Но даже это – я имею в виду сокращение разрыва в очках до одного – устраивало их, потому что на финише тогда можно было им еще кое-чего добиться.
Этот матч совершенно не походил на киевский. Чемпион страны вышел на поединок с настроением победить во что бы то ни стало. С первой же минуты он обрушил на наши ворота ураганный огонь, и хотя киевляне тоже атаковали очень остро, но значительно реже. На какое-то время наши ребята дрогнули. Даже неунывающий Сабо растерялся. На его лице была написана мольба – только бы скорей все кончилось!
Счет был открыт во втором тайме. Подавался угловой. Мяч попал в полосу прожекторов, и я на миг потерял его из виду. Этого мига было достаточно, чтобы я опоздал с прыжком. Взлетев вверх, я понял, что уже не дотянусь до мяча и что сейчас случится самое страшное. Так и вышло. Мяч пришел к открывшемуся Метревели, и он хладнокровно послал его в ворота.
Нашу команду поразил шок. Несколько минут после этого ничего не получалось у динамовцев. Первым опомнился Каневский.
– Пошли вперед, – крикнул он, – терять нечего. Нажали.
Две-три контратаки, и теперь уже автозаводцы нервничают. Вратарь Глухотко в панике отбивает мяч на угловой, хотя мог его принять. Лобановский побежал к флажку. Вся наша команда ринулась вперед. Резаная подача на ближнюю штангу. Там Серебряников головой чуть-чуть подправил мяч на Турянчика. А Вася, в падении на спину, забил его в торпедовские ворота и… остался лежать на земле. В сутолоке кто-то, кажется, Батанов, ударил его по голове.
Все понимали, что значит ничья для нас и что – для торпедовцев. Москвичи, естественно, болели за своих земляков. Но удар Турянчика был настолько эффектным, что весь стадион рукоплескал ему. Зрители забыли, что ничья – провал всех надежд «Торпедо». Сейчас они объективно воздавали должное тому, кто проявил такую находчивость в трудной обстановке и продемонстрировал великолепную технику.
А Вася все лежал за воротами на траве, и вокруг него хлопотали врач, тренер, кто-то из ребят. Неужели не выйдет, и мы останемся вдесятером? Тогда беды не миновать.
Пошатываясь и все еще держась за голову, он вышел вновь на поле и был встречен с восторгом не только нами. Зрителей покоряет мужество спортсмена независимо от того, чей клуб он защищает.
Истекали последние минуты. Снова автозаводцы всей командой устремились в нападение. Гол, хоть один гол! Он нужен позарез. Без него – конец чемпионству. Бьет Метревели – мимо! Бьет Сергеев – мимо! Бьет Гусаров – тоже мимо! Последняя минута. Иванов в выгодней позиции. Я парирую удар. Мяч отлетает влево. Там Сергеев. Он на ходу. Удар!… Падаю… Понимаю, что промахнулся… Гол?
Мимо!
Мы целуемся. Не поймешь – то ли пот стекает по щекам ребят, то ли слезы изнеможения и радости.
Нет сил. Ничего не осталось. Но звенит в каждой клеточке радость. Всю полноту спортивного счастья испытываем мы в те незабываемые минуты, когда десятки тысяч московских зрителей овацией провожают нас. Иванов целует Каневского. Поздравляет его. Он тоже понял, что дело сделано.
Впрочем, и у нас, и у торпедовцев еще две игры впереди. Если мы обе проиграем, а они обе выиграют, то чемпионами все же будут москвичи. И теоретически, и практически такой вариант еще возможен. Но нам кажется, что хоть одно очко мы все же возьмем в двух последних матчах и уже тогда будем недосягаемы.
