Самая свободная песня не приходит ни из-за решетки, ни из-за колючей проволоки.
И тот, для кого молитва – это окно, которое можно открыть, но можно закрыть, еще не посетил дом своей души, чьи окна простираются от зари до зари.
Ваша будничная жизнь является вашим храмом и вашей религией.
И всегда, когда вы входите туда, берете с собой все, что у вас есть.
Возьмите с собой и плуг, и наковальню, и молот, и лютню, Все те вещи, что вы создали по нужде или для наслаждения.
Потому что в молитвах своих вы не сможете подняться выше своих достижений или упасть ниже своих неудач.
И возьмите с собой всех людей,
Потому что в этих молитвах вы не сможете ни взлететь выше, чем их надежды, ни унизить себя ниже отчаянья их.
И если вы узнаете Бога, не ждите, что он ответит на ваши вопросы и поправит ваши ошибки.
Лучше посмотрите вокруг, и увидите Его играющим с вашими детьми.
И взгляните в пространство: вы увидите Его идущим по облаку, простирающим руки свои в виде молнии и спускающимся в виде дождя.
Вы увидите, что он улыбается в цветах, а потом поднимается и шевелит руками Своими в деревьях.
О Смерти
Тогда Алмитра заговорила, сказав: Мы хотим спросить тебя о Смерти.
И он сказал так:
Вы хотели бы узнать секрет смерти.
Но как вы найдете его, если не будете искать его в сердце жизни?
Филин, чьи привыкшие к ночи глаза слепы днем, не может снять покрывало с тайны света.
Если вы действительно хотите узнать дух смерти, откройте широко ваше сердце для тела жизни.
Потому что жизнь и смерть – одно целое, так же как одним целым являются река и море.
В глубине ваших надежд и желаний лежит ваше молчаливое знанье потустороннего;
И как семена, что спят под снегом, ваше сердце грезит весной.
Верьте этим снам, потому что в них скрыты ворота в вечность.
Ваш страх перед смертью – это только дрожь пастуха, стоящего пред своим королем, чья рука готова отметить его почетом. Разве пастух не рад, хоть и дрожит, что сам король отметит его?
И все же разве не думает он больше всего о дрожи своей?
Разве умереть не значит лишь встать обнаженным под ветер, чтобы слиться, расплавившись, с солнцем?
И разве остановка дыхания не есть лишь освобождение его от беспокойных приливов и отливов, так, чтоб оно поднялось и простерлось без всяких забот в поисках Бога?
Только испив из реки молчания, вы сможете по-настоящему петь.
И когда вы достигнете вершины горы, только тогда вы сможете начать восхождение.
И когда земля затребует все ваше тело, тогда только вы начнете настоящий свой танец.
Всего Хорошего
И подошел вечер.
И Алмитра, пророчица, сказала: Пусть будет благословен этот день и это место и твой дух, который говорил с нами.
А он ответил: «Разве это я говорил с вами? Разве я тоже не был лишь слушатель?»
После этого он сошел со ступенек Храма, и все люди последовали за ним. И он взошел на корабль и встал на палубе.
И, снова взглянув на толпу, он возвысил голос и сказал:
Люди Орфалеса, мой ветер говорит мне – я должен покинуть вас.
Я не так тороплюсь, как ветер, но все же я должен уйти.
Мы, скитальцы, всегда выбираем самую пустынную из дорог и не начинаем дня там, где мы окончили предыдущий; и ни один восход не найдет нас там, где закат оставил нас.
Даже когда земля спит, мы в пути.
Мы – семена цепких растений, и, как только мы возмужаем и сердца наши станут полны, нас бросают по ветру, который разносит нас.
Мои дни среди вас были так кратки, и еще короче были слова, что я вам сказал.
Но если голос мой перестанет звучать в ваших ушах и моя любовь исчезнет из вашей памяти, тогда я снова вернусь.
И буду снова говорить с вами еще более полным сердцем и устами, еще более податливыми Духу.
