«ПРАВИТЕЛЬСТВЕННАЯ».
Содержание телеграммы, насколько я помню, состояло в следующем: «Уважаемая Зоя Ивановна, Вам присвоена Государственная премия за 1968 год в области литературы для детей». И подпись председателя Комитета по присуждению Ленинских и Государственных премий, если я не ошибаюсь, Тихонова.
В январе будущего года мать сказала, что на днях состоится в Кремле вручение премий и что на это торжество каждый лауреат может пригласить несколько человек. Мать пригласила заместителя главного редактора издательства «Детская литература» Б. И. Камира, сотрудницу Государственной библиотеки имени Ленина Раису Симонову, с которой незадолго до этого она познакомилась в больнице, где они вместе находились, а также сына П. А. Судоплатова - Анатолия и меня.
В Кремль мы входили через Боровицкие ворота. Вручение премий происходило в Свердловском зале Кремля, теперь Екатерининском. Приглашенные друзья и родственники лауреатов заняли места в зале. Сами лауреаты сидели в первом ряду. Перед ними стоял стол, покрытый красной тканью, около стола на длинной стойке - микрофон. За столом, стоя, разместились члены комитета по присуждению премий. Председатель комитета называл фамилии сначала лауреатов Ленинской, а затем Государственной премий, которые подходили к этому столику. Председатель вручал каждому медаль лауреата и грамоту. Тот из награжденных, кто желал, мог тут же выступить с ответным словом. Помню, мама тоже сказала несколько слов, которые сводились к тому, что она не пожалеет своих сил для дальнейшей работы в области литературы.
В числе награжденных были композитор Дмитрий Дмитриевич Шостакович, кинорежиссер Марк Донской и актриса Елена Алексеевна Фадеева. Почему я запомнил именно этих лауреатов? О Шостаковиче мама неоднократно говорила мне, что его музыка, и особенно Седьмая Ленинградская симфония, оказала не только огромное впечатление, но и давала заряд бодрости, когда она с товарищами по работе впервые услышала ее в годы войны из осажденного Ленинграда. А Донской и Фадеева получили премии за создание и участие в фильме «Сердце Матери», который был поставлен на «Мосфильме» по книге и сценарию, написанных моей матерью».
Глава 14. Зоя - это жизнь
Тонкие, душевные вопросы Зоя Ивановна обсуждала не со мной, а с моей женой, хотя они одни, как говорят, с глазу на глаз оставались довольно редко. И тем не менее моя жена - Зоя Васильевна, помнит то, о чем я просто не знал. Вот что она рассказывает: «Через несколько лет после того, как мой муж познакомился с Зоей Ивановной, она стала для нас близким, родным человеком, в конце 1979 года с сыном Алексеем по нашему приглашению приезжала к нам в гости в Берлин, где в то время мы жили.
Каждая встреча с Зоей Ивановной открывала мне новые грани ее характера.
Посол СССР в ГДР Абрасимов очень любил и поощрял посещения Берлина различными знаменитостями. Помню, что одной из таких знаменитостей была певица Людмила Зыкина, к которой он благоволил, писатель Юлиан Семенов, американский певец Дин Рид и многие другие. Думаю, что именно по этой причине моему мужу разрешили пригласить к себе в гости по частной визе и писательницу Зою Ивановну Воскресенскую.
Узнав о ее приезде, П. А. Абрасимов пригласил Зою Ивановну к себе. Она, естественно, пришла. В беседе посол сообщил, что к ее приезду он специально приготовил в здании посольства на Унтер-ден-Линден апартаменты, в которых, кстати, совсем недавно гостил Сергей Владимирович Михалков. Зоя Ивановна вежливо поблагодарила собеседника холодно, как она умела это делать, отказалась, заявив при этом, что приехала в Берлин как частное лицо к своему другу и будет жить у него. Уговоры посла и его заявления, что даже дипломаты не имеют таких квартир, которую он ей предлагает, не подействовали на ее решение. П. А. Абрасимову пришлось согласиться, хотя это был властный, настойчивый и упрямый человек.
