– Да, – В ее голосе не прозвучало энтузиазма.
– Ты о чем-то жалеешь, Розамунда? Она покачала головой и прислонилась к его плечу.
– Может быть, выйдем на улицу? – спросил граф. – Померяемся силами в снежки?
– Да, давай погуляем. Но только не будем играть в снежки. Я никогда не попадаю в цель, а у тебя абсолютно точный бросок.
– Ты не любишь проигрывать? – поддразнил он ее.
– Не больше, чем ты. Я не буду настаивать на бильярде, если ты согласишься отменить снежки.
– Согласен, хотя ради того, чтобы посмотреть, как ты готовишься к удару, наклонившись над бильярдным столом, я готов стерпеть позор поражения.
Она надменно выпрямилась.
– Вы не джентльмен, сэр, – презрительно протянула она, но на этот раз они засмеялись вместе.
Снег уже не был таким легким и пушистым, как накануне, и хрустел под ногами. К вечеру он должен был стать совсем мокрым и плотным.
– Из такого снега я самый раз лепить снеговика, – заметил граф. – Давай будем сегодня беззаботными, как дети, Розамунда? Посмотрим, у кого снеговик выйдет больше?
– Каким будет приз? – спросила она.
– Таким же, как всегда.
– Проигравший разливает чай? Он искоса глянул на нее.
– Нет, другое «как всегда».
– Ах, это очень воодушевляющий приз. – И Розамунда без промедления принялась за дело.
Ее снеговик получился высоким и узким. Когда дошла очередь до плеч, ей уже приходилось вставать на цыпочки. У Джастина снеговик вышел приземистым и широким, с огромной головой. Он закончил раньше и, скрестив руки на груди, наблюдал за работой Розамунды. Она уже скатала шар для головы и теперь пыталась придать ему нужную форму.
– О Боже! – воскликнула вдруг она, оглядываясь на своего снеговика.
– Я все жду, когда ты догадаешься.
– Может быть, принести стул из дома? – предложила она после некоторого раздумья.
– Нет. Он утонет в снегу, и ты сломаешь себе шею. Я мог бы посадить тебя к себе на плечи.
– Да, это хорошая мысль. А почему ты смеешься?
– Готов спорить еще на один поцелуи, что ты не сможешь даже поднять эту голову – сказал он. – Не говоря уж о том, чтобы балансировать с ней у меня на плечах и поставить ее на место.
– О Боже!
– Ты готова признать, что проиграла?
– Ни за что. С головой мой будет больше твоего.
– Зато мой больше в обхвате.
– Если бы ты был джентльменом, – упрекнула его Розамунда, – то помог бы мне поставить голову на место.
Граф засмеялся:
– Я могу надорваться. – Он поднял огромный снежный ком и водрузил его на плечи снеговика Розамунды. – А теперь, если мы быстро отвернемся, то не увидим, как она свалится.
– Не свалится. Я сделала на плечах выемку, чтобы голова лучше держалась.
– Ах вот оно что.
– Ты готов признать, что я победила? – спросила она, торжествующе глядя на него.
Джастин окинул обоих снеговиков оценивающим взглядом.
– Полагаю, наш спор будет бесконечным, если я не признаю этого, – сказал он. – Поэтому иди ко мне и получи свой приз.
Минутой позже он поймал ее за руку, когда она попыталась увернуться.
– Ты моя должница. Я помог тебе доделать снеговика, помнишь?
– Помню.
– Очень хорошо. – Граф снова привлек ее к себе.
На этот раз он раздвинул ей губы языком и сполна насладился своей наградой.
– Наверное, нашим снеговикам холодно без одежды? – сказал он, оторвавшись от нее. – Подожди здесь немного.
Через две минуты он вернулся из дома с горстью угольков и двумя морковками. Вскоре у снеговиков появились оранжевые носы, черные глаза и ряд черных пуговиц на животе. Лорд Уэзерби и миссис Хантер стояли рядом, рука об руку, и любовались своей работой.
– Ривзы и твой кучер подумают, что мы сошли с ума, – смеясь, сказала Розамунда.
