Севинье (притворяясь встревоженным). Я сам не свой, даже когда смеюсь? (Кричит.) Но это ужасно!
Антуанетта. Ты в нее влюбился – или мне кажется?
Севинье (нарочито ледяным тоном). Немедленно проси прощенья.
Антуанетта (возмущенно). Я? За что-о?
Севинье. Во-первых, за мою ногу. Во-вторых, за твой глупый вопрос.
Антуанетта. Никогда в жизни!
Севинье. Если не попросишь прощенья – предупреждаю, тебе нечего будет мне сказать в одиннадцать часов три минуты.
Антуанетта (преувеличенно униженно). Прощенья просим.
Севинье. А теперь проси у меня прощенья за то, что сразу не попросила прощения!
Антуанетта. Деспот! Тиран! Покорнейше прошу прощенья! (Целует его.)
Севинье. Вот так-то лучше.
Антуанетта (садясь за его письменный стол). Послушай, тебе целый день солнце в глаза, как ты выносишь?
Севинье (с галантным жестом). Привычка. Часто смотрю на тебя, моя дорогая.
Антуанетта. Ты чем-то расстроен?
Севинье. С чего ты взяла? Потому что я сказал тебе комплимент?
Антуанетта. Ты расстроен, потому что эта девушка невиновна?
Севинье (у него почти вырывается крик). Да нет, моя родная! Я расстроен, потому что… Да, впрочем, тебе-то что до этого?
Антуанетта. Ты расстроен из-за того, что знаешь, кто преступник? Да?
Севинье (решив не отвечать, ласково отталкивает жену, берет трубку и набирает номер из двух цифр). Алло? Это восемьдесят шестой?.. Ты, Ардуэн? Мне в центральной диспетчерской сказали, что на сегодня ты взял разъездную машину. Не сможешь ли мне ее одолжить от четырех до шести? Будь добр, выручи! Моя в гараже. Маслопровод течет… (Возмущенно.) Твое дело! Твое дело! Не более оно срочное, чем мое! (Очень вежливо.) Спасибо, старик! Я в долгу не останусь! (Вешает трубку.)
Антуанетта. Значит, к шести ты освободишься?
Севинье. Я потом вернусь сюда регистрировать протоколы.
Антуанетта. Насколько я понимаю, раньше девяти ты домой не вернешься.
Севинье (галантно). Нет, и на этот раз я у тебя прошу прощенья.
Антуанетта. Ты только начал здесь работать, я понимаю, нужно себя зарекомендовать. Я ведь не дура!
Севинье (напевая). Она не дура, какое счастье!
Антуанетта. Бесполезно петь, я знаю, в голове у тебя другое!
Севинье (ласково, но искренне). Оставь меня, пожалуйста!
Антуанетта. А тот, кто убил, – влиятельный человек? Очень влиятельный?
Морестан (входя, здоровается). Мадам! Господин следователь! (Снимает и аккуратно вешает пальто и шляпу.)
Антуанетта. Здравствуйте, мсье Морестан!
Севинье. Вы пришли раньше!
Морестан (указывая на свои часы). В зале тоже было ровно четырнадцать часов! Мы, секретари, часто задерживаемся после работы, но чтобы мы приходили раньше – никогда!
Антуанетта (мужу). У тебя из-за этого будут неприятности, из-за того, что она невиновна?
Морестан. Еще какие!
Севинье. Вас кто-нибудь спрашивает?
Морестан. И хуже всего то, что она все-таки виновна!
Антуанетта. Как – виновна?
Севинье (жестко) . Морестан!
Морестан. Извините, господин следователь. Но вы меня просили, что если вы увлечетесь…
Антуанетта (взрываясь). Я была права, ты в нее влюбился!
Севинье. Этого еще не хватало!
Антуанетта. Она тебя прекрасно раскусила! Для чего это она рассказывала, что носит платье на голое тело?
Севинье. Она невиновна – говорю вам раз и навсегда.
Антуанетта. Тебе что, жалованье платят за то, чтобы ты разыскивал невиновных?
Севинье. Дорогая, до вечера!
Антуанетта. Тогда надо было стать адвокатом!
Севинье (сухо). До вечера!
Антуанетта (Морестану). А вы знаете, кого он считает убийцей?
Морестан (искренне). Нет! Честно говоря, даже не подозреваю!
Севинье. Господин секретарь, вы уже сообщили мне свое мнение, благодарю вас.