Мы возвращались в Киев в праздничном настроении. Впереди игра с харьковским «Авангардом». Мы эту команду знаем. Верим, что она не сможет обыграть нас, хотя не уверены, что сами ее обыграем. Уж такую защиту демонстрируют харьковчане в этом сезоне, что только диву даешься. Кроме того, спор между футбольным Харьковом и Киевом – давнишний и принципиальный. Когда-то Харьков был одной из колыбелей отечественного футбола, затем он уступил на Украине лидерство киевлянам и с той поры при каждом удобном случае стремится доказать, что в его пороховницах все еще есть достаточно пороху. Харьковчанам даже в голову не придет помочь нам, «подарить» одно очко. Оно им крайне необходимо. Кто знает, может быть, именно это очко окажется тем решающим, от которого будет зависеть шестое место – предмет усилий авангардовцев. Оно ведь дает звание мастера спорта. Иными словами, на снисхождение со стороны земляков не приходится рассчитывать. И те, кто был на нашем матче, убедились: харьковчане приложили максимум сил, чтобы обыграть нас. Но это им не удалось. Впрочем, нам тоже, Счет так и не был открыт. В последний момент мы едва не победили. Но вратарь команды «Авангард» Николай Уграицкий, такой же «старичок», как и я, решил пойти на риск получить травму и все же преградил путь мячу собственным телом. Итак – 0:0.
В этот день торпедовцы проиграли «Пахтакору» – 0:1. Когда стадионный диктор сообщил сенсационную новость и киевляне поняли, что наша команда – чемпион, на стадионе поднялось нечто невообразимое. Вероятно, каждый из нас, победителей, будет помнить эту картину до последнего дня. Нигде и никогда мы ничего подобного не наблюдали.
Словно по чьей-то команде над трибунами запылали факелы. Ночное небо осветилось заревом. Забегали по трибунам лучи прожекторов кинохроники. Откуда-то взялись ракеты и унесли в небо частицу земного ликования. Крики, объятия, поцелуи незнакомых людей. Нас качают, мнут, сжимают, несут на руках вдоль трибун. Да, стоило все отдать ради такой победы, во имя радости людей, во имя славы нашей Украины!
Суматоха не прекращается и в раздевалке. Нас фотографируют для газет и журналов, снимают для кино. Старые приятели – соперники В. Соловьев и А. Пономарев – тренер харьковского «Авангарда» – целуются и хлопают друг друга по плечу. Болельщики-кондитеры преподносят нам тут же огромный шоколадный торт, вес которого превышал полпуда.
Лишь поздно вечером мы остаемся, наконец, одни. Руководители разрешают нам торжественно отметить столь памятный день. На нашей даче собирается вся команда, и мы раскупориваем несколько бутылок шампанского. Больше – ни-ни! Впереди поездка в Англию. Забываться нельзя.
Пробки стреляют в потолок. За праздничным столом, заваленным сластями, шумно и весело, Жаль, что нет среди нас Павла Виньковатова. Вот где он отвел бы душу! Долго-долго вспоминаем каждый матч, каждый эпизод. И только теперь, когда слышишь, как много накопилось этих воспоминаний, поражаешься трудностям, которые остались позади. С удивлением обнаруживаем, что только один Серебряников «выстрадал» все. Он по болезни пропустил лишь один матч, во всех же остальных выступал.
– Витя, как ты сейчас себя чувствуешь? Ведь на твою долю выпала такая нагрузка!
Витя всегда улыбается. Он не лишен юмора. Быстро спрашивает:
– А когда следующий матч? Может, уже пора разминаться?
Лишь под утро мы разъезжаемся по домам. Дома нас ждут с нетерпением. Опять поцелуи, опять поздравления и опять бесконечные воспоминания.
– Ты помнишь, Олег, как я жгла твою форму? – спрашивает мать.
– А пожар? Когда я увидел на стадионе факелы, я почему-то вспомнил, как ты устроил пожар. Помнишь? – смеется отец. Галочка, моя жена, вздыхает:
– Сколько же мне еще ходить вдоль трибун?
