Кох, как рыба на берегу, начал жадно хватать ртом воздух. Отдышавшись, он сграбастал Тома в охапку, норовя садануть его головой в лицо. Не удалось. Тогда он ударил Тома каблуком в подъем стопы. Острейшая боль, словно гигантская игла, прошила все тело.
Том поймал его на дешевый финт: замахнувшись, вдруг изменил направление удара и врезал в ухо, раздробив хрящ. Кох залился кровью. Когда он дернулся рукой к уху, чтобы зажать кровоточащую рану, Чантри врезал ему апперкот снизу в подбородок, и не привыкший падать Кох рухнул наземь. Вскочив, он, как раненый буйвол, ринулся на Тома.
Том опять уклонился, и всесокрушающий удар Коха прошел мимо, а сам он жестко получил под дых. Кох согнулся пополам и, упав, покатился по камням. Потом снова встал, но уже не так решительно, удивленный неожиданным поворотом событий.
Теперь Том полностью поверил в себя. Он разогрелся, тело хорошо его слушалось. Да, Кох мог успешно участвовать в уличных драках, но бокс оказался для него диковинкой.
Кох ничего не мог предпринять: кровь бежала ручьем, сочилась сквозь пальцы, как ни зажимай. Но ярость не отпускала Тома. Сделав неуловимое обманное движение, он хряснул Коха в лицо и проломил ему нос. Не теряя запала, Том сцепил кисти рук, удвоив тем самым вес кулака, и провел короткий, хлесткий удар снизу в горло. Кох широко расставил ноги, стараясь выстоять, не упасть, и качался как пьяный.
Озверевший Чантри разошелся не на шутку, все наседал и наседал, бил то справа, то слева, пока ковбой не отступил вплотную к фургону и не уперся в него спиной. Тогда Том сцепленными руками достал его мясистый подбородок.
Туша Коха стала медленно оседать, но Чантри и это не устроило, он схватил погонщика за грудки и от души, сладостно хакнув, нанес ему напоследок удар головой в лицо.
Это был нокаут. Это была победа.
Сердце металось в груди, как дикий, необъезженный конь в тесном коррале, однако Том нашел в себе силы повернуться к зрителям и гордо выставить челюсть. Окинув их мрачным взглядом, Чантри сказал:
— Я не хочу никого убивать. Но это вовсе не значит, что я трус и боюсь драки. Если кто-нибудь мне не верит, пусть сделает шаг вперед.
Царила тишина.
Во время драки Френч сидел позади всех, вальяжно закинув ноги на колесо фургона. Услышав последнюю фразу, он поморщился от ее высокопарности и встал, шутливо аплодируя Тому.
— Браво… Вы вырубили моего ближайшего помощника, мистер Чантри. Откуда вы только свалились на мою голову? Лучше бы Талримы прикончили вас тогда на дороге. Или вчерашние индейцы… — Френч глянул на кровавый след у Тома над бровью и сказал уже мягче: — Рана глубокая. Поосторожнее. В таких условиях недолго и заражение крови заработать.
Том устало побрел к лошади. Воздух вырывался из груди со свистом, при каждом вдохе и выдохе царапая легкие. Сердце бурно протестовало против резкого прекращения нагрузки, продолжало молотить, отдаваясь в барабанных перепонках что городской набат. Потихоньку приходя в себя, Чантри стал чувствовать все раны и ушибы, которые до этого, в пылу драки, не давали о себе знать. Теперь, когда тело расслабилось, они начинали ныть, взывая о помощи.
Проклиная Коха и его молотобойные кулаки. Том сел на лошадь и направился в Клифтон Хауз. Когда стадо скрылось из виду, он свернул к реке Канадиан, спешился возле самой воды и принялся смывать кровь. И вдруг он заметил индейца, молча стоявшего на берегу. Том тихо выругался. Опять без оружия! Он все думал о драке и совсем забыл об осторожности. Теперь этот дикарь может запросто влепить в него пулю, стоит только нажать на курок. Чантри медленно, стараясь не делать резких движений, выпрямился. А индеец внимательно его рассматривал.
— Ты дрался? — спросил он.
