— Говорят, когда стреляют с близкого расстояния, звук выстрела иногда слышится дважды, если стоишь возле дерева или столба. Я мог ошибиться.
— Зато я не ошиблась, — резко произнесла Сюзанна, — когда отделала вооруженного бандита, прокравшегося в наш лагерь. Я расправилась с ним и очень этому рада.
Дункан рассмеялся:
— Вот уж не думал, что ты у меня такая воинственная.
— Нужно действовать по обстоятельствам, — сказала она просто. — Теперь я понимаю, что мир состоит не только из милых, хорошо воспитанных людей. Есть и другие. На Востоке законы держат их в рамках. Здесь законов нет.
— Все зависит от нас, — спокойно сказал Том. — Так говорит Кон Воллиен.
Они останавливались дважды, чтобы дать передохнуть мулам, и Сюзанна, перед тем как двигаться дальше, внимательно оглядывалась по сторонам. Ее тревожило состояние мулов. Животные отощали и выглядели измученными до предела.
Привал устроили у лесистого холма и много времени потратили, собирая валежник и складывая его в «гамак», подвешенный под фургоном. Дункан отвел мулов к воде, потом оставил их на бизоньих выпасах поблизости.
Воздух был тих и неподвижен, небо безупречно чистым. Сюзанна не спеша взобралась на небольшой холмик. Там лежало несколько больших валунов, и, проверив, нет ли змей, она села на один из них. Легкий ветерок обдувал лицо и шевелил волосы.
С некоторым удивлением Сюзанна призналась себе, что ей нравится этот край, и когда Том присоединился к ней, она сказала ему об этом.
— Мне тоже, ма! Я так люблю смотреть вдаль и видеть, кажется, всю землю. Это чудесно!
— Там, куда мы едем, местность гористая, Том. Совсем не такая, как здесь.
— Ты думаешь, люди из поселка преследуют нас?
Она колебалась, не решаясь сказать правду. Но не было смысла лгать. Когда придет беда, она не минует и сына.
— Да, Том, думаю, это так. Мистер Воллиен был прав — это очень плохие люди. Твоему отцу трудно в это поверить, но и он предполагает то же самое.
— Нам придется сражаться?
— Наверное, придется. Если мы не встретим каких-нибудь других людей… хороших людей…
— Здесь? Я думаю, нам лучше подготовиться к сражению.
Сюзанна поднялась, и они немного постояли, вглядываясь в даль. И вот далеко-далеко…
Том заговорил первый:
— Ма! Кто-то едет. Видишь? — Он показал пальцем. — Вон там, где лощина переходит в равнину.
Это была лишь точка, пятнышко на линии горизонта. Они наблюдали, как пятнышко росло, и скоро его окружило облачко пыли.
— Это Воллиен, — сказала Сюзанна. — Никто не сидит на лошади так, как он.
Том напрягал зрение, но не смог разглядеть, кто это Всадник скакал к ним.
— Пойдем, — позвала она. — Папа запрягает мулов.
Они спустились вниз, и Сюзанна увидела, что Дункан положил и дробовик, и винтовку рядом с сиденьем, но ничего не сказала, только сообщила, что едет Воллиен.
Они пошли рядом с упряжкой. Через несколько минут Кон Воллиен показался близ их последней стоянки и поехал вверх по небольшому склону.
— Подумал, что вам понадобится помощь, — произнес он сухо, — при разгрузке.
— Разгрузке?
— Ага! Скоро начнутся песчаные холмы. Вам придется избавиться от лишнего груза, иначе вы угробите мулов. Отсюда недалеко до реки Арканзас.
— Мы справимся, — проговорил Маккаскел скованно, не обращая внимания на убедительность тона Воллиена. — Мулы еще тянут хорошо.
— Мулы у вас отличные, — согласился Воллиен. — Правда, у них не такой бодрый вид, как раньше. Наверное, это от перемены климата?
Он уехал вперед, Дункан проводил его взглядом.