Прежде она, как и все жены футболистов, сидела на трибуне и не спускала глаз с поля. Позднее, особенно когда стала свидетельницей нескольких моих травм, изменила «тактику боления».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
Этот матч совершенно не походил на киевский. Чемпион страны вышел на поединок с настроением победить во что бы то ни стало. С первой же минуты он обрушил на наши ворота ураганный огонь, и хотя киевляне тоже атаковали очень остро, но значительно реже. На какое-то время наши ребята дрогнули. Даже неунывающий Сабо растерялся. На его лице была написана мольба – только бы скорей все кончилось!
Счет был открыт во втором тайме. Подавался угловой. Мяч попал в полосу прожекторов, и я на миг потерял его из виду. Этого мига было достаточно, чтобы я опоздал с прыжком. Взлетев вверх, я понял, что уже не дотянусь до мяча и что сейчас случится самое страшное. Так и вышло. Мяч пришел к открывшемуся Метревели, и он хладнокровно послал его в ворота.
Нашу команду поразил шок. Несколько минут после этого ничего не получалось у динамовцев. Первым опомнился Каневский.
– Пошли вперед, – крикнул он, – терять нечего. Нажали.
Две-три контратаки, и теперь уже автозаводцы нервничают. Вратарь Глухотко в панике отбивает мяч на угловой, хотя мог его принять. Лобановский побежал к флажку. Вся наша команда ринулась вперед. Резаная подача на ближнюю штангу. Там Серебряников головой чуть-чуть подправил мяч на Турянчика. А Вася, в падении на спину, забил его в торпедовские ворота и… остался лежать на земле. В сутолоке кто-то, кажется, Батанов, ударил его по голове.
Все понимали, что значит ничья для нас и что – для торпедовцев. Москвичи, естественно, болели за своих земляков. Но удар Турянчика был настолько эффектным, что весь стадион рукоплескал ему. Зрители забыли, что ничья – провал всех надежд «Торпедо». Сейчас они объективно воздавали должное тому, кто проявил такую находчивость в трудной обстановке и продемонстрировал великолепную технику.
А Вася все лежал за воротами на траве, и вокруг него хлопотали врач, тренер, кто-то из ребят. Неужели не выйдет, и мы останемся вдесятером? Тогда беды не миновать.
Пошатываясь и все еще держась за голову, он вышел вновь на поле и был встречен с восторгом не только нами. Зрителей покоряет мужество спортсмена независимо от того, чей клуб он защищает.
Истекали последние минуты. Снова автозаводцы всей командой устремились в нападение. Гол, хоть один гол! Он нужен позарез. Без него – конец чемпионству. Бьет Метревели – мимо! Бьет Сергеев – мимо! Бьет Гусаров – тоже мимо! Последняя минута. Иванов в выгодней позиции. Я парирую удар. Мяч отлетает влево. Там Сергеев. Он на ходу. Удар!… Падаю… Понимаю, что промахнулся… Гол?
Мимо!
Мы целуемся. Не поймешь – то ли пот стекает по щекам ребят, то ли слезы изнеможения и радости.
Нет сил. Ничего не осталось. Но звенит в каждой клеточке радость. Всю полноту спортивного счастья испытываем мы в те незабываемые минуты, когда десятки тысяч московских зрителей овацией провожают нас. Иванов целует Каневского. Поздравляет его. Он тоже понял, что дело сделано.
Впрочем, и у нас, и у торпедовцев еще две игры впереди. Если мы обе проиграем, а они обе выиграют, то чемпионами все же будут москвичи. И теоретически, и практически такой вариант еще возможен. Но нам кажется, что хоть одно очко мы все же возьмем в двух последних матчах и уже тогда будем недосягаемы.
