И если, когда ваша душа зовет вас на молитву, вы можете лишь рыдать, она должна пробудить вас к этому снова и снова, пока рыдания ваши не перейдут в смех.
Когда вы молитесь, вы поднимаетесь ввысь, чтобы встретиться с теми, кто тоже молится в этот час и кого без молитвы вы никогда бы не встретили.
Поэтому пусть ваш визит в этот невидимый храм будет только лишь для восторга и радости встречи.
Потому что, если вы вошли в храм, лишь чтоб просить, вы не получите.
И если вы вошли в него лишь для того, чтоб унизить себя, – вас не поднимут.
И даже если вы вошли в храм, чтоб молится о благополучии других – вас не услышат.
Достаточно того, что вы входите в тот невидимый храм.
Я не могу дать вам слова ваших молитв.
Бог слушает не ваши слова, кроме тех случаев, когда Он Сам вкладывает их в ваши уста.
И я не могу научить вас молитве ваших морей, и лесов, и гор.
Но вы, дети тех гор, и лесов, и морей, сами найдете их молитву в вашем сердце.
И если вы просто прислушаетесь в тишине ночи, вы услышите, как они говорят молчаливо:
"Наш Бог, ты создал наше крылатое Я, это твоя воля повелевает в нас.
Это твое желание желает в нас.
Это с твоего побуждения наши ночи, которые принадлежат и тебе, превращаются в дни, тоже твои.
Мы не можем просить у тебя ничего, потому что ты знаешь наши нужды, прежде чем они в нас рождаются:
Ты придумал нам нашу нужду, и, давая нам больше себя, ты дашь нам все, что нам надо".
Об Удовольствии
Тогда отшельник, который посещал этот город раз в году, вышел вперед и сказал: Скажи нам об Удовольствии.
И он ответил, сказав:
Удовольствие – это песнь свободы,
Но это не свобода.
Это цветение ваших желаний,
Но это не плод их.
Это глубина, зовущая ввысь,
Но это не та глубина и не та высота.
Это заключенный в клетку, которому дали вдруг крылья,
Но это не заключенное в рамки пространство.
Да, поистине, удовольствие – это песня свободы.
И я буду рад, если вы запоете ее от всего сердца, хотя я не хотел бы, чтобы вы потеряли сердце свое в этом пении.
И есть среди вас юноши, кто ищет удовольствие, как если б в них все заключалось, – их вы уже осудили и упрекнули.
Но я бы не стал осуждать и упрекать, я дал бы им право искать.
Конечно, они найдут удовольствие, но не одно удовольствие;
У него есть семь сестер, и каждая из них еще более прекрасна, чем просто удовольствие.
Разве вы не слышали о человеке, который копался в земле, чтобы найти корни, а нашел сокровище?
И есть среди вас старики, кто вспоминает удовольствие с сожалением, как будто это были ошибки, совершенные ими, когда они были пьяны.
Но сожаленье – это затмение разума, а не способ себя наказать за то, что прошло.
Им бы лучше вспомнить их удовольствия с благодарностью, как они вспоминали бы об урожае лета.
И все же, если их сожаленья утешают – пусть утешаются.
И есть среди вас такие, кто уж не юн, чтобы искать, и недостаточно стар, чтобы лишь вспоминать.
И, страшась искать иль вспоминать, они избегают всех удовольствий, чтобы не обделить свой дух, не оскорбить его.
Но даже в таком отречении находят они свое удовольствие.
Вот так они тоже находят сокровища, хотя их дрожащие руки роют землю в поисках кореньев,
Но скажите мне, кто тот, который может обидеть дух?
Разве соловей обижает тишину ночи или светлячок – звезды?
И разве ваше пламя или ваш дым обременяют ветер?
Вы думаете, что дух – это тихий водоем, который можно возмутить посохом?
Часто, отказываясь от удовольствия, вы просто прячете желанье его в тайники вашего Я.
Но кто знает, может то, что кажется упущенным сегодня, ожидает вас завтра?
Даже ваше тело знает то, чем может гордиться, знает свои законные нужды, и его не ввести в заблуждение.
