именно в таком состоянии за первым же поворотом я врезался прямо в банду Слейда.
Шум ветра и выступ скалы скрыли мое приближение, и потому они не видели и не слышали меня. Внезапно на них обрушился всадник, и не успели они в испуге повернуться, как моя лошадь вклинилась в их ряды — два седока зашатались и стали падать, стараясь удержаться в седле. Когда Серый толкнул лошадь Слейда, я вытащил револьвер и ударил ближайшего бандита по голове, и он свалился с лошади как громом пораженный. Повернувшись, я выстрелом вышиб револьвер из рук другого. Слейд боролся со своей обезумевшей лошадью, и я, перегнувшись, хлестнул ее по крупу.
Лошадь высоко подпрыгнула и пустилась бежать, словно перепуганный кролик, а Слейд изо всех сил пытался удержаться в седле. Когда Серый лягнул его жеребца, нога Слейда выскочила из стремени, и он так и не мог снова его поймать. А я только видел, как в облаке пыли убегала лошадь.
Все это произошло в доли секунды. Мое преимущество заключалось в том, что я встретился с ними, будучи взвинчен до неистовства, готовый крушить все подряд.
Четвертый бандит маневрировал, стараясь выстрелить в меня, но он опасался в клубящейся мешанине людей и лошадей попасть в кого-нибудь из своих компаньонов. Я обернулся, мы обменялись выстрелами — и оба промахнулись. Он старался усмирить свою лошадь. Серому эта заваруха тоже не нравилась, он рвался прочь. Я дал ему волю и быстро выстрелил второй раз. Должно быть, пуля задела бандиту ухо — он быстро наклонил голову, точь-в-точь фермер, ужаленный пчелой. А Серый уже мчал меня в город. Странно, однако, что после этой стычки я почувствовал себя лучше и теперь был действительно готов ко всему.
Кэти О'Хара с первого же взгляда поняла, что я рвусь в бой.
— Морган Парк в городе, — предупредила она, — там, в салуне.
Это было все, что я хотел знать. Повернувшись, я пересек улицу. Я был взбешен, возбужден стычкой и готов продолжать бой. Я страстно хотел добраться до человека, без всякого предупреждения сбившего меня с ног. И если я хотел жить в мире с самим собой, это дело надо было довести до конца.
Морган Парк действительно был в салуне. Он сидел за столом с Джейком Букером. Очевидно, они посчитали, что раз Макларен убит, а Кеневейл надолго вышел из строя, то им больше нет нужды таиться.
Я не стал терять времени.
— Букер, — сказал я, — вы, конечно, мелкий проходимец, адвокатишка по темным делам, но я слышал — еще и хитрец. Но не настолько же вы хитры, чтобы иметь дело с убийцей?
Я застал их врасплох, они и пошевелиться не успели, как я схватил и отшвырнул столик и хлестнул Моргана Парка шляпой по лицу.
Парк сорвался со стула, заревев как бык, и я, ударив левой, разбил ему губы; брызнула кровь. Тогда я ударил правой — ниже и сильнее — в подбородок, и Морган застыл на месте.
Он заморгал, а потом ринулся вперед. Сомневаюсь, чтобы ему когда-нибудь приходила в голову мысль, что его могут побить. Парк кинулся на меня, размахивая громадными железными кулаками. Один задел меня по голове, и я сразу услышал колокольный перезвон. Другой был нацелен под ложечку, но я парировал его локтем. Повернувшись, я принял следующий его удар плечом и, схватив Парка за руку, швырнул его прямо на стойку.
Он быстро поднялся, но едва он оказался на ногах, я двинул его левой — удар попал в лицо, раздался противный хряск. Я рассек щеку Парка, и на коже остался кровавый след. Тогда он, сцепив руки в замок, ударил меня, и я сразу же ощутил во рту вкус застоявшегося дыма.