– А разве нет? Но, Розамунда, ведь это не ангелы. Я хочу, чтобы ты сделала мне ангела.
– Нет ничего проще. – Розамунда упала в снег, перекатилась на спину и затем медленно поднялась. – Ну как? Настоящий белый ангел. Давай посмотрим, может быть, у тебя тоже получится.
– Не думаю, что я сделан из подходящего материала.
– Скажи просто, что боишься уронить свое достоинство.
Он посмотрел на нее исподлобья и упал в снег, копируя ее движения.
– Ты похож на ведьму, вызывающую бурю, – смеясь, сказала Розамунда. – Движения должны быть мягче.
Она стояла в опасной близости от его ног. Неожиданно он обхватил ногой ее колени и повалил на себя. Розамунда с воплем полетела вниз.
– Ведь ты не стала бы делать из меня посмешище? – сказал он, обняв ее.
Она посмотрела ему в лицо и хихикнула:
– Никогда.
– И высмеивать меня за неуклюжесть?
– О чем ты говоришь?
– А просить, чтобы я тебя наказал?
– А каким будет наказание?
– Хороший поцелуй.
– О-о, – сказала она, не переставая смеяться. – Я чувствую себя немножко виноватой, Джастин.
– Присяжные разделяют вашу точку зрения. Судья вынес приговор: минимум две минуты.
– О-о!
– Как только ты перестанешь хихикать. Она снова хихикнула.
– Три минуты, если ты немедленно не перестанешь. За неуважение к суду.
Опять хихиканье, и приговор был приведен в исполнение с точностью до секунды.
– Розамунда, – сказал он, глядя в ее лицо, склоненное над ним. Сейчас они были серьезны и смотрели друг другу в глаза. – Ты не жалеешь?
– О том, что пошутила над тобой? Нет, нисколько.
По губам его скользнула улыбка.
– Нет, о другом. О том, что случилось с тобой с таким запозданием.
Она медленно покачала головой.
– Я рад, – сказал он. – Мне бы очень не хотелось, чтобы ты уехала отсюда, думая, что совершила непростительный грех или что-нибудь в этом роде.
– Нет, Джастин. Мне всегда будет приятно вспоминать о тебе.
– И мне.
Они улыбнулись друг другу.
– Чертовски холодно здесь лежать, – сказал он. – Я могу, не особенно напрягая мозги, назвать множество более удобных мест, где мы могли бы заниматься с тобой любовью.
– Это была твоя идея – сделать ангела, – напомнила Розамунда.
– А твоя – сделать из меня посмешище, – ответил Джастин, перекатываясь на бок и окуная ее в снег. Потом вскочил на ноги, быстро отряхнулся и протянул ей руку. – Пойдем посмотрим, не подадут ли нам ленч.
– Это лучшее твое предложение за сегодняшний день, – похвалила она, поворачиваясь спиной, чтобы он отряхнул ее.
– Предложение, которое я сделаю после ленча, понравится тебе еще больше, – пообещал он. – Гораздо больше.
Розамунда спала, пристроив голову у него на плече. Постель была мягкой и теплой, в комнате весело потрескивал камин, в окно светило солнце. Час назад облака рассеялись окончательно.
Джастин тоже погрузился в приятную дремоту. После двух почти бессонных ночей ему необходимо было восстановить силы для предстоящей. Он посмотрел на спящую Розамунду и улыбнулся. Она заснула, когда он еще лежал на ней. Почувствовав, что он скатился с нее, она попыталась слабо протестовать, но сон опять одолел ее, и слова замерли на ее губах.
Граф надеялся, что Розамунда не ошиблась в своих подсчетах относительно безопасных дней. Боже, только бы у нее не было ребенка! Конечно, он даже не узнает о нем, и расплачиваться за сладость этих ночей придется ей одной. Но Розамунда была слишком важна для него, чтобы он мог думать только о своем добром имени.
Она чертовски много значила для него. "И почему только я велел кучеру остановиться, когда мы встретили ее на дороге, – думал граф. – Ее мог подобрать кто-нибудь другой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52