Затем и по внешней стороне болезнь приняла характер paranoia hallucinatoria (subacutae); больной стал высказывать отдельные идеи бреда преследования, отношение больного к окружающему его стало делаться агрессивным; хотя Лашков продолжал стараться не обнаруживать того, что внутренне им было переживаемо, тем не менее в это время для врачей больницы сделалось уже несомненным, что он страдает галлюцинациями слуха. В таком состоянии больной был переведен в отделение беспокойных, которое заведывалось тогда мною. Некоторые из моих коллег в это время уже начинали терять надежду на его выздоровление, полагая, что меланхолия переходит в неизлечимую вторичную форму. Я предпринял систематическое лечение опием в дозах, сперва постепенно увеличиваемых, а потом постепенно уменьшаемых. Уже через неделю такого лечения началось постепенное улучшение; в особенности было изумительно влияние опия на быстрое ослабление галлюцинаций. К концу июня 1882 года Лашков был уже почти здоров. Тогда я принялся подробно расспрашивать выздоравливающего и по истории болезни убедился, что данный случай принадлежал не к меланхолии, а к галлюцинаторному первично-бредовому психозу в подострой форме [первичное расстройство в сфере представления, в начале – лишь одни навязчивые представления и отдельные, малоустойчивые ложные идеи самостоятельного (первичного) происхождения, уже через 1–2 недели от начала болезни присоединились галлюцинации слуха, сперва интеркуррентные, потом сделавшиеся постоянными; далее – вторичное развитие ложных идей и выработка сложного, постепенно систематизируемого бреда, в тесной зависимости от галлюцинаций слуха; наконец, непрерывное галлюцинирование слухом, осязанием и общим чувством]. Под влиянием опия сначала исчезли, весьма быстро, галлюцинации осязания и общего чувства; затем начали ослабевать и слуховые галлюцинации, и больной стал постепенно поправляться. В августе Лашков выписался из больницы уже довольно окрепшим и отправился на место службы, блистательно доказав мне свою способность к умственной работе и вполне объективное отношение к перенесенной болезни.
Выздоровевший Лашков оказался интеллигентным, довольно наблюдательным и очень любознательным субъектом. Из благодарности за свое исцеление он готов был взять на себя всякий труд, лишь бы доставить мне удовольствие. При таких условиях с моей стороны было бы непростительным, если бы я не извлек из Лашкова всего того, что он в состоянии был мне дать относительно выяснения подробностей своей болезни вообще и некоторых из ее симптомов в частности. И вот тогда начались между нами частые и продолжительные беседы. Галлюцинаторные и псевдогаллюцинаторные явления (их оказалась громадная масса, ибо болезнь значительнейшей своей частью именно из этих явлений и состояла) в воспоминании Лашкова были в это время очень живы; слуховые галлюцинации Лашкова при начале наших занятий еще не успели вполне прекратиться и последний след их исчез лишь месяцем позже. После того, как я уже многое сам записал по устным рассказам Лашкова, последний сам предложил мне, что он напишет для меня полную историю своей болезни и подробно и возможно точно изобразит свои галлюцинации так, как они были в действительности, причем постарается не примешивать в описание своих теоретических соображений (с психиатрией Лашков был знаком только по кратким лекциям своего профессора). Я дал ему подробную инструкцию, указал, какие пункты требуют особенно внимательного выяснения, и поставил ему на бумаге целый ряд вопросов, на которые он должен был постараться дать мне возможно точные ответы. Лашков горячо принялся за работу и полтора месяца неустанно писал свои воспоминания. В четырех толстых тетрадях вместились только первые две трети течения болезни, когда до выхода Дашкова из больницы оставалось лишь две недели. Тогда, для сокращения дела, мы поступили так: Лашков сделал на бумаге перечень отдельных фактов за остальную треть течения болезни, разделив их, по собственной инициативе, на следующие классы: «зрительные галлюцинации»; «экспрессивно-пластические представления» (так мой пациент назвал явления, мною теперь описываемые под названием псевдогаллюцинаций зрения); «слуховые галлюцинации» (их отмечено всего больше); «ложные ощущения» (в этой рубрике записаны галлюцинации кожного и мышечного чувства, а также галлюцинации общего чувства); последний класс – «бред» (ложные идеи и насильственные представления). По этому списку я в продолжение нескольких долгих бесед получил от Дашкова подробные устные описания и при этом снова останавливался на тех пунктах, выяснение которых меня занимало по преимуществу. Эти беседы, вместе с тетрадями записок Дашкова, доставили мне ценный казуистический материал, из которого я буду приводить отдельными примерами то, что мне понадобится для иллюстрирования моего изложения.