Нырнув, я ушел от его правой и тут же дважды нанес удар в живот — одной рукой и сразу же другой в то же самое место. Он хрюкнул. Я попытался отступить на шаг, но Парк был слишком проворен и силен. Он двинулся на меня, и я едва успел нанести ему скользящий удар по лицу, прежде чем мы вошли в клинч. Руки его сомкнулись вокруг меня, но я уперся головой ему в подбородок и согнул спину. Это остановило Парка; так мы и стояли — нога к ноге, в борцовской позе. Он опустил руки пониже и, подхватив, высоко поднял меня. В тот момент, когда он швырнул меня об пол, я успел ударить его правой в лицо.
Падая, я ухитрился вцепиться ему в волосы, и Парк завопил от боли. На пол мы упали вместе, но, перекатившись, я вскочил на ноги первым.
Вокруг собралась толпа, все что-то кричали, но я ничего не слышал. Уклоняясь то вправо, то влево, чтобы избежать его сильных ударов, я двинулся к Парку, но он остановил меня правой в голову, а затем коротким ударом левой по корпусу. Я отлетел к стойке. Тогда Парк схватил бутылку. Он метил мне в голову, но я нырнул под его руку и боднул головой в грудь. Он рухнул, я по инерции пролетел мимо.
Едва Морган поднялся, я нанес ему удар такой силы, что великана наполовину развернуло, и тогда я прыгнул ему на плечи и вонзил шпоры в бедра. Заорав, он резко наклонился. Я свалился, и, пока перекатывался, Парк успел пнуть меня ногой.
Мы закружились друг против друга. Теперь оба стали осторожнее. Мой гнев прошел. Это была битва за жизнь, и победить я мог, лишь применив все умение и коварство, каким обладал.
Рубашка Парка была изорвана в клочья. Никогда прежде я не видел его голым. У этого человека были воистину торс и плечи гиганта. Он двинулся ко мне, я остановил его левой, а потом мы встали нога к ноге, обмениваясь ударами. Его преимущество в росте и весе более чем уравновешивались моими увертливостью и стремительностью.
Я плясал вокруг него, наносил обманные удары, а в какой-то момент, когда Парк, утратив бдительность, размахнулся и раскрылся, ударил его правой в живот. Секундой позже мне удалось повторить этот удар. Потом я ударил левой по разбитому лицу, а когда он поднял руки, я ударил его сцепленными руками по корпусу. Снова и снова я бил его в живот. Он сбавил темп и попытался принять защитную стойку, но я отбил его левый хук и правой нанес удар в солнечное сплетение. Парк замычал, и колени его подогнулись. Расставив ноги, я методично наносил удар за ударом — по корпусу, по голове, потом снова по корпусу… И в каждый удар вкладывал столько силы, сколько мог. Парк попытался свалить меня. Я увернулся и, примерившись, провел сильный удар правой.
Я кулаком сбоку врезал ему в подбородок — как раз в тот момент, когда Парк начал подыматься. Он замер, покачнулся и упал, с грохотом распахнув собой двери; там, на крыльце, он и остался лежать, потеряв сознание.
Не глядя, я взял протянутый кем-то стакан виски и залпом проглотил содержимое. Сердце мое бешено колотилось, тело блестело от пота и крови. Я дышал с трудом и пришлось даже облокотиться на стойку, пока дыхание хоть немного не выровнялось.
Я обернулся на чей-то крик. Передо мной, расставив ноги, стоял Морган Парк. Я едва успел повернуться, как он нанес удар в подбородок, словно обухом топора. Я откинулся на стойку; кружилась голова, и, борясь с подступавшим беспамятством, я смотрел вниз, на ноги Парка, удивляясь, как у такого великана могут быть такие маленькие ноги…
Он ударил опять, я упал, и он лягнул меня в голову этим самым смертоносным, узконосым сапогом. Меня спасло только то, что я повернул голову и удар пришелся вскользь.
Теперь я оказался в нокдауне. Потом кто-то плеснул на меня воды из ведра, и я сел. Это была Мойра.
