-обратился он к старику, вошедшему в комнату с подносом.- Мы с вами едем в Индию...
- Хорошо,- сказал старик, ставя поднос на стол.- Укладывать белье?..
- Н-нет еще... А вот книги и карты надо бы убрать с пола... Впрочем, я сам...
Сурков опустился на колени и, поднимая книги, стал подавать их старику. Старик смотрел на него неподвижными глазами, принимал из его рук тяжелые томы и складывал их у себя на левой согнутой руке. Когда из них на его руке образовалась порядочная стопа, он сказал хозяину:
- Будет!
Повернулся и ушел.
- Странный у вас слуга! - заметил архитектор.
Сурков прыгнул на диван, уселся на нем с ногами и, наклонясь к Шебуеву, тихо заговорил:
- Заметили? Я говорю: "Едем в Индию!" Он совершенно равнодушно отвечает: "Хорошо!" Как это вам нравится? Вы знаете, с ним, чёрт его дери, пожалуй, в самом деле в Индию уедешь, а? Уложит чемоданы, придет и скажет: "Готово, едемте!" Ведь я тогда поеду... это очень возможно!
- Где вы его взяли? - смеясь, спросил Шебуев.
- На пожаре. Горел здесь в улице деревянный дом. Разумеется, собралась толпа зрителей, и впереди всех стоит, заложив руки за спину, высокий старик, с седой бородой. Его толкают полицейские, толкает публика, пожарные брызгают водой на него. А он, освещенный красным огнем, стоит, Как монумент, и, не мигая, смотрит странными глазами, Я тоже смотрел на него, и мне ужасно хотелось понять - о чем думает старик? Вдруг, знаете, несколько бревен с верху дома отрываются и летят вниз. Публика шарахнулась прочь, но улица поката, и горящие бревна катятся по земле за ней. А старик повернулся к ним задом и, не торопясь, идет прочь от них. Головня вот-вот ударит его по ногам. Ему кричат: "Беги! беги, старик!" А он себе идет потихоньку и руки всё за спиной держит... Я смотрю в лицо его - ни страха, ни ужаса! Головня, разгораясь от движения по земле, настигает его... Я подскочил к нему, схватил за ворот и потащил за собой, Оттащил в сторону, кричу: "Какого вы чёрта не бежали?" И вдруг он, с великолепным таким видом, говорит мне: "Я - стар, чтобы бегать для вашей потехи! А что вы меня позорно за шиворот влекли, так этот ваш поступок я предложу рассмотреть господину мировому судье нашего участка. Мы, говорит, с вами в одном участке живем, и я вас знаю..." Вот чёрт! Ужасно он мне понравился... Ну, и познакомился я с ним... Интересный человек! Совершенно ко всему равнодушен и обо всем так здраво судит, что, я вам скажу,- удивительно! Прожив с женой,- женат был дважды,- прожив со второй женой четыре года, он десять лет тому назад разошелся с ней, и как? Великолепие! Усаживает ее против себя и говорит; "Так как я взял тебя замуж для взаимного нашего удовольствия, а ты уже завела себе жандарма, то, значит, тебе нет надобности жить со мной, да и мне после жандарма ты совсем неприятна". Хорошо, а? Отдал ей половину всего, что имел, и выгнал вон... Это даже красиво, а?
Сурков рассказывал очень оживленно, но в этом оживлении его гость чувствовал что-то механическое, даже искусственное. Глаза юноши против обыкновения не прищуривались и не метали веселых и задорных искр. Широко раскрытые, они смотрели устало, невесело и как бы безмолвно спрашивали о чем-то.
- Да, это умно,- сказал Шебуев, когда Сурков кончил рассказ и вопросительно взглянул на него.
- Это просто и красиво! - с настойчивостью произнес Сурков и начал пить остывший чаи медленными глотками. Выпив стакан, он шумно швырнул его на блюдце и вдруг спросил Шебуева;
- Вам скучно?
- Почему? Нимало!
- Наверное, скучно... Вы ведь уж, конечно, заметили, что я... поблек?
- У вас действительно настроение неважное... кажется...