Мих. Долинин, 38 лет от роду, бывший артиллерийский офицер, а потом – военный врач, был болен галлюцинаторным первично-бредовым психозом (paranoia hallucinatoria); болезнь имела сначала подострый характер, но потом получила более хроническое течение. С внешней стороны картина болезни напоминала меланхолию, тем более, что под влиянием бреда и галлюцинаций слуха больной много раз пытался окончить жизнь самоубийством. Во время своей болезни Долинин уклонялся сообщать об испытываемом им окружающим, отделывался при расспросах врачей ответами самыми общими и неопределенными или же просто не хотел ничего говорить. Он страдал главным образом от постоянного галлюцинирования слухом и, кроме того, имел галлюцинации осязания и общего чувства; зрительные галлюцинации становились частыми (временами они шли даже непрерывным рядом) только в периоды сильных экзацербаций, в прочее же время они являлись лишь эпизодически. Наследственного предрасположения в данном случае не было. Причины болезни – умственное утомление от работы по ночам, временно затруднительные обстоятельства жизни и злоупотребление спиртными напитками, последнее, впрочем, в размерах, обыкновенных для людей военных. После этой первой душевной болезни, продолжавшейся более полутора лет, Долинин в течение 4 лет пользовался полным психическим здоровьем и не без некоторого успеха продолжал свою начатую раньше карьеру. Он передал мне свои записки, составление которых было начато им в то время, когда он, приобрев вполне объективное отношение к кончавшейся болезни, еще не вполне освободился от галлюцинаций слуха; не будучи психиатром по профессии, он не рассчитывал сам сделать надлежащее употребление из этих мемуаров. Кроме того, он был так любезен, что устно сообщил мне массу любопытных наблюдений как относительно слуховых галлюцинаций, так и относительно различного рода псевдогаллюцинаторных явлений. Впоследствии Долинин с большой готовностью отдал себя в мое распоряжение для некоторого рода маленьких экспериментов; именно, угощая его по временам, на ночь или в течение дня, опием или экстрактом индийской конопли, я вызывал у него очень живые, так называемые гипнагогические галлюцинации и потом получал от него подробное изложение сделанных им в это время наблюдений. Путем таких экспериментов нам удалось довольно порядочно изучить те галлюцинаторные и псевдогаллюцинаторные явления, которые бывают испытываемы многими здоровыми людьми в состоянии, переходном от бодрствования ко сну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
Выздоровевший Лашков оказался интеллигентным, довольно наблюдательным и очень любознательным субъектом. Из благодарности за свое исцеление он готов был взять на себя всякий труд, лишь бы доставить мне удовольствие. При таких условиях с моей стороны было бы непростительным, если бы я не извлек из Лашкова всего того, что он в состоянии был мне дать относительно выяснения подробностей своей болезни вообще и некоторых из ее симптомов в частности. И вот тогда начались между нами частые и продолжительные беседы. Галлюцинаторные и псевдогаллюцинаторные явления (их оказалась громадная масса, ибо болезнь значительнейшей своей частью именно из этих явлений и состояла) в воспоминании Лашкова были в это время очень живы; слуховые галлюцинации Лашкова при начале наших занятий еще не успели вполне прекратиться и последний след их исчез лишь месяцем позже. После того, как я уже многое сам записал по устным рассказам Лашкова, последний сам предложил мне, что он напишет для меня полную историю своей болезни и подробно и возможно точно изобразит свои галлюцинации так, как они были в действительности, причем постарается не примешивать в описание своих теоретических соображений (с психиатрией Лашков был знаком только по кратким лекциям своего профессора). Я дал ему подробную инструкцию, указал, какие пункты требуют особенно внимательного выяснения, и