Помню, Зоя Ивановна, особенно в то время, когда у нее была сломана шейка бедра, часто говорила, что, несмотря на все невзгоды, вокруг нее не умолкает жизнь. «Посмотри, - шутила она, мое имя по-гречески означает жизнь, все мои родственники и близкие знакомые тоже Зои, значит, тоже жизнь». И она начинала загибать пальцы: внучка Зоя Владимировна, жена брата Зоя Степановна, жена Барика (сын Георгия Ивановича Мордвинова - Баррикаде Георгиевич) Зоя Николаевна, дочь Василия Михайловича Зарубина - Зоя Васильевна, да ты и сама Зоя. Не знаю, что помогало ей, но она действительно была не только жизнерадостным, жизнелюбивым человеком, но и исключительно мужественно переносила все неприятности, я имею в виду болезни, которые как из рога изобилия постоянно сыпались на нее.
Еще в 1969 году Зоя Ивановна перенесла тяжелую операцию по поводу рака желудка, в результате которой резекции подверглись две его трети, что затем постоянно, в течение всей дальнейшей жизни сказывалось, во-первых, на режиме ее питания: она ела часто, но маленькими дозами, а во-вторых, организму постоянно не хватало кальция, что впоследствии привело к нескольким переломам. Но сейчас я хочу сказать о другом. Тяжело заболев, подозревая, что врачи что-то недоговаривают (они скрывали диагноз), она провела целую комбинацию, тонкости которой я не помню, но в результате ей удалось достать тайно историю своей болезни. Она убедилась в диагнозе, который подозревала, и потребовала от врачей, чтобы ее немедленно прооперировали, хотя многие из нас, женщин, наверное, поступили бы по-другому. После операции она какое-то время получала радиологическое лечение. Во время этой процедуры находилась под стеклянным колпаком, и ее могли видеть сестры и нянечки. Время пребывания там она использовала для чтения стихов, особенно тех, которые были еще плохо заучены. Чаще всего, говорила Зоя Ивановна, она любила читать в эти минуты стихи Александра Блока. Однажды, одеваясь за ширмой, она услышала короткий диалог между молоденькой медицинской сестрой и уже пожилой нянечкой.
- Надь! А Надь!
- Что, тетя Нюра?
- Ты видела, больная под пушкой губами шевелит. А, видела?
- Видела, ну и что?
- Ну как что?! Чего это она?
- Откуда я знаю, может, кого-нибудь вспоминает.
- Да, вспоминает… Это она Богу молится. Да и то не грех, болезнь-то какая.
И еще одна черта, примечательная для характера Зои Ивановны. Когда она в возрасте восьмидесяти лет упала, запнувшись за ковер, и сломала шейку бедра левой ноги, врачи закутали ногу в гипс и констатировали - ходить не будет.
- Как это не будет! - возмутилась Зоя Ивановна… и пошла, сначала стоя внутри специальной коляски, потом держась обеими руками за спинку стула и двигая его перед собой, а затем просто опираясь на палку. Упорство, воля и постоянные специальные физические упражнения сделали свое дело, хотя обычно с таким переломом уже не поднимаются.
Зоя Ивановна, как и все женщины, конечно же любила внимание к себе, но совершенно искренне не любила дорогих, помпезных подарков. Помню, в один из праздников 8 Марта я подарила ей прямоугольную брошь из финифти с изображением голубых незабудок на белом фоне. Голубой - это любимый цвет Зои Ивановны. Простая брошь до конца дней стала ее постоянным украшением к любому платью. Практически она с ней никогда не расставалась. Когда мы встречали вместе Новый, 1986 год и женщины преподнесли ей на подносике два обычных калача, в отверстия которых были вложены по три носовых платочка, Зоя Ивановна пришла в восторг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
Содержание телеграммы, насколько я помню, состояло в следующем: «Уважаемая Зоя Ивановна, Вам присвоена Государственная премия за 1968 год в области литературы для детей». И подпись председателя Комитета по присуждению Ленинских и Государственных премий, если я не ошибаюсь, Тихонова.