- А нравится вам равнодушный старик с неподвижными глазами? Старик, который ничему не удивляется, ничто его не волнует... он всё понимает и ничего не ждет... Нравится?
- Ну, нет...
- Мне нравится... Я завидую старику... Быть равнодушным может только животное или мудрец... Старик - не животное...
- Сколько вам лет? - спросил Шебуев.
- Двадцать шесть... дальше?
- Рано вам начинают нравиться старики...
- "Как вам не стыдно и так далее в такие годы, с вашим образованием и прочее... Еще работы в жизни много и тому подобное!.." Я знаю всё, что вы можете мне сказать, Аким Андреевич.
Сурков вскочил с дивана, прошелся по комнате и, остановись перед Шебуевым, заговорил, весь вспыхнув:
- Когда российский порядочный человек начинает развивать свое миросозерцание - его речь имеет вкус деревянного масла с мухами. Если вы не знаете, до какой степени это противно - возьмите когда-нибудь летом лампадку от образов и загляните в нее - вкус масла, настоянного на мухах, прекрасно познается зрением. Деревянное масло-это порядочность, мухи убеждения либеральных людей. Вот почему русские порядочные люди скверно пахнут... Но до сего дня я не слыхал от вас этого запаха... А... вы знаете, что я начал водку пить?
Закончив свою речь этим неожиданным вопросом, Сурков отвернулся от гостя и стал прохаживаться по комнате, сунув руки в карманы и высоко вздернув голову. Шебуев был несколько оглушен его выходкой и заговорил не сразу.
- Я, по совести сказать, давно и внимательно присматриваюсь к вам, Владимир Ильич,- с недоумением разводя длинными руками, начал он,- но не могу понять источника вашего... ну, озлобления, что ли?
- Да, я злюсь! - вскричал Сурков.- Я злюсь, потому что меня тоже считают порядочным человеком!
Он снова остановился пред гостем и, наклонясь к нему, со злым блеском в глазах, раздельно проговорил:
- Пор-рядочный человек?! Слышите, как это звучит? Ведь оскорбительно! Ведь в самом слове "порядочный" чувствуется снисходительное презрение...
Сурков схватил кресло, с шумом пододвинул его к себе, сел и, наклонясь к лицу Шебуева, продолжал:
- Вы... вы вряд ли понимаете меня! Вы за что-то уцепились и живете уверенно... Куда вы идете - чёрт вас знает! Я знаю всё, что вы делаете... и прекрасно вижу, что вы умнее всего, что делаете. Откровенно говоря... я вам ни крошечки не верю! Извините! Чем богат...
- Ничего! - спокойно сказал Шебуев.- Вы не стесняйтесь... Я ведь знаю ваше отношение ко мне...
- Знаете? Гм... ну, всё равно! Между нами нет общего - вы строите, я хотел бы разрушать... но мы оба не принадлежим к числу порядочных людей и можем говорить откровенно. Вы, я говорю, живете уверенно... хотя вы не узкий человек... А вот я - никак не могу начать жить! То я изучаю карту Индии - на кой мне чёрт Индия, скажите пожалуйста? То я делаю скворешники, а Гурий Николаевич красит их. Скворешники тоже не нужны, ибо интеллигентный человек должен заботиться об устройстве гнезд для людей, а не для скворцов... Шляюсь я с Егором по разным трущобам и там испытываю ужас за человека. Егорка очень доволен этим и даже пророчит мне, что из меня со временем выйдет... порядочный человек! А я именно потому не могу начать жить, что не хочу выродиться в порядочного человека... Я боюсь превратиться в порядочного человека,- вы понимаете? Все порядочные люди - это идейные мещане... Порядочность - мещанский идеал. Порядочный человек образуется из платонического почтения к великим реформам и скрытой боязни будочника... Порядочный человек обязан склеивать себе убеждения из передовых статей либеральных газет, и хотя такие убеждения не отличаются прочностью, но шелестят, как шелковые... Когда, полуголодный и оборванный, он жил среди товарищей-студентов, он целыми днями жрал книжки, и по ночам его кусали думы о воплощении в жизнь разных высоких идеалов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
- Хорошо,- сказал старик, ставя поднос на стол.- Укладывать белье?..