— Да.
— С Френчем Вильямсом?
Том вздрогнул, насторожился. Это мог быть осведомитель Френча.
— Нет. Я дрался с Кохом.
— Кох — плохой человек. Очень даже плохой. А чье это стадо? — продолжал допытываться индеец, указывая в сторону лагеря.
— Мое, — ответил Том и, вздыхая, задумчиво добавил: — Пока мое…
Индеец встрепенулся.
— Так, значит, вы и есть мистер Чантри?
— Да, он самый. А вы кто такой?
— Меня зовут Сан Чиф. Я из пауни.
Пауни… Том вспомнил, что они отличные воины, искусные следопыты, друзья белых. Индеец внешне располагал к себе. Приятного вида. Тонкие черты лица. И совсем не дикарь. Главной же его особенностью была, похоже, чрезмерная любознательность. Все-то он про всех знает. Все-то ему нужно знать. И вырастает словно из-под земли, бесшумно и незаметно. И у Тома созрело решение.
— Хотите работать на меня? — предложил он пауни.
— Погонщиком у Вильямса? Нет уж, спасибо. Знаю я его…
— Вы будете работать на меня. Только на меня.
Индеец замешкался, заколебался. Том достал из кармана несколько золотых долларов.
— Вот задаток.
Пауни протестующе отмахнулся от них.
— Нет-нет! Деньги потом. Сначала услуги. Что я должен делать?
И Чантри объяснил ему:
— Нужно разведать местность. Узнать, где проходит сейчас ближайшая ветка железной дороги. Это очень важно. Разыщите воду. На пути стада в Додж должны быть источники воды. Это тоже крайне необходимо. И еще. Не приходите в наш лагерь. Рапортуйте обо всем, что увидите и услышите, но так, чтобы нас вдвоем никто не видел, — Том улыбнулся. — Хочу сделать вас тайным тузом в своей игре.
— Хорошо, — согласился пауни. — Я отправляюсь на разведку.
Подъезжая к Клифтон Хаузу, Том остановился на невысоком холме и увидел двух всадников, тоже подъезжающих к городу. Одним из них была девушка.
Глава 7
Прибыв в Клифтон Хауз, Чантри привязал лошадь к перилам коновязи и зашел в салун.
Возле бара стояло несколько посетителей. Том заказал пару кружек пива.
— Присоединяйтесь, — любезно предложил ближайшему соседу.
— Спасибо. С удовольствием, — отозвался тот и, взяв кружку, поднял ее. — Салют.
— Салют.
Мужчина был в кожаных брюках и грубом пиджаке. На поясе горделиво красовалась кобура, из которой виднелась отшлифованная мозолистой ладонью рукоять револьвера. Весь вид его говорил о постоянных разъездах.
— Засушливая местность, — сказал мужчина, чтобы как-то начать разговор.
— Да, — согласился Том. — Я направляюсь на север. Вам знакомы окрестности Пикетвира?
— В какой-то мере, — ответил его собеседник.
— Как там с водой?
— Есть, конечно. Мало, но есть.
— Я Том Чантри. Иду туда со стадом.
— А я Бон Мак-Карти. Плыву по течению. Заржавел совсем от безделья.
Они поговорили еще о том о сем, потом Мак-Карти спросил:
— А чье стадо, с которым вы идете?
— Мое. Френч Вильямс у меня проводник. Может, знаете его?
— Вильямс?! — удивился Мак-Карти. — И вы еще живы, амиго? Даже странно… Это же сущая бестия.
— Так вы с ним знакомы?
— Лично нет, по слухам… — уклончиво ответил Мак-Карти.
Тому скрывать было нечего, и он рассказал ему все: и про сделку с Вильямсом, и про свои взгляды на револьвер…
Мак-Карти слушал не перебивая. Потом, когда повествование закончилось, он сказал:
— Вы не знаете одного неписаного закона, мистер Чантри: не выстрелишь ты — убьют тебя.
— Как хотите, — упорствовал Том, — но в этом отношении я неисправим. И не желаю таскать револьвер. Жизнь без оружия гораздо приятнее.
