Здесь можно курить?
Морестан (сухо) . Нет.
Снова длинная пауза, которую, кажется, невозможно выдержать.
Жозефа (теряя терпение). Будете допрашивать меня сейчас или подождете до завтра?
Мужчины не реагируют. Снова пауза.
Вы знаете анекдот про еврейку и зонтик? (На этот раз она добивается того, что вызывает у них разгневанные взгляды.) А! Понимаю. Ждем следователя.
Севинье. Я – следователь.
Жозефа (разочарованно). Никогда бы не сказала.
Севинье (едко). Почему?
Жозефа (с опаской). Не знаю.
Севинье пожимает плечами. Спокойствие, которым он надеялся подавить Жозефу, покидает его. Не она, а он начинает нервничать. Он хватает телефонную трубку и набирает номер.
Должна вам сказать, что за эти три дня у меня не было и минутки, чтобы подумать, каким вы должны быть, – вообще, подумать о вас. (Изучающе разглядывает его.)
Севинье переглядывается с Морестаном: Жозефа опровергла его расчеты.
Севинье (в трубку). Алло? Леспар? В газетах ничего нет?.. Неужели?.. А о деле на улице Фэзандери тоже нет? (Возмущенно.) Как так «топчусь на месте»? Шутите с кем-нибудь другим, мне не смешно. (Бросает трубку.)
Жозефа. Непокладистый у вас характер.
Севинье. Не вам меня судить.
Жозефа (смеясь). Наоборот!
Севинье (строго). Ваше имя?
Жозефа. Жозефа Лантене.
Севинье. Родилась?..
Жозефа, Да.
Севинье. Не притворяйтесь глупее, чем вы есть на самом деле. Родилась где?..
Жозефа. В Эсполетте, департамент Дром.
Севинье. Возраст?
Жозефа. Двадцать четыре года. Но, вообще, я на них не выгляжу. Разве что здесь.
Севинье. Профессия?
Жозефа. Горничная. Между прочим, у вас здесь плохо убрано!
Севинье (саркастически). Вы находите?
Жозефа. Вам бы меня пригласить сюда на денек.
Севинье (заглядывая в досье – он будет по необходимости неоднократно заглядывать в него до конца допроса). Ваши хозяева отмечали ваше трудолюбие.
Жозефа. Лень – это для очень, очень богатых. Или уж. для очень, очень бедных…
Севинье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22