Мы возвращались в Киев в праздничном настроении. Впереди игра с харьковским «Авангардом». Мы эту команду знаем. Верим, что она не сможет обыграть нас, хотя не уверены, что сами ее обыграем. Уж такую защиту демонстрируют харьковчане в этом сезоне, что только диву даешься. Кроме того, спор между футбольным Харьковом и Киевом – давнишний и принципиальный. Когда-то Харьков был одной из колыбелей отечественного футбола, затем он уступил на Украине лидерство киевлянам и с той поры при каждом удобном случае стремится доказать, что в его пороховницах все еще есть достаточно пороху. Харьковчанам даже в голову не придет помочь нам, «подарить» одно очко. Оно им крайне необходимо. Кто знает, может быть, именно это очко окажется тем решающим, от которого будет зависеть шестое место – предмет усилий авангардовцев. Оно ведь дает звание мастера спорта. Иными словами, на снисхождение со стороны земляков не приходится рассчитывать. И те, кто был на нашем матче, убедились: харьковчане приложили максимум сил, чтобы обыграть нас. Но это им не удалось. Впрочем, нам тоже, Счет так и не был открыт. В последний момент мы едва не победили. Но вратарь команды «Авангард» Николай Уграицкий, такой же «старичок», как и я, решил пойти на риск получить травму и все же преградил путь мячу собственным телом. Итак – 0:0.
В этот день торпедовцы проиграли «Пахтакору» – 0:1. Когда стадионный диктор сообщил сенсационную новость и киевляне поняли, что наша команда – чемпион, на стадионе поднялось нечто невообразимое. Вероятно, каждый из нас, победителей, будет помнить эту картину до последнего дня. Нигде и никогда мы ничего подобного не наблюдали.
Словно по чьей-то команде над трибунами запылали факелы. Ночное небо осветилось заревом. Забегали по трибунам лучи прожекторов кинохроники. Откуда-то взялись ракеты и унесли в небо частицу земного ликования. Крики, объятия, поцелуи незнакомых людей. Нас качают, мнут, сжимают, несут на руках вдоль трибун. Да, стоило все отдать ради такой победы, во имя радости людей, во имя славы нашей Украины!
Суматоха не прекращается и в раздевалке. Нас фотографируют для газет и журналов, снимают для кино. Старые приятели – соперники В. Соловьев и А. Пономарев – тренер харьковского «Авангарда» – целуются и хлопают друг друга по плечу. Болельщики-кондитеры преподносят нам тут же огромный шоколадный торт, вес которого превышал полпуда.
Лишь поздно вечером мы остаемся, наконец, одни. Руководители разрешают нам торжественно отметить столь памятный день. На нашей даче собирается вся команда, и мы раскупориваем несколько бутылок шампанского. Больше – ни-ни! Впереди поездка в Англию. Забываться нельзя.
Пробки стреляют в потолок. За праздничным столом, заваленным сластями, шумно и весело, Жаль, что нет среди нас Павла Виньковатова. Вот где он отвел бы душу! Долго-долго вспоминаем каждый матч, каждый эпизод. И только теперь, когда слышишь, как много накопилось этих воспоминаний, поражаешься трудностям, которые остались позади. С удивлением обнаруживаем, что только один Серебряников «выстрадал» все. Он по болезни пропустил лишь один матч, во всех же остальных выступал.
– Витя, как ты сейчас себя чувствуешь? Ведь на твою долю выпала такая нагрузка!
Витя всегда улыбается. Он не лишен юмора. Быстро спрашивает:
– А когда следующий матч? Может, уже пора разминаться?
Лишь под утро мы разъезжаемся по домам. Дома нас ждут с нетерпением. Опять поцелуи, опять поздравления и опять бесконечные воспоминания.
– Ты помнишь, Олег, как я жгла твою форму? – спрашивает мать.
– А пожар? Когда я увидел на стадионе факелы, я почему-то вспомнил, как ты устроил пожар. Помнишь? – смеется отец. Галочка, моя жена, вздыхает:
– Сколько же мне еще ходить вдоль трибун?
Прежде она, как и все жены футболистов, сидела на трибуне и не спускала глаз с поля. Позднее, особенно когда стала свидетельницей нескольких моих травм, изменила «тактику боления».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70