Итак, Голдвин предложил Шанель невероятный контракт – миллион долларов в год за приезд в Голливуд каждую весну и каждую осень. Вот как он объяснил свой шаг журналистке из «Кольерса» Лауре Маунт: «Это положит начало новой эре в кинематографе. Дамы пойдут в наши кинозалы по двум причинам: во-первых, смотреть фильмы и видеть звезд; во-вторых, видеть последние крики моды».
Однако Шанель, к великому изумлению Голдвина, считавшего, что против его предложения не устоять, весьма сомневалась, взвешивая все за и против. Миллион долларов? Это ее не впечатляет: ведь она – владычица империи, которая нанимает четыре тысячи работниц и продает ежегодно по самой дорогой цене 28 ООО платьев в Европе, Америке и на Ближнем Востоке…
Разумеется, эта поездка в США и миссия, с которой она туда направлялась, добавила бы ей рекламы. Но была ли у нее в том нужда? Практически не было ни одной состоятельной американки, которая не была бы ее клиенткой. Кстати, там, за океаном, поклонялись только парижской моде – достаточно было мельком взглянуть на самые знаменитые американские модные журналы, например «Харперс базар» или «Вог», чтобы убедиться в этом. Самые богатые клиенты покупали оригиналы моделей, те, кто чуть поскромнее, покупали за чуть меньшую цену точные копии, которые изготовлялись на месте. Кроме того, десяткам тысяч женщин продавались все более и более точные модели с конвейера.
В этих условиях знакомство еще более широких кругов с модами Шанель посредством кинематографа даст Габриель возможность продавать свою продукцию крупным американским предпринимателям – разумеется, без фирменного ярлыка, который сопровождал только оригиналы.
Но не были ли амбиции Голдвина чрезмерными? Ему хотелось одеть в костюмы от Шанель всех актрис, работавших для «Юнайтед артисте» – и не только на экране, но и в жизни. Потерпят ли звезды такую диктатуру? Ведь каждая из них считает, что ей как никому ведомо, что ей больше всего идет и что нравится ее зрителям. В общем, Голдвину и Шанель придется разыграть трудную партию. Известный художник по костюмам Эрте знает о том не понаслышке: за несколько лет до того, несмотря на свой великий талант, ему не удалось убедить знаменитую актрису немого кино Лилиан Гиш надеть платье, которое он создал для нее. После яростного спора со звездой ему пришлось покинуть Голливуд. Для Габриель испытание выглядело еще круче: не придется ли ей стать единственным костюмером всех звезд, работающих для Голдвина и «Юнайтед артисте» – и так сезон за сезоном, год за годом?
* * *
Нью-Йорк, апрель 1931 года. После долгих месяцев переговоров и уверток Габриель наконец решилась. Она села на пароход «Европа»; ее новой спутницей была наша старая знакомая Мися, оставленная супругом. Вместе с ними на борт судна погрузился целый батальон манекенщиц, ассистенток и портных, сорванных с насиженного места на рю Камбон. После нескольких дней, проведенных в апартаментах отеля «Уолдорф», Габриель оказалась на Центральном вокзале. На перроне ожидал специальный поезд-люкс, чтобы отвезти всю команду в Лос-Анджелес. Коко поразило, что и локомотив, и весь состав были выкрашены в белый цвет… Это был трогательный знак внимания продюсера: он был осведомлен о пристрастии, которое питала к этому цвету его гостья. Решительно все начиналось так хорошо… Они знают, что к чему, эти американцы! В поезде заняла места также ватага журналистов из-за океана, которая усердно налегала на икру и в особенности на настоящее шампанское, призванное скрасить им долгий – почти пять тысяч километров! – путь к цели. Хватив для смелости, они строчили в свои газеты самые восторженные статьи. С собою в путь не помнившая зла Габриель взяла и писателя Мориса Сакса. В 1928 году она поручила ему составить для нее библиотеку, богатую оригинальными и редкими изданиями. На это ему отпускалась кругленькая сумма в 60 тысяч франков в месяц. Однако Пьер Реверди, решивший проверить качество означенной библиотеки, раскрыл обман. Книги, которые Морис накупал сотнями, с виду и впрямь казались чем-то стоящим благодаря роскошным переплетам, но на деле достойны были лишь презрения библиофилов. Габриель прогнала мошенника взашей. Однако теперь все минувшее было забыто – он снова стал ей другом, как и в ту пору, когда ему доверили составление списков приглашенных на празднества (от восьмидесяти до сотни человек).
Наконец поезд подошел к перрону в Лос-Анджелесе. Габриель увидела, что для ее встречи собрался весь штат киномагната во главе с боссом и множество кинозвезд. Среди них была Грета Гарбо, которая в свои двадцать шесть уже находилась на вершине славы; в руках у нее была огромная охапка орхидей, которые она поднесла гостье. «Встретились две королевы», – писали об этом событии газеты. Две женщины мигом прониклись друг к другу симпатией и стали подругами. Вскоре Коко станет одевать Грету Гарбо до того самого дня, когда великая артистка, несмотря на блистательные триумфы, ушла в тень, в инкогнито, на долгие 33 года… Но наилучшим образом Габриель нашла взаимопонимание с Марлен Дитрих, которая после двух десятков фильмов, где она была совершенно не замечена публикой, достигла всемирной славы в картине «Голубой ангел» – шедевре ее любовника и постановщика Иозефа фон Штернберга. Как и зрители широкого круга, Коко обожала странную красоту Марлен, ее дезабилье, ее хрипловатый голос, высокие ноги и манеру курить сигареты одну за другой… Марлен станет одною из лучших подруг Габриель и нередко будет заказывать у нее наряды.
Единственным актером, который произвел впечатление на Габриель, стал Эрих фон Штрохайм, обладавший внешностью прусского юнкера, на которого неизменно нацеливались все монокли. Он приблизился к ней прерывистым шагом, наклонился с присущей ему жесткостью и сказал загробным голосом:
– Так вы… сколько я знаю, портниха?
Шанель быстро простит ему эту несколько высокомерную выходку, поняв, что он просто хотел сострить. А какая в нем выправка! Впрочем, Штрохайм как продюсер быстро остался в Голливуде не у дел из-за бредового размаха своих картин, которые оказывались все более разорительны для постановщиков. Последняя его картина «Хищники», которая так никогда и не вышла на экраны, длилась семь с половиной часов, а он не соглашался ни на малейшие сокращения! К счастью, его талант актера позволил ему заново начать карьеру, столь же успешную, как и предыдущая. Кто забудет «Великую иллюзию»?
Но что оставило Габриель равнодушным, так это голливудский люкс. Ей ли не знать, что такое настоящая роскошь? Когда один из пригласивших Коко велел покрасить в ее честь все деревья своего парка в синий цвет, она горячо поблагодарила его за внимание, но тут же выкинула эту причуду из головы. Ни огромные киностудии, которые она посещала, ни происходившие в ее присутствии съемки с участием тысячной мас-совки, повинующейся голосу мегафона, – ничто не могло поразить ее. Все масштабно, но и только! Вполне естественно, она много общалась с целой толпой голливудских звезд – таких, как Джордж Кьюкор, Клодетт Кольбер, Фредерик Марч или Сесиль Б. де Милль. Она встречалась также с Кэтрин Хэпберн, которая не сомневалась, что именно ей выпадет сыграть Габриель в музыкальной комедии. Сама же Шанель проявила особый интерес к художникам-декораторам и костюмерам кино, таким, как Митчелл Лейзен и Гилберт Адриан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89