— Вот человек!.. Черт бы его побрал!
— Не говори так, Дункан. Он помог нам и еще поможет.
Однако когда мулы уперлись в хомуты и с натугой стронули с места фургон, он почувствовал себя виноватым. Груз им стал явно не по силам. Глупо было продолжать мучить животных, и всему виной его собственное упрямство. Он же знал, что через некоторое время все равно придется с чем-нибудь расстаться… но с чем?
Сюзанна любила свою мебель. Кровать можно было сохранить, но шифоньер…
Маккаскел уже видел впереди зыбучие пески.
— Надо будет впрячь гнедых впереди мулов. Они, конечно, не тягловые животные, но хоть какая-то подмога. Их же запрягали в легкий фургон.
За последнюю четверть мили они останавливались дважды. Маккаскел отыскал в фургоне еще один комплект упряжи. Сбруя была не новая, и он не знал, насколько работоспособными окажутся гнедые. Когда он рылся в вещах, доставая упряжь, блеск красного дерева заставил его опустить глаза. Его мучило чувство вины.
Они снова двинулись. Том шел впереди, разведывая лучшую дорогу среди песчаных холмов. Несмотря на помощь лошадей, фургон все равно был слишком тяжел для уставших мулов.
Перед ними была излучина реки Арканзас. Неровный, поросший деревьями и кустами берег мог таить любую опасность. Выехав на открытое место, они наткнулись на три могилы. Судя по кратким надписям, нацарапанным на крестах, двое умерли от холеры, один — от стрелы индейца.
Воллиен, приблизившись к ним, пожал плечами.
— По дороге из Калифорнии я насчитал больше тысячи могил людей, которые умерли или были убиты только в прошлом году.
И, помолчав, иронически добавил:
— Наверное, многие из них пытались добраться до золотых россыпей со слишком тяжело нагруженными фургонами.
— Возможно, — спокойно парировал Дункан, — возможно, и так. А быть может, некоторым из них удалось пробиться, хоть они и были здорово перегружены. Мистер Воллиен, вы были когда-нибудь женаты?
— Я? Никогда.
— В жизни женщины, мистер Воллиен, вещи имеют очень большое значение. Они придают им уверенность, ощущение порядка и стабильности. Может быть, нам, мужчинам, не хватает этой черты характера, и, плохо это или хорошо, не важно, для нас, наверное, имеет значение другое.
В этом фургоне мы везем кровать, которую семья моей жены привезла из Девоншира почти двести лет тому назад. Там же несколько предметов, столь же ценных для нас. Нам ничего не стоило оставить все это дома и набить фургон провизией или чем-то другим, более необходимым в теперешних условиях, но счастье Сюзанны для меня очень дорого, а ведь где бы мы ни были, среди этих вещей она почувствует себя как в родном доме. Понимаете, мистер Воллиен?
Кон сдвинул шляпу на затылок и мотнул головой.
— Да, наверное, это так. Я все великолепно понимаю. Мой собственный папаша переправил через горы вещи, которыми никогда больше не пользовался, но такой фургон невозможно протащить ни через пески, ни по дну Арканзаса, тоже покрытому зыбучими песками.
— Когда мы подойдем к мосту, мистер Воллиен, нам не останется ничего другого, как перейти через него.
— Зыбучие пески — это не мост, а что касается песчаных холмов, то вот они, перед вашим носом. Все, что вам надо делать, это ехать вперед. — Воллиен повернул лошадь. — И не изнуряйте себя. Скоро к вам пожалуют ночные гости.
— Вы имеете в виду эту банду? Думаете, они пошли за нами в такую даль?
— Да, думаю, что пошли. Думаю, что они ждут, когда вы завязнете здесь или в другом месте, где смогут легко расправиться с вами.