В январе будущего года мать сказала, что на днях состоится в Кремле вручение премий и что на это торжество каждый лауреат может пригласить несколько человек. Мать пригласила заместителя главного редактора издательства «Детская литература» Б. И. Камира, сотрудницу Государственной библиотеки имени Ленина Раису Симонову, с которой незадолго до этого она познакомилась в больнице, где они вместе находились, а также сына П. А. Судоплатова - Анатолия и меня.
В Кремль мы входили через Боровицкие ворота. Вручение премий происходило в Свердловском зале Кремля, теперь Екатерининском. Приглашенные друзья и родственники лауреатов заняли места в зале. Сами лауреаты сидели в первом ряду. Перед ними стоял стол, покрытый красной тканью, около стола на длинной стойке - микрофон. За столом, стоя, разместились члены комитета по присуждению премий. Председатель комитета называл фамилии сначала лауреатов Ленинской, а затем Государственной премий, которые подходили к этому столику. Председатель вручал каждому медаль лауреата и грамоту. Тот из награжденных, кто желал, мог тут же выступить с ответным словом. Помню, мама тоже сказала несколько слов, которые сводились к тому, что она не пожалеет своих сил для дальнейшей работы в области литературы.
В числе награжденных были композитор Дмитрий Дмитриевич Шостакович, кинорежиссер Марк Донской и актриса Елена Алексеевна Фадеева. Почему я запомнил именно этих лауреатов? О Шостаковиче мама неоднократно говорила мне, что его музыка, и особенно Седьмая Ленинградская симфония, оказала не только огромное впечатление, но и давала заряд бодрости, когда она с товарищами по работе впервые услышала ее в годы войны из осажденного Ленинграда. А Донской и Фадеева получили премии за создание и участие в фильме «Сердце Матери», который был поставлен на «Мосфильме» по книге и сценарию, написанных моей матерью».
Глава 14. Зоя - это жизнь
Тонкие, душевные вопросы Зоя Ивановна обсуждала не со мной, а с моей женой, хотя они одни, как говорят, с глазу на глаз оставались довольно редко. И тем не менее моя жена - Зоя Васильевна, помнит то, о чем я просто не знал. Вот что она рассказывает: «Через несколько лет после того, как мой муж познакомился с Зоей Ивановной, она стала для нас близким, родным человеком, в конце 1979 года с сыном Алексеем по нашему приглашению приезжала к нам в гости в Берлин, где в то время мы жили.
Каждая встреча с Зоей Ивановной открывала мне новые грани ее характера.
Посол СССР в ГДР Абрасимов очень любил и поощрял посещения Берлина различными знаменитостями. Помню, что одной из таких знаменитостей была певица Людмила Зыкина, к которой он благоволил, писатель Юлиан Семенов, американский певец Дин Рид и многие другие. Думаю, что именно по этой причине моему мужу разрешили пригласить к себе в гости по частной визе и писательницу Зою Ивановну Воскресенскую.
Узнав о ее приезде, П. А. Абрасимов пригласил Зою Ивановну к себе. Она, естественно, пришла. В беседе посол сообщил, что к ее приезду он специально приготовил в здании посольства на Унтер-ден-Линден апартаменты, в которых, кстати, совсем недавно гостил Сергей Владимирович Михалков. Зоя Ивановна вежливо поблагодарила собеседника холодно, как она умела это делать, отказалась, заявив при этом, что приехала в Берлин как частное лицо к своему другу и будет жить у него. Уговоры посла и его заявления, что даже дипломаты не имеют таких квартир, которую он ей предлагает, не подействовали на ее решение. П. А. Абрасимову пришлось согласиться, хотя это был властный, настойчивый и упрямый человек.