Я был слишком ошеломлен, чтобы задуматься о том, как она здесь очутилась, и тут же услышал чей-то голос:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Шум ветра и выступ скалы скрыли мое приближение, и потому они не видели и не слышали меня. Внезапно на них обрушился всадник, и не успели они в испуге повернуться, как моя лошадь вклинилась в их ряды — два седока зашатались и стали падать, стараясь удержаться в седле. Когда Серый толкнул лошадь Слейда, я вытащил револьвер и ударил ближайшего бандита по голове, и он свалился с лошади как громом пораженный. Повернувшись, я выстрелом вышиб револьвер из рук другого. Слейд боролся со своей обезумевшей лошадью, и я, перегнувшись, хлестнул ее по крупу.
Лошадь высоко подпрыгнула и пустилась бежать, словно перепуганный кролик, а Слейд изо всех сил пытался удержаться в седле. Когда Серый лягнул его жеребца, нога Слейда выскочила из стремени, и он так и не мог снова его поймать. А я только видел, как в облаке пыли убегала лошадь.
Все это произошло в доли секунды. Мое преимущество заключалось в том, что я встретился с ними, будучи взвинчен до неистовства, готовый крушить все подряд.
Четвертый бандит маневрировал, стараясь выстрелить в меня, но он опасался в клубящейся мешанине людей и лошадей попасть в кого-нибудь из своих компаньонов. Я обернулся, мы обменялись выстрелами — и оба промахнулись. Он старался усмирить свою лошадь. Серому эта заваруха тоже не нравилась, он рвался прочь. Я дал ему волю и быстро выстрелил второй раз. Должно быть, пуля задела бандиту ухо — он быстро наклонил голову, точь-в-точь фермер, ужаленный пчелой. А Серый уже мчал меня в город. Странно, однако, что после этой стычки я почувствовал себя лучше и теперь был действительно готов ко всему.
Кэти О'Хара с первого же взгляда поняла, что я рвусь в бой.
— Морган Парк в городе, — предупредила она, — там, в салуне.
Это было все, что я хотел знать. Повернувшись, я пересек улицу. Я был взбешен, возбужден стычкой и готов продолжать бой. Я страстно хотел добраться до человека, без всякого предупреждения сбившего меня с ног. И если я хотел жить в мире с самим собой, это дело надо было довести до конца.
Морган Парк действительно был в салуне. Он сидел за столом с Джейком Букером. Очевидно, они посчитали, что раз Макларен убит, а Кеневейл надолго вышел из строя, то им больше нет нужды таиться.
Я не стал терять времени.
— Букер, — сказал я, — вы, конечно, мелкий проходимец, адвокатишка по темным делам, но я слышал — еще и хитрец. Но не настолько же вы хитры, чтобы иметь дело с убийцей?
Я застал их врасплох, они и пошевелиться не успели, как я схватил и отшвырнул столик и хлестнул Моргана Парка шляпой по лицу.
Парк сорвался со стула, заревев как бык, и я, ударив левой, разбил ему губы; брызнула кровь. Тогда я ударил правой — ниже и сильнее — в подбородок, и Морган застыл на месте.
Он заморгал, а потом ринулся вперед. Сомневаюсь, чтобы ему когда-нибудь приходила в голову мысль, что его могут побить. Парк кинулся на меня, размахивая громадными железными кулаками. Один задел меня по голове, и я сразу услышал колокольный перезвон. Другой был нацелен под ложечку, но я парировал его локтем. Повернувшись, я принял следующий его удар плечом и, схватив Парка за руку, швырнул его прямо на стойку.
Он быстро поднялся, но едва он оказался на ногах, я двинул его левой — удар попал в лицо, раздался противный хряск. Я рассек щеку Парка, и на коже остался кровавый след. Тогда он, сцепив руки в замок, ударил меня, и я сразу же ощутил во рту вкус застоявшегося дыма.