Дункан Маккаскел опустил руки. Он знал, что мулы не выдержат такой нагрузки. Знал, что Сюзанне придется расстаться со своим сокровищем, но он не хотел заставлять ее это делать. Знал, что путь предстоит долгий и нелегкий, не обещающий ничего определенного впереди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
— Зато я не ошиблась, — резко произнесла Сюзанна, — когда отделала вооруженного бандита, прокравшегося в наш лагерь. Я расправилась с ним и очень этому рада.
Дункан рассмеялся:
— Вот уж не думал, что ты у меня такая воинственная.
— Нужно действовать по обстоятельствам, — сказала она просто. — Теперь я понимаю, что мир состоит не только из милых, хорошо воспитанных людей. Есть и другие. На Востоке законы держат их в рамках. Здесь законов нет.
— Все зависит от нас, — спокойно сказал Том. — Так говорит Кон Воллиен.
Они останавливались дважды, чтобы дать передохнуть мулам, и Сюзанна, перед тем как двигаться дальше, внимательно оглядывалась по сторонам. Ее тревожило состояние мулов. Животные отощали и выглядели измученными до предела.
Привал устроили у лесистого холма и много времени потратили, собирая валежник и складывая его в «гамак», подвешенный под фургоном. Дункан отвел мулов к воде, потом оставил их на бизоньих выпасах поблизости.
Воздух был тих и неподвижен, небо безупречно чистым. Сюзанна не спеша взобралась на небольшой холмик. Там лежало несколько больших валунов, и, проверив, нет ли змей, она села на один из них. Легкий ветерок обдувал лицо и шевелил волосы.
С некоторым удивлением Сюзанна призналась себе, что ей нравится этот край, и когда Том присоединился к ней, она сказала ему об этом.
— Мне тоже, ма! Я так люблю смотреть вдаль и видеть, кажется, всю землю. Это чудесно!
— Там, куда мы едем, местность гористая, Том. Совсем не такая, как здесь.
— Ты думаешь, люди из поселка преследуют нас?
Она колебалась, не решаясь сказать правду. Но не было смысла лгать. Когда придет беда, она не минует и сына.
— Да, Том, думаю, это так. Мистер Воллиен был прав — это очень плохие люди. Твоему отцу трудно в это поверить, но и он предполагает то же самое.
— Нам придется сражаться?
— Наверное, придется. Если мы не встретим каких-нибудь других людей… хороших людей…
— Здесь? Я думаю, нам лучше подготовиться к сражению.
Сюзанна поднялась, и они немного постояли, вглядываясь в даль. И вот далеко-далеко…
Том заговорил первый:
— Ма! Кто-то едет. Видишь? — Он показал пальцем. — Вон там, где лощина переходит в равнину.
Это была лишь точка, пятнышко на линии горизонта. Они наблюдали, как пятнышко росло, и скоро его окружило облачко пыли.
— Это Воллиен, — сказала Сюзанна. — Никто не сидит на лошади так, как он.
Том напрягал зрение, но не смог разглядеть, кто это Всадник скакал к ним.
— Пойдем, — позвала она. — Папа запрягает мулов.
Они спустились вниз, и Сюзанна увидела, что Дункан положил и дробовик, и винтовку рядом с сиденьем, но ничего не сказала, только сообщила, что едет Воллиен.
Они пошли рядом с упряжкой. Через несколько минут Кон Воллиен показался близ их последней стоянки и поехал вверх по небольшому склону.
— Подумал, что вам понадобится помощь, — произнес он сухо, — при разгрузке.
— Разгрузке?
— Ага! Скоро начнутся песчаные холмы. Вам придется избавиться от лишнего груза, иначе вы угробите мулов. Отсюда недалеко до реки Арканзас.
— Мы справимся, — проговорил Маккаскел скованно, не обращая внимания на убедительность тона Воллиена. — Мулы еще тянут хорошо.
— Мулы у вас отличные, — согласился Воллиен. — Правда, у них не такой бодрый вид, как раньше. Наверное, это от перемены климата?
Он уехал вперед, Дункан проводил его взглядом.
— Вот человек!.. Черт бы его побрал!
— Не говори так, Дункан. Он помог нам и еще поможет.