— Все ваши доводы, мистер Чантри, абсолютно беспочвенны, пока у меня на поясе шесть смертоносных зарядов, — возразил Мак-Карти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
Том поймал его на дешевый финт: замахнувшись, вдруг изменил направление удара и врезал в ухо, раздробив хрящ. Кох залился кровью. Когда он дернулся рукой к уху, чтобы зажать кровоточащую рану, Чантри врезал ему апперкот снизу в подбородок, и не привыкший падать Кох рухнул наземь. Вскочив, он, как раненый буйвол, ринулся на Тома.
Том опять уклонился, и всесокрушающий удар Коха прошел мимо, а сам он жестко получил под дых. Кох согнулся пополам и, упав, покатился по камням. Потом снова встал, но уже не так решительно, удивленный неожиданным поворотом событий.
Теперь Том полностью поверил в себя. Он разогрелся, тело хорошо его слушалось. Да, Кох мог успешно участвовать в уличных драках, но бокс оказался для него диковинкой.
Кох ничего не мог предпринять: кровь бежала ручьем, сочилась сквозь пальцы, как ни зажимай. Но ярость не отпускала Тома. Сделав неуловимое обманное движение, он хряснул Коха в лицо и проломил ему нос. Не теряя запала, Том сцепил кисти рук, удвоив тем самым вес кулака, и провел короткий, хлесткий удар снизу в горло. Кох широко расставил ноги, стараясь выстоять, не упасть, и качался как пьяный.
Озверевший Чантри разошелся не на шутку, все наседал и наседал, бил то справа, то слева, пока ковбой не отступил вплотную к фургону и не уперся в него спиной. Тогда Том сцепленными руками достал его мясистый подбородок.
Туша Коха стала медленно оседать, но Чантри и это не устроило, он схватил погонщика за грудки и от души, сладостно хакнув, нанес ему напоследок удар головой в лицо.
Это был нокаут. Это была победа.
Сердце металось в груди, как дикий, необъезженный конь в тесном коррале, однако Том нашел в себе силы повернуться к зрителям и гордо выставить челюсть. Окинув их мрачным взглядом, Чантри сказал:
— Я не хочу никого убивать. Но это вовсе не значит, что я трус и боюсь драки. Если кто-нибудь мне не верит, пусть сделает шаг вперед.
Царила тишина.
Во время драки Френч сидел позади всех, вальяжно закинув ноги на колесо фургона. Услышав последнюю фразу, он поморщился от ее высокопарности и встал, шутливо аплодируя Тому.
— Браво… Вы вырубили моего ближайшего помощника, мистер Чантри. Откуда вы только свалились на мою голову? Лучше бы Талримы прикончили вас тогда на дороге. Или вчерашние индейцы… — Френч глянул на кровавый след у Тома над бровью и сказал уже мягче: — Рана глубокая. Поосторожнее. В таких условиях недолго и заражение крови заработать.
Том устало побрел к лошади. Воздух вырывался из груди со свистом, при каждом вдохе и выдохе царапая легкие. Сердце бурно протестовало против резкого прекращения нагрузки, продолжало молотить, отдаваясь в барабанных перепонках что городской набат. Потихоньку приходя в себя, Чантри стал чувствовать все раны и ушибы, которые до этого, в пылу драки, не давали о себе знать. Теперь, когда тело расслабилось, они начинали ныть, взывая о помощи.
Проклиная Коха и его молотобойные кулаки. Том сел на лошадь и направился в Клифтон Хауз. Когда стадо скрылось из виду, он свернул к реке Канадиан, спешился возле самой воды и принялся смывать кровь. И вдруг он заметил индейца, молча стоявшего на берегу. Том тихо выругался. Опять без оружия! Он все думал о драке и совсем забыл об осторожности. Теперь этот дикарь может запросто влепить в него пулю, стоит только нажать на курок. Чантри медленно, стараясь не делать резких движений, выпрямился. А индеец внимательно его рассматривал.
— Ты дрался? — спросил он.
— Да.
— С Френчем Вильямсом?
Том вздрогнул, насторожился. Это мог быть осведомитель Френча.