Да, я вернусь, когда придет срок.
И хотя смерть может спрятать меня и я буду окутан еще большим молчанием, я снова буду искать вашего понимания.
И буду искать его не без пользы.
Ведь если то, что я говорил, окажется правдой, эта правда заявит о себе еще более ясным голосом, и слова ее будут лучше отвечать вашим мыслям.
Меня уносит ветер, люди Орфалеса, но я не кану в пустоту.
И если день этот не стал днем, когда ваши нужды удовлетворились и моя любовь принесла вам плоды, тогда пусть этот день будет обещанием другого дня.
Нужды человека меняются, но любовь его постоянна и постоянно его желание, чтобы эта любовь удовлетворяла его нужды.
Поэтому знайте, что и из большого молчания я вернусь к вам.
Туман, который уходит с восходом, оставляя на полях только росу, поднимется и соберется в облако и затем упадет дождем.
И я тоже похож был на этот туман.
В молчании ночей ходил я по улицам вашим, и мой дух входил в ваши дома.
И биение ваших сердец было в моем сердце, и ваше дыхание было на моем лице, и я знал вас всех.
Да, я делил с вами вашу радость и вашу боль, и, когда вы засыпали, ваши сны становились моими снами.
И часто я был среди вас как озеро между горами.
Я отражал ваши вершины и неровные склоны и даже пролетающие стайки ваших мыслей и ваших желаний.
И ручьи смеха ваших детей и реки томления ваших юношей впадали в мое молчание.
Эти ручьи и реки не перестали петь даже тогда, когда они достигали глубин моего Я.
Но что-то еще более нежное, чем смех, и большее, чем томление, вошло в меня.
Это была безграничность, которую я в вас нашел;
Огромный великан, в котором вы все только клетки и жилы;
Великан, в чьем пении ваше пенье – лишь беззвучное сотрясение воздуха.
В этом великане и каждый из вас был огромен.
И, глядя на него, я до конца разглядел и полюбил вас.
Разве все расстояния, что пролетает любовь, не в пределах этого великана?
И разве есть видения, догадки, надежды, которые могут уносить дальше, чем этот полет?
Как гигантский дуб, покрытый цветами яблони, живет в вас этот великан.
Его мощь гнет вас к земле, его аромат поднимает вас в высь, и в его долговечности вы сами бессмертны.
Вам говорили, что, так же как цепь, вы слабы самым слабым своим звеном,
Но это лишь половина правды. Вы сильны самым крепким своим звеном.
Мерить вас самыми малыми вашими делами все равно что мерить мощь океана хрупкостью его пены.
Обвинять вас за ваши неудачи все равно что обвинять времена года за их непостоянство.
Да, вы похожи на океан,
И хотя тяжело груженные суда ждут прилива на ваших берегах, все же, как океан, вы не можете торопить ваши приливы.
Но вы похожи также и на времена года,
Ведь, хотя вашей зимой вы отрицаете существование вашей весны,
Все же весна, дремлющая внутри вас, улыбается во сне и не в обиде на вас.
Но не думайте, что я говорю это лишь для того, чтобы вы сказали друг другу: «Он оценил нас хорошо, высоко. Он видел только хорошее в нас».
Я лишь говорю вам словами то, что вы сами знаете в мыслях своих.
А ведь что такое словесное знанье, как не жалкая тень бессловесного?
Ваши мысли и мои слова – это лишь волны запечатанной памяти, в которой хранятся записи про наши вчера,
И про древние дни, когда Земля не знала еще ни нас, ни себя,
И про ночи, когда все на Земле было еще в беспорядке.
Мудрецы приходили к вам, чтобы дать вам своей мудрости. Я пришел к вам, чтобы взять от мудрости вашей.
И вот я нашел то, что больше чем мудрость.
Это пламя вашего духа, которое все разрастается, Пока вы, не обращая вниманья на его рост, сокрушаетесь лишь об увядании ваших дней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10