Короткая пауза.
Антуанетта (покаянно). Извини, что я вмешиваюсь в твои дела!
Севинье. Не извиняйся, Антуанетта. Тем более, что мои дела – твои дела. К несчастью для тебя!
Антуанетта (как эхо). К несчастью?
Севинье. Иди, родная. К девяти я буду.
Антуанетта (очень нежно). Мы, наверно, жили бы счастливей, если бы я меньше тебя любила! (Посылает ему воздушный поцелуй и выходит).
Морестан (недовольно). Вы ей сказали – «к девяти»?
Севинье. К девяти… Или даже к половине десятого. Потому что после обыска мы еще вернемся сюда.
Морестан. Должен сообщить вам одну неприятную новость. Мы сегодня фигурируем в утреннем выпуске «Орор». С огромным портретом красавицы «невиновной». (Достает и показывает газету.)
Севинье. На первой странице?
Морестан. К счастью, на предпоследней. Но теперь уже существует «дело Остоса».
Севинье (бросает взгляд на статью и складывает газету). Тем хуже для нас! (Меняя тон.) Послушайте, Морестан, сейчас, когда я попрошу вас ввести свидетеля, – не торопитесь!
Морестан (удивленно). Как так «не торопитесь»!
Севинье. Да так. Приведите все в порядок на своем столе, споткнитесь, может быть, обо что-нибудь! Словом – не спешите!
Стучат.
Войдите.
Эли Кардиналь заглядывает в комнату и входит. Это государственный адвокат. Он в мантии. Он молод, полон усердия, искренен и приятен. Далее все происходит очень быстро.
Кардиналь. Здравствуйте, господин секретарь.
Морестан. Уважаемый мэтр…
Кардиналь (представляясь Севинъе). Эли Кардиналь…
Севинье. А! Мой дорогой мэтр, очень рад, что вы заглянули ко мне до того, как я вызвал вашу подопечную! Вы видели ее?
Кардиналь. Да, видел вчера в Рокетской тюрьме и сейчас в коридоре.
Севинье. Расскажите.
Кардиналь. Она меня очень плохо встретила. Она вообще не хотела никакого адвоката. Я боялся, как бы она мне кости не переломала!
Севинье. Кости? Все они одинаковы! (Встретив изумленный взгляд Морестана.) Не напрягайтесь, вам все равно не понять!
Кардиналь. Должен сказать, что бедная девушка в таком состоянии!.. А в Рокетах ведь ужасно. Она три ночи не спала.
Севинье. Я тоже.
Кардиналь. И я ее понимаю. Она ведь так бесхитростна. Ей нужен адвокат – виртуоз.
Севинье. Вы не верите в правосудие.
Кардиналь (слабо). Нет, верю.
Севинье. Нужно произносить это с большей убежденностью.
Кардиналь. Я бы очень хотел, но мои коллеги уверяют, что для вас это дело решенное.
Севинье (спокойно и четко). А оно – не решенное.
Короткая пауза.
Кардиналь (в восторге). Но тогда – прошу прощения! Это меняет все! Мы им покажем, что значит государственный адвокат!
Севинье. Не впадайте сразу в другую крайность!
Кардиналь. Разве в крайности дело?
Севинье. И не предвосхищайте моих выводов. Я не говорю вам, что Жозефа Лантене невиновна, я говорю вам, что не она – убийца!
Кардиналь. Я чувствую, что вы в этом уверены даже больше, чем я! (Поднимает голову.) И подумать только, что эта дура вас ненавидит.
Севинье (удивлен). А!.. Морестан, приведите ее.
Полицейский вводит Жозефу и сам садится в отдалении. За время, проведенное в тюрьме, Жозефа сильно изменилась. Она очень бледна, под глазами круги, глаза от этого кажутся еще больше. Губы белые, и не только потому, что у заключенных отбирают губную помаду. Причесана она кое-как, но, несмотря на это, еще более привлекательна, чем раньше.
Жозефа (к Севинье, с тревогой и отчаянием). Я знаю, что вы меня ненавидите! Но выпустите меня, выпустите меня из этого ада! Я расскажу вам все, что знаю. Но я невиновна, и я не хочу в тюрьму!
Севинье (полицейскому). Ваше присутствие необязательно. Подождите в коридоре. (Жозефе.) Садитесь!
Полицейский по-военному отдает честь и выходит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22