— Нет. Я дрался с Кохом.
— Кох — плохой человек. Очень даже плохой. А чье это стадо? — продолжал допытываться индеец, указывая в сторону лагеря.
— Мое, — ответил Том и, вздыхая, задумчиво добавил: — Пока мое…
Индеец встрепенулся.
— Так, значит, вы и есть мистер Чантри?
— Да, он самый. А вы кто такой?
— Меня зовут Сан Чиф. Я из пауни.
Пауни… Том вспомнил, что они отличные воины, искусные следопыты, друзья белых. Индеец внешне располагал к себе. Приятного вида. Тонкие черты лица. И совсем не дикарь. Главной же его особенностью была, похоже, чрезмерная любознательность. Все-то он про всех знает. Все-то ему нужно знать. И вырастает словно из-под земли, бесшумно и незаметно. И у Тома созрело решение.
— Хотите работать на меня? — предложил он пауни.
— Погонщиком у Вильямса? Нет уж, спасибо. Знаю я его…
— Вы будете работать на меня. Только на меня.
Индеец замешкался, заколебался. Том достал из кармана несколько золотых долларов.
— Вот задаток.
Пауни протестующе отмахнулся от них.
— Нет-нет! Деньги потом. Сначала услуги. Что я должен делать?
И Чантри объяснил ему:
— Нужно разведать местность. Узнать, где проходит сейчас ближайшая ветка железной дороги. Это очень важно. Разыщите воду. На пути стада в Додж должны быть источники воды. Это тоже крайне необходимо. И еще. Не приходите в наш лагерь. Рапортуйте обо всем, что увидите и услышите, но так, чтобы нас вдвоем никто не видел, — Том улыбнулся. — Хочу сделать вас тайным тузом в своей игре.
— Хорошо, — согласился пауни. — Я отправляюсь на разведку.
Подъезжая к Клифтон Хаузу, Том остановился на невысоком холме и увидел двух всадников, тоже подъезжающих к городу. Одним из них была девушка.
Глава 7
Прибыв в Клифтон Хауз, Чантри привязал лошадь к перилам коновязи и зашел в салун.
Возле бара стояло несколько посетителей. Том заказал пару кружек пива.
— Присоединяйтесь, — любезно предложил ближайшему соседу.
— Спасибо. С удовольствием, — отозвался тот и, взяв кружку, поднял ее. — Салют.
— Салют.
Мужчина был в кожаных брюках и грубом пиджаке. На поясе горделиво красовалась кобура, из которой виднелась отшлифованная мозолистой ладонью рукоять револьвера. Весь вид его говорил о постоянных разъездах.
— Засушливая местность, — сказал мужчина, чтобы как-то начать разговор.
— Да, — согласился Том. — Я направляюсь на север. Вам знакомы окрестности Пикетвира?
— В какой-то мере, — ответил его собеседник.
— Как там с водой?
— Есть, конечно. Мало, но есть.
— Я Том Чантри. Иду туда со стадом.
— А я Бон Мак-Карти. Плыву по течению. Заржавел совсем от безделья.
Они поговорили еще о том о сем, потом Мак-Карти спросил:
— А чье стадо, с которым вы идете?
— Мое. Френч Вильямс у меня проводник. Может, знаете его?
— Вильямс?! — удивился Мак-Карти. — И вы еще живы, амиго? Даже странно… Это же сущая бестия.
— Так вы с ним знакомы?
— Лично нет, по слухам… — уклончиво ответил Мак-Карти.
Тому скрывать было нечего, и он рассказал ему все: и про сделку с Вильямсом, и про свои взгляды на револьвер…
Мак-Карти слушал не перебивая. Потом, когда повествование закончилось, он сказал:
— Вы не знаете одного неписаного закона, мистер Чантри: не выстрелишь ты — убьют тебя.
— Как хотите, — упорствовал Том, — но в этом отношении я неисправим. И не желаю таскать револьвер. Жизнь без оружия гораздо приятнее.
— Все ваши доводы, мистер Чантри, абсолютно беспочвенны, пока у меня на поясе шесть смертоносных зарядов, — возразил Мак-Карти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29