- Н-нет еще... А вот книги и карты надо бы убрать с пола... Впрочем, я сам...
Сурков опустился на колени и, поднимая книги, стал подавать их старику. Старик смотрел на него неподвижными глазами, принимал из его рук тяжелые томы и складывал их у себя на левой согнутой руке. Когда из них на его руке образовалась порядочная стопа, он сказал хозяину:
- Будет!
Повернулся и ушел.
- Странный у вас слуга! - заметил архитектор.
Сурков прыгнул на диван, уселся на нем с ногами и, наклонясь к Шебуеву, тихо заговорил:
- Заметили? Я говорю: "Едем в Индию!" Он совершенно равнодушно отвечает: "Хорошо!" Как это вам нравится? Вы знаете, с ним, чёрт его дери, пожалуй, в самом деле в Индию уедешь, а? Уложит чемоданы, придет и скажет: "Готово, едемте!" Ведь я тогда поеду... это очень возможно!
- Где вы его взяли? - смеясь, спросил Шебуев.
- На пожаре. Горел здесь в улице деревянный дом. Разумеется, собралась толпа зрителей, и впереди всех стоит, заложив руки за спину, высокий старик, с седой бородой. Его толкают полицейские, толкает публика, пожарные брызгают водой на него. А он, освещенный красным огнем, стоит, Как монумент, и, не мигая, смотрит странными глазами, Я тоже смотрел на него, и мне ужасно хотелось понять - о чем думает старик? Вдруг, знаете, несколько бревен с верху дома отрываются и летят вниз. Публика шарахнулась прочь, но улица поката, и горящие бревна катятся по земле за ней. А старик повернулся к ним задом и, не торопясь, идет прочь от них. Головня вот-вот ударит его по ногам. Ему кричат: "Беги! беги, старик!" А он себе идет потихоньку и руки всё за спиной держит... Я смотрю в лицо его - ни страха, ни ужаса! Головня, разгораясь от движения по земле, настигает его... Я подскочил к нему, схватил за ворот и потащил за собой, Оттащил в сторону, кричу: "Какого вы чёрта не бежали?" И вдруг он, с великолепным таким видом, говорит мне: "Я - стар, чтобы бегать для вашей потехи! А что вы меня позорно за шиворот влекли, так этот ваш поступок я предложу рассмотреть господину мировому судье нашего участка. Мы, говорит, с вами в одном участке живем, и я вас знаю..." Вот чёрт! Ужасно он мне понравился... Ну, и познакомился я с ним... Интересный человек! Совершенно ко всему равнодушен и обо всем так здраво судит, что, я вам скажу,- удивительно! Прожив с женой,- женат был дважды,- прожив со второй женой четыре года, он десять лет тому назад разошелся с ней, и как? Великолепие! Усаживает ее против себя и говорит; "Так как я взял тебя замуж для взаимного нашего удовольствия, а ты уже завела себе жандарма, то, значит, тебе нет надобности жить со мной, да и мне после жандарма ты совсем неприятна". Хорошо, а? Отдал ей половину всего, что имел, и выгнал вон... Это даже красиво, а?
Сурков рассказывал очень оживленно, но в этом оживлении его гость чувствовал что-то механическое, даже искусственное. Глаза юноши против обыкновения не прищуривались и не метали веселых и задорных искр. Широко раскрытые, они смотрели устало, невесело и как бы безмолвно спрашивали о чем-то.
- Да, это умно,- сказал Шебуев, когда Сурков кончил рассказ и вопросительно взглянул на него.
- Это просто и красиво! - с настойчивостью произнес Сурков и начал пить остывший чаи медленными глотками. Выпив стакан, он шумно швырнул его на блюдце и вдруг спросил Шебуева;
- Вам скучно?
- Почему? Нимало!
- Наверное, скучно... Вы ведь уж, конечно, заметили, что я... поблек?
- У вас действительно настроение неважное... кажется...