поставил ему на бумаге целый ряд вопросов, на которые он должен был постараться дать мне возможно точные ответы. Лашков горячо принялся за работу и полтора месяца неустанно писал свои воспоминания. В четырех толстых тетрадях вместились только первые две трети течения болезни, когда до выхода Дашкова из больницы оставалось лишь две недели. Тогда, для сокращения дела, мы поступили так: Лашков сделал на бумаге перечень отдельных фактов за остальную треть течения болезни, разделив их, по собственной инициативе, на следующие классы: «зрительные галлюцинации»; «экспрессивно-пластические представления» (так мой пациент назвал явления, мною теперь описываемые под названием псевдогаллюцинаций зрения); «слуховые галлюцинации» (их отмечено всего больше); «ложные ощущения» (в этой рубрике записаны галлюцинации кожного и мышечного чувства, а также галлюцинации общего чувства); последний класс – «бред» (ложные идеи и насильственные представления). По этому списку я в продолжение нескольких долгих бесед получил от Дашкова подробные устные описания и при этом снова останавливался на тех пунктах, выяснение которых меня занимало по преимуществу. Эти беседы, вместе с тетрадями записок Дашкова, доставили мне ценный казуистический материал, из которого я буду приводить отдельными примерами то, что мне понадобится для иллюстрирования моего изложения.
Мих. Долинин, 38 лет от роду, бывший артиллерийский офицер, а потом – военный врач, был болен галлюцинаторным первично-бредовым психозом (paranoia hallucinatoria); болезнь имела сначала подострый характер, но потом получила более хроническое течение. С внешней стороны картина болезни напоминала меланхолию, тем более, что под влиянием бреда и галлюцинаций слуха больной много раз пытался окончить жизнь самоубийством. Во время своей болезни Долинин уклонялся сообщать об испытываемом им окружающим, отделывался при расспросах врачей ответами самыми общими и неопределенными или же просто не хотел ничего говорить. Он страдал главным образом от постоянного галлюцинирования слухом и, кроме того, имел галлюцинации осязания и общего чувства; зрительные галлюцинации становились частыми (временами они шли даже непрерывным рядом) только в периоды сильных экзацербаций, в прочее же время они являлись лишь эпизодически. Наследственного предрасположения в данном случае не было. Причины болезни – умственное утомление от работы по ночам, временно затруднительные обстоятельства жизни и злоупотребление спиртными напитками, последнее, впрочем, в размерах, обыкновенных для людей военных. После этой первой душевной болезни, продолжавшейся более полутора лет, Долинин в течение 4 лет пользовался полным психическим здоровьем и не без некоторого успеха продолжал свою начатую раньше карьеру. Он передал мне свои записки, составление которых было начато им в то время, когда он, приобрев вполне объективное отношение к кончавшейся болезни, еще не вполне освободился от галлюцинаций слуха; не будучи психиатром по профессии, он не рассчитывал сам сделать надлежащее употребление из этих мемуаров. Кроме того, он был так любезен, что устно сообщил мне массу любопытных наблюдений как относительно слуховых галлюцинаций, так и относительно различного рода псевдогаллюцинаторных явлений. Впоследствии Долинин с большой готовностью отдал себя в мое распоряжение для некоторого рода маленьких экспериментов; именно, угощая его по временам, на ночь или в течение дня, опием или экстрактом индийской конопли, я вызывал у него очень живые, так называемые гипнагогические галлюцинации и потом получал от него подробное изложение сделанных им в это время наблюдений. Путем таких экспериментов нам удалось довольно порядочно изучить те галлюцинаторные и псевдогаллюцинаторные явления, которые бывают испытываемы многими здоровыми людьми в состоянии, переходном от бодрствования ко сну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54