Однако когда мулы уперлись в хомуты и с натугой стронули с места фургон, он почувствовал себя виноватым. Груз им стал явно не по силам. Глупо было продолжать мучить животных, и всему виной его собственное упрямство. Он же знал, что через некоторое время все равно придется с чем-нибудь расстаться… но с чем?
Сюзанна любила свою мебель. Кровать можно было сохранить, но шифоньер…
Маккаскел уже видел впереди зыбучие пески.
— Надо будет впрячь гнедых впереди мулов. Они, конечно, не тягловые животные, но хоть какая-то подмога. Их же запрягали в легкий фургон.
За последнюю четверть мили они останавливались дважды. Маккаскел отыскал в фургоне еще один комплект упряжи. Сбруя была не новая, и он не знал, насколько работоспособными окажутся гнедые. Когда он рылся в вещах, доставая упряжь, блеск красного дерева заставил его опустить глаза. Его мучило чувство вины.
Они снова двинулись. Том шел впереди, разведывая лучшую дорогу среди песчаных холмов. Несмотря на помощь лошадей, фургон все равно был слишком тяжел для уставших мулов.
Перед ними была излучина реки Арканзас. Неровный, поросший деревьями и кустами берег мог таить любую опасность. Выехав на открытое место, они наткнулись на три могилы. Судя по кратким надписям, нацарапанным на крестах, двое умерли от холеры, один — от стрелы индейца.
Воллиен, приблизившись к ним, пожал плечами.
— По дороге из Калифорнии я насчитал больше тысячи могил людей, которые умерли или были убиты только в прошлом году.
И, помолчав, иронически добавил:
— Наверное, многие из них пытались добраться до золотых россыпей со слишком тяжело нагруженными фургонами.
— Возможно, — спокойно парировал Дункан, — возможно, и так. А быть может, некоторым из них удалось пробиться, хоть они и были здорово перегружены. Мистер Воллиен, вы были когда-нибудь женаты?
— Я? Никогда.
— В жизни женщины, мистер Воллиен, вещи имеют очень большое значение. Они придают им уверенность, ощущение порядка и стабильности. Может быть, нам, мужчинам, не хватает этой черты характера, и, плохо это или хорошо, не важно, для нас, наверное, имеет значение другое.
В этом фургоне мы везем кровать, которую семья моей жены привезла из Девоншира почти двести лет тому назад. Там же несколько предметов, столь же ценных для нас. Нам ничего не стоило оставить все это дома и набить фургон провизией или чем-то другим, более необходимым в теперешних условиях, но счастье Сюзанны для меня очень дорого, а ведь где бы мы ни были, среди этих вещей она почувствует себя как в родном доме. Понимаете, мистер Воллиен?
Кон сдвинул шляпу на затылок и мотнул головой.
— Да, наверное, это так. Я все великолепно понимаю. Мой собственный папаша переправил через горы вещи, которыми никогда больше не пользовался, но такой фургон невозможно протащить ни через пески, ни по дну Арканзаса, тоже покрытому зыбучими песками.
— Когда мы подойдем к мосту, мистер Воллиен, нам не останется ничего другого, как перейти через него.
— Зыбучие пески — это не мост, а что касается песчаных холмов, то вот они, перед вашим носом. Все, что вам надо делать, это ехать вперед. — Воллиен повернул лошадь. — И не изнуряйте себя. Скоро к вам пожалуют ночные гости.
— Вы имеете в виду эту банду? Думаете, они пошли за нами в такую даль?
— Да, думаю, что пошли. Думаю, что они ждут, когда вы завязнете здесь или в другом месте, где смогут легко расправиться с вами.
Дункан Маккаскел опустил руки. Он знал, что мулы не выдержат такой нагрузки. Знал, что Сюзанне придется расстаться со своим сокровищем, но он не хотел заставлять ее это делать. Знал, что путь предстоит долгий и нелегкий, не обещающий ничего определенного впереди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31