- А нравится вам равнодушный старик с неподвижными глазами? Старик, который ничему не удивляется, ничто его не волнует... он всё понимает и ничего не ждет... Нравится?
- Ну, нет...
- Мне нравится... Я завидую старику... Быть равнодушным может только животное или мудрец... Старик - не животное...
- Сколько вам лет? - спросил Шебуев.
- Двадцать шесть... дальше?
- Рано вам начинают нравиться старики...
- "Как вам не стыдно и так далее в такие годы, с вашим образованием и прочее... Еще работы в жизни много и тому подобное!.." Я знаю всё, что вы можете мне сказать, Аким Андреевич.
Сурков вскочил с дивана, прошелся по комнате и, остановись перед Шебуевым, заговорил, весь вспыхнув:
- Когда российский порядочный человек начинает развивать свое миросозерцание - его речь имеет вкус деревянного масла с мухами. Если вы не знаете, до какой степени это противно - возьмите когда-нибудь летом лампадку от образов и загляните в нее - вкус масла, настоянного на мухах, прекрасно познается зрением. Деревянное масло-это порядочность, мухи убеждения либеральных людей. Вот почему русские порядочные люди скверно пахнут... Но до сего дня я не слыхал от вас этого запаха... А... вы знаете, что я начал водку пить?
Закончив свою речь этим неожиданным вопросом, Сурков отвернулся от гостя и стал прохаживаться по комнате, сунув руки в карманы и высоко вздернув голову. Шебуев был несколько оглушен его выходкой и заговорил не сразу.
- Я, по совести сказать, давно и внимательно присматриваюсь к вам, Владимир Ильич,- с недоумением разводя длинными руками, начал он,- но не могу понять источника вашего... ну, озлобления, что ли?
- Да, я злюсь! - вскричал Сурков.- Я злюсь, потому что меня тоже считают порядочным человеком!
Он снова остановился пред гостем и, наклонясь к нему, со злым блеском в глазах, раздельно проговорил:
- Пор-рядочный человек?! Слышите, как это звучит? Ведь оскорбительно! Ведь в самом слове "порядочный" чувствуется снисходительное презрение...
Сурков схватил кресло, с шумом пододвинул его к себе, сел и, наклонясь к лицу Шебуева, продолжал:
- Вы... вы вряд ли понимаете меня! Вы за что-то уцепились и живете уверенно... Куда вы идете - чёрт вас знает! Я знаю всё, что вы делаете... и прекрасно вижу, что вы умнее всего, что делаете. Откровенно говоря... я вам ни крошечки не верю! Извините! Чем богат...
- Ничего! - спокойно сказал Шебуев.- Вы не стесняйтесь... Я ведь знаю ваше отношение ко мне...
- Знаете? Гм... ну, всё равно! Между нами нет общего - вы строите, я хотел бы разрушать... но мы оба не принадлежим к числу порядочных людей и можем говорить откровенно. Вы, я говорю, живете уверенно... хотя вы не узкий человек... А вот я - никак не могу начать жить! То я изучаю карту Индии - на кой мне чёрт Индия, скажите пожалуйста? То я делаю скворешники, а Гурий Николаевич красит их. Скворешники тоже не нужны, ибо интеллигентный человек должен заботиться об устройстве гнезд для людей, а не для скворцов... Шляюсь я с Егором по разным трущобам и там испытываю ужас за человека. Егорка очень доволен этим и даже пророчит мне, что из меня со временем выйдет... порядочный человек! А я именно потому не могу начать жить, что не хочу выродиться в порядочного человека... Я боюсь превратиться в порядочного человека,- вы понимаете? Все порядочные люди - это идейные мещане... Порядочность - мещанский идеал. Порядочный человек образуется из платонического почтения к великим реформам и скрытой боязни будочника... Порядочный человек обязан склеивать себе убеждения из передовых статей либеральных газет, и хотя такие убеждения не отличаются прочностью, но шелестят, как шелковые... Когда, полуголодный и оборванный, он жил среди товарищей-студентов, он целыми днями жрал книжки, и по ночам его кусали думы о воплощении в жизнь разных высоких идеалов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30