А ведь ваше тело – это арфа вашей души, И от вас зависит – извлечь из нее сладкую музыку или звуков сумбур.
А теперь вы спрашиваете в вашем сердце:
«Как мы отделим то, что хорошо в удовольствии, от того, что не хорошо?»
Идите в ваши поля и в ваши сады, и вы узнаете, что для пчелы удовольствие – собирать мед с цветка,
Но для цветка отдать свою сладость пчеле – тоже удовольствие.
Потому что для пчелы цветок – фонтан жизни,
А для цветка пчела – посланец любви.
И для обоих, для пчелы и цветка, давать и получать удовольствие – это и необходимость, и наслаждение.
Люди Орфалеса, будьте в ваших удовольствиях, как цветы и пчелы.
О Красоте
И вышел поэт и сказал: Скажи нам о Красоте.
И он ответил так:
Где вы найдете красоту и как узнаете вы ее, если она сама не будет вашим путем и поводырем?
И как вы будете говорить о ней, если она будет тем ткачом, кто ткет вашу речь?
Горемыка иль раненный скажет: "Красота добра и милосердна.
Как молодая мать, еще стесняющаяся своего собственного великолепия, она идет среди нас".
А страстный скажет: "Нет, красота – это что-то могучее и устрашающее.
Как буря она сотрясает землю под ногами и небо над головой".
Усталый и утомленный скажет: "Красота – она как мягкий шепот. Она говорит с нашим духом.
Ее голос утихает перед нашим молчанием, как слабый огонь, что трепещет от страха пред тенью".
Но беспокойный скажет: "Мы слышали ее кричащей среди горных вершин,
И с ее криками доносились цокот копыт, и хлопанье крыльев, и рычанье львов".
Вечером стражник города скажет: «Красота встанет на востоке с рассветом».
А в середине дня, те, кто трудится иль путешествует, скажут: «Мы видели ее склонившейся над землей из окон заката».
Зимой занесенные снегом говорят: «Она придет с весной, бегущей по холмам».
А в летней жаре жрецы говорят: «Мы видели ее танцующей с листьями осени, и мы видели снежные пряди в ее волосах».
Все это говорили вы о красоте.
И все же, по правде, вы говорили не о ней, а о своих неудовлетворенных нуждах,
А красота – это не нужда, но экстаз.
Это не пересохший рот или пустая, протянутая за подаянием рука,
Это, скорее, объятое пламенем сердце и поющая от восторга душа.
Это не образ, который можно увидеть, и не песня, которую можно услышать,
Это, скорее, образ, что стоит перед вами, хотя вы закрыли ваши глаза, и песня, которую вам слышно, хотя вы заткнули свои уши.
Это не сок, сохранившийся в ободранной коре дерева, и не крыло, скрепленное с когтем,
Это, скорее, сад, который вечно в цветах, и сонм ангелов, которые всегда в полете.
Люди Орфалеса, красота – это Жизнь, когда Жизнь снимает покрывало со своего святого лица.
Но вы сами являетесь этой Жизнью, и вы сами – ее покрывало.
Красота – это вечность, смотрящая на себя в зеркало.
Но вы сами являетесь этой вечностью, и вы – ее зеркало.
О Религии
И старый жрец сказал: Скажи нам о Религии.
И он сказал так:
А разве я говорил сегодня о чем-нибудь еще?
Разве религия – это не все ваши дела и все их отражения и не все то, что не является ни делом, ни его отражением, а лишь радостью и удивлением, всегда льющимся из вашей души, даже когда ваши руки рубят камень иль работают за ткацким станком?
Кто может отделить свою веру от своих действий иль убеждение от того, чем он занят?
Кто может расстелить свое время пред собой, говоря: «Это для Бога, а это для себя, это для моей души, а это, другое, для тела»?
Все ваши часы – это крылья, несущие вас сквозь пространства от себя к себе.
Ну а тому, кто носит свою мораль только как выходное платье, лучше быть голым.
Ведь ветер и солнце не сделают дыр в его коже,
И тот, кто определяет свое поведение лишь этикой, заключает свою певчую птицу в клетку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10