Что думают о Христе рерихианцы, мы уже видели. Их позиция резюмирована А. Клизовским: «Можно сказать, что христианский Никейский символ веры есть сплошное заблуждение. Ни одно из положений Символа Веры о Боге-Сыне не соответствует истине и является результатом фантазии и легенд». Е. Рерих уверяет, что Иисус вообще не был Христом-Мессией: «Христос не был тем, обещанным Писанием, Мессией». Это мнение Рерих достаточно важно, чтобы привести и аргументацию, подводимую под столь интересный итог. Полный текст звучит так: «Некоторые евреи, не признающие Христа своим Мессией, гораздо ближе именно к Учению Христа, нежели средневековые инквизиторы, и многие современные книжники, богословы и иереи. Также во имя Истины нужно сказать, что Христос действительно не был тем, обещанным им Писанием Мессией. Мессия евреев тождественен Майтрейе, Калки Аватару, Мунтазару и т. е. – тому Высочайшему Облику, который должен явиться на смене Расы, чтобы дать Новое Провозвестие».
Итак, во-первых, по убеждению Е. Рерих, учение Христа не допускало униженности Мессии. Однако беседа Христа с эммаусскими спутниками, в ходе которой Он с помощью ветхозаветных Писаний поясняет апостолам необходимость страдания Мессии (Лк. 24, 25-27), оказывается трудно согласуемой с таким мнением Е. Рерих.
Во-вторых, Е. Рерих полагает, что учение Христа, должно быть едино с иудаизмом, согласно которому явление Мессии должно быть всемирно-очевидным и завершающим мировую историю (отсюда – отождествление его с Майтрейей и иными эсхатологическими персонажами других религий). Е. Рерих именно солидаризируется здесь с этим иудейским богословием, а не критикует его, как иногда желают представить рериховцы.
В-третьих, по логике теософии Иисус действительно не мог быть тем, кого возвещали израильские пророки. Дело в том, что пророки говорили от лица Ягве. Блаватская, Махатмы и верные им теософы (в том числе и Рерихи), как мы помним, вполне ясно определили статус Бога Библии: «Иегова-Франкенштейн». Так что добрый Христос Евангелия, согласно теософской схеме, и в самом деле не мог быть предсказан и ожидаем служителями «Иеговы-Франкенштейна».
Соответственно Е. Рерих со всей определенностью действительно настаивает на том, что вера христиан вообще строится на изначальной ошибке: Иисус не есть Мессия.
Кроме того, Иисус, по мнению рерихианцев, напрасно умер; Его смерть стала «оккультным возмездием», а не спасением для человечества. Более того – Он и не воскрес. С помощью оккультных знаний Он лишь уничтожил свое физическое тело, а веру христиан в телесное воскресение Христа можно, по мнению Е. Рерих, объяснить лишь «самоодурением».
Да и все упражнения Блаватской на тему Христос-Хрестос в конце концов нужны лишь для обоснования ее эзотерической доктрины, гласящей, что Христос и есть Сатана: «До своего падения на Землю Змий был Ophis-Cristos, а после своего падения стал Ophiomorphos-Crestos». Надо кланяться Змею, и во Христе почитать Сатану – вот для обоснования чего Блаватская пускается в филологические фантазии.
Значит, на пороге рериховского кружка, если я захочу быть единомысленным с Махатмами, я должен буду признать, что Христос и Сатана – одно и то же, и именно Сатана был истинным спасителем и благодетелем человечества.
Я должен буду признать, что нет ясных различий между добром и злом. Мне надо будет отречься от всего Евангелия и от всего христианского Символа Веры.
Проводя «кармическую» чистку домашней библиотеки, я должен буду вырвать бунинскую страничку, кощунственно и антропоморфно клевещущую на Высший Безликий принцип Космического Воздаяния:
И цветы, и шмели, и трава, и колосья,
И лазурь, и полуденный зной…
Срок настанет – Господь сына блудного спросит:
«Был ли счастлив ты в жизни земной?»
И забуду я все – вспомню только вот эти
Полевые пути меж колосьев и трав,
И от сладостных слез не успею ответить,
К милосердным коленям припав…
Я должен буду сжечь мощи святых. А также стремиться к уничтожению всех кладбищ. Я должен способствовать торжеству «желтой веры» Шамбалы в России.
Помимо всяких доказательств того, на чьей стороне здесь истина, очевидно ведь, что христианин может войти в систему Рерихов лишь через отречение от того, что составляет самую суть христианства, лишь через духовное самоубийство.
А если я останусь христианином и не сделаю всего этого, то я вдобавок смогу оставить дома свою кошку. И мне не будет дела до того, что Елена Ивановна Рерих утверждает, что «кошки принадлежат к темным группировкам». Что ж, христиане, по суждению Елены Ивановны, тоже относятся к «темным группировкам». Нам там с кошками хорошо.
Эзотерика в раннем христианстве
Истинные мистики не прячут тайн, а открывают их. Они ничего не оставят в тени, а тайна так и останется тайной. Зато мистику-дилетанту не обойтись без покрова таинственности, сняв который находишь нечто вполне тривиальное.
Г. К. Честертон
Не находя подтверждения оккультным доктринам в церковных книгах, теософы обращаются к церковному преданию, в котором, по их мнению, устно хранились некоторые знания, которые не доверялись бумаге. И эти знания как раз и должны быть, по их мнению, оккультными.
Действительно, в раннем христианстве (да и позднее) почитались два авторитетных источника веры: Писание и Предание. Действительно, в жизни ранних христианских общин было нечто, что считалось даже более ценным, чем Евангельские книги.
Но в этой Тайне древних христиан не было ничего, чем можно было бы прокомментировать те постулаты «Живой Этики» или «Тайной Доктрины», которыми они отличаются от церковного христианства. Если бы дело обстояло иначе, не пришлось бы Блаватской в поисках околохристианской «эзотерики» обращаться к офитам и иным гностикам, которые были самыми ранними и самыми опасными врагами христианства, а отнюдь не выразителями апостольской веры.
«В гностической литературе можно найти указания, что именно во время таких посмертных появлений Христос передавал ученикам тайны потустороннего мира», – пишет Елена Рерих. В гностической, антицерковной литературе – да. Но ведь не в христианской же! И, кстати, как всегда, непонятно, – если эти «тайны» важны для спасения людей, почему Спаситель их скрыл от остальных?
Если бы дело обстояло так, как хотят теософы, – они могли бы каждый свой не-евангельский постулат комментировать текстами древних Отцов Церкви. К их сожалению, даже из Оригена нельзя сделать иллюстратора оккультных доктрин (лишь две его идеи они могут использовать: возникновение материи в результате падения духов и перевоплощение душ; но ведь «тайная доктрина» теософов отнюдь не сводится к этим двум суждениям).
Любимый же теософский аргумент, гласящий, что оккультизм исчез со страниц святоотеческих творений в результате работы позднейших цензоров, вполне несерьезен.
Существует целый раздел исторической науки под названием «патристика», и есть научные издания святоотеческих текстов, с указанием и рукописей, и разночтений между ними. Самое видное место в патристике занимают немецкие протестантские ученые, для которых не существует искушения подогнать те или иные страницы древних авторов под позднейшие катехизисы (хотя бы по той причине, что для протестантов святоотеческие тексты просто не являются источником вероучения, и они с радостью указали бы на несогласия первых Отцов православия с Евангелием, буде такие обнаружились).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244