Нырнув, я ушел от его правой и тут же дважды нанес удар в живот — одной рукой и сразу же другой в то же самое место. Он хрюкнул. Я попытался отступить на шаг, но Парк был слишком проворен и силен. Он двинулся на меня, и я едва успел нанести ему скользящий удар по лицу, прежде чем мы вошли в клинч. Руки его сомкнулись вокруг меня, но я уперся головой ему в подбородок и согнул спину. Это остановило Парка; так мы и стояли — нога к ноге, в борцовской позе. Он опустил руки пониже и, подхватив, высоко поднял меня. В тот момент, когда он швырнул меня об пол, я успел ударить его правой в лицо.
Падая, я ухитрился вцепиться ему в волосы, и Парк завопил от боли. На пол мы упали вместе, но, перекатившись, я вскочил на ноги первым.
Вокруг собралась толпа, все что-то кричали, но я ничего не слышал. Уклоняясь то вправо, то влево, чтобы избежать его сильных ударов, я двинулся к Парку, но он остановил меня правой в голову, а затем коротким ударом левой по корпусу. Я отлетел к стойке. Тогда Парк схватил бутылку. Он метил мне в голову, но я нырнул под его руку и боднул головой в грудь. Он рухнул, я по инерции пролетел мимо.
Едва Морган поднялся, я нанес ему удар такой силы, что великана наполовину развернуло, и тогда я прыгнул ему на плечи и вонзил шпоры в бедра. Заорав, он резко наклонился. Я свалился, и, пока перекатывался, Парк успел пнуть меня ногой.
Мы закружились друг против друга. Теперь оба стали осторожнее. Мой гнев прошел. Это была битва за жизнь, и победить я мог, лишь применив все умение и коварство, каким обладал.
Рубашка Парка была изорвана в клочья. Никогда прежде я не видел его голым. У этого человека были воистину торс и плечи гиганта. Он двинулся ко мне, я остановил его левой, а потом мы встали нога к ноге, обмениваясь ударами. Его преимущество в росте и весе более чем уравновешивались моими увертливостью и стремительностью.
Я плясал вокруг него, наносил обманные удары, а в какой-то момент, когда Парк, утратив бдительность, размахнулся и раскрылся, ударил его правой в живот. Секундой позже мне удалось повторить этот удар. Потом я ударил левой по разбитому лицу, а когда он поднял руки, я ударил его сцепленными руками по корпусу. Снова и снова я бил его в живот. Он сбавил темп и попытался принять защитную стойку, но я отбил его левый хук и правой нанес удар в солнечное сплетение. Парк замычал, и колени его подогнулись. Расставив ноги, я методично наносил удар за ударом — по корпусу, по голове, потом снова по корпусу… И в каждый удар вкладывал столько силы, сколько мог. Парк попытался свалить меня. Я увернулся и, примерившись, провел сильный удар правой.
Я кулаком сбоку врезал ему в подбородок — как раз в тот момент, когда Парк начал подыматься. Он замер, покачнулся и упал, с грохотом распахнув собой двери; там, на крыльце, он и остался лежать, потеряв сознание.
Не глядя, я взял протянутый кем-то стакан виски и залпом проглотил содержимое. Сердце мое бешено колотилось, тело блестело от пота и крови. Я дышал с трудом и пришлось даже облокотиться на стойку, пока дыхание хоть немного не выровнялось.
Я обернулся на чей-то крик. Передо мной, расставив ноги, стоял Морган Парк. Я едва успел повернуться, как он нанес удар в подбородок, словно обухом топора. Я откинулся на стойку; кружилась голова, и, борясь с подступавшим беспамятством, я смотрел вниз, на ноги Парка, удивляясь, как у такого великана могут быть такие маленькие ноги…
Он ударил опять, я упал, и он лягнул меня в голову этим самым смертоносным, узконосым сапогом. Меня спасло только то, что я повернул голову и удар пришелся вскользь.
Теперь я оказался в нокдауне. Потом кто-то плеснул на меня воды из ведра, и я сел. Это была Мойра.
Я был слишком ошеломлен, чтобы задуматься о том, как она здесь очутилась, и тут же услышал чей-то голос:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38