Помню, Зоя Ивановна, особенно в то время, когда у нее была сломана шейка бедра, часто говорила, что, несмотря на все невзгоды, вокруг нее не умолкает жизнь. «Посмотри, - шутила она, мое имя по-гречески означает жизнь, все мои родственники и близкие знакомые тоже Зои, значит, тоже жизнь». И она начинала загибать пальцы: внучка Зоя Владимировна, жена брата Зоя Степановна, жена Барика (сын Георгия Ивановича Мордвинова - Баррикаде Георгиевич) Зоя Николаевна, дочь Василия Михайловича Зарубина - Зоя Васильевна, да ты и сама Зоя. Не знаю, что помогало ей, но она действительно была не только жизнерадостным, жизнелюбивым человеком, но и исключительно мужественно переносила все неприятности, я имею в виду болезни, которые как из рога изобилия постоянно сыпались на нее.
Еще в 1969 году Зоя Ивановна перенесла тяжелую операцию по поводу рака желудка, в результате которой резекции подверглись две его трети, что затем постоянно, в течение всей дальнейшей жизни сказывалось, во-первых, на режиме ее питания: она ела часто, но маленькими дозами, а во-вторых, организму постоянно не хватало кальция, что впоследствии привело к нескольким переломам. Но сейчас я хочу сказать о другом. Тяжело заболев, подозревая, что врачи что-то недоговаривают (они скрывали диагноз), она провела целую комбинацию, тонкости которой я не помню, но в результате ей удалось достать тайно историю своей болезни. Она убедилась в диагнозе, который подозревала, и потребовала от врачей, чтобы ее немедленно прооперировали, хотя многие из нас, женщин, наверное, поступили бы по-другому. После операции она какое-то время получала радиологическое лечение. Во время этой процедуры находилась под стеклянным колпаком, и ее могли видеть сестры и нянечки. Время пребывания там она использовала для чтения стихов, особенно тех, которые были еще плохо заучены. Чаще всего, говорила Зоя Ивановна, она любила читать в эти минуты стихи Александра Блока. Однажды, одеваясь за ширмой, она услышала короткий диалог между молоденькой медицинской сестрой и уже пожилой нянечкой.
- Надь! А Надь!
- Что, тетя Нюра?
- Ты видела, больная под пушкой губами шевелит. А, видела?
- Видела, ну и что?
- Ну как что?! Чего это она?
- Откуда я знаю, может, кого-нибудь вспоминает.
- Да, вспоминает… Это она Богу молится. Да и то не грех, болезнь-то какая.
И еще одна черта, примечательная для характера Зои Ивановны. Когда она в возрасте восьмидесяти лет упала, запнувшись за ковер, и сломала шейку бедра левой ноги, врачи закутали ногу в гипс и констатировали - ходить не будет.
- Как это не будет! - возмутилась Зоя Ивановна… и пошла, сначала стоя внутри специальной коляски, потом держась обеими руками за спинку стула и двигая его перед собой, а затем просто опираясь на палку. Упорство, воля и постоянные специальные физические упражнения сделали свое дело, хотя обычно с таким переломом уже не поднимаются.
Зоя Ивановна, как и все женщины, конечно же любила внимание к себе, но совершенно искренне не любила дорогих, помпезных подарков. Помню, в один из праздников 8 Марта я подарила ей прямоугольную брошь из финифти с изображением голубых незабудок на белом фоне. Голубой - это любимый цвет Зои Ивановны. Простая брошь до конца дней стала ее постоянным украшением к любому платью. Практически она с ней никогда не расставалась. Когда мы встречали вместе Новый, 1986 год и женщины преподнесли ей на подносике два обычных калача, в отверстия которых были вложены по три носовых платочка, Зоя Ивановна пришла в восторг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96