» Он продолжал: «Ведь мы движемся вперёд не благодаря усилию; наше усилие основано лишь на вожделении и „я“. „Не моя воля, но Твоя!“ Разве не таков путь?» Мастер снова ответил: «Ты прав».
Слушавший это третий ученик сказал: «Но, мастер, оба они не могут быть правы». Мастер улыбнулся и сказал: «И ты тоже прав».
К вершине горы идут многие тропы; и каждому из нас необходимо избрать какую-то практику, которую наше сердце чувствует правильной. Вам нет необходимости оценивать виды практики, избранные другими. Помните, что отдельные виды практики сами по себе суть для вас только средства развить на пути к свободе осознание, любящую доброту и сострадание. И это всё.
Как сказал Будда, «нам нет нужды нести на голове плот, когда мы уже переправились через поток». Нам нужно уяснить себе, как почитать некоторую практику, как пользоваться ею, пока она служит нам, – а в большинстве случаев это очень долгое время, – но смотреть на неё как на «просто это», как на средство, на плот, который помогает нам переправиться через воды сомнения, желания и страха. Мы можем быть благодарны плоту, который поддерживает нас в путешествии, и всё же понимать, что хотя мы получаем от него помощь, не каждый возьмётся за тот же самый плот.
Поэтому поэт Руми описывает множество средств для пробуждения:
«Некоторые трудятся и богатеют,
Другие поступают так же и остаются бедными;
Одного брак наполняет энергией,
Другого истощает.
Не доверяй путям, они изменчивы.
Средство болтается из стороны в сторону подобно ослиному хвосту.
Всегда прибавь слово благодарности к
Любой фразе – «если Богу угодно», –
Затем иди».
Мы можем открыть силу великих традиций практики, не теряя своей перспективы, которая состоит в том, что каждая из них – это плот, средство для пробуждения. Затем, сохраняя эту перспективу, нам надо сделать определённый выбор – избрать некоторую медитацию или девоционную практику, молитву или мантру, – и отдаться этой практике всем сердцем, полностью войти в неё как в способ действия.
Многие опытные ученики пришли в приюты медитации прозрения, где я учу; они не были связаны с какой-либо практикой. Вместо этого они отбирали образцы многочисленных традиций, ныне доступных на Западе: получали посвящения у лам, практиковали в горах танцы суфиев, сидели раз или два в приютах дзэн, принимали участие в шаманских ритуалах – и всё же они задавали вопрос: почему я всё ещё несчастен? почему захвачен той же самой старой борьбой? почему годы моей практики ничего не изменили? почему моя духовная практика не прогрессировала? И я спрашиваю их: какова ваша духовная практика? Имеются ли у вас тесные взаимоотношения со своим учителем и особой формой практики? Часто они отвечают, что занимаются многими видами практики или что ещё не сделали выбора. До тех пор, пока человек не изберёт одной дисциплины и не отдастся ей полностью, как может ему открыться понимание самого себя и мира? Духовный труд требует от нас постоянной практики и самоотверженности, требует, чтобы мы глубоко вглядывались в самих себя и в окружающий мир, чтобы открыть то, что создаёт человеческое страдание и что освободит нас от любого вида конфликта. Нам необходимо снова и снова смотреть на себя, чтобы научиться любить, чтобы открыть двери сердца, рассмотрев то, что держало их закрытыми; нам надо понять, что это значит – позволить своим сердцам раскрыться.
Если мы немного занимаемся практикой одного типа, немного – другого, проделанная нами работа зачастую не продолжит строительства, когда мы изменимся, переходя к следующей практике. Дело обстоит так, как если бы мы копали много неглубоких колодцев вместо одного глубокого. Постоянно двигаясь от одной установки к другой, мы никогда не встретимся лицом к лицу с собственной скукой, с нетерпеньем и страхом. Мы никогда не подходим вплотную к самим себе. Поэтому нам надобно выбрать такой путь практики, который будет глубоким и древним, связанным с нашим сердцем, а затем принять твёрдое решение следовать этому пути столько времени, сколько потребуется для того, чтобы преобразовать себя. Таков внешний аспект сиденья на одном месте.
Как только мы сделали видимый выбор из многих доступных нам путей и начали систематическую практику, мы часто обнаруживаем, что изнутри нас одолевают сомнения, страхи – и все чувства, которых мы никогда не смели пережить. В конечном счете на поверхность поднимется вся боль целой жизни, которой раньше была поставлена преграда. Когда мы выбрали для себя практику, мы должны иметь смелость и решимость неуклонно ей следовать и пользоваться ею перед лицом всех трудностей. Таков внутренний аспект сиденья на одном месте.
Существуют рассказы о том, как занимался практикой Будда, одолеваемый сомнениями и искушениями. Учение о его самоотверженности перед лицом своих испытаний называется «рыканьем льва». В ночь перед своим просветлением Будда дал обет сидеть на одном месте и не вставать, пока не будет достигнуто пробуждение, пока среди всех вещей не будет найдена свобода и радость. Затем он подвергся нападению Мары, божества, которое олицетворяет все силы агрессивности, заблуждения и искушений ума. После того, как Мара обнаружил, что Будда не подвержен воздействию ни одной из сил искушения, ни одной трудности, он подверг сомнению право Будды сидеть на этом месте. Будда ответил рыканьем льва и потребовал, чтобы богиня Земли засвидетельствовала его право сидеть там, основанное на тысячах жизней, проведённых в терпенье, сострадании, добродетели и дисциплине, которые он культивировал. При этом полчища Мары оказались сметены прочь.
Позднее, как сообщил Будда, другие йогины и аскеты выразили ему сомнения в его правоте, потому что он отказался от крайней суровости. «Ты питаешься прекрасной пищей, которую твои последователи каждое утро кладут в твою чашку, ты носишь одеяние, которое защищает тебя от холода, тогда как мы съедаем лишь несколько зёрен риса в день и лежим без одежды на ложе из гвоздей. Какой же ты учитель, какой йогин? Ты мягок, ты слаб, ты снисходителен к себе». И на эти вызовы Будда также ответил львиным рыком: «Я тоже спал на гвоздях; я стоял на горячих песках Ганги, обратив раскрытые глаза на солнце; каждый день я ел так мало пищи, что вы не смогли бы прикрыть ею один ноготь руки. Я также выполнял все виды аскетической практики, какие только люди выполняли под солнцем! Благодаря всему этому я понял, что борьба с самим собою при помощи таких способов – это не путь».
Вместо этого Будда открыл то, что он назвал Срединным Путём, путём который не основан ни на отвращении к этому миру, ни на привязанности к нему; этот путь построен на включении и сострадании. Срединный Путь пребывает в центре всех вещей; это одно большое сиденье в центре мира. На этом сиденье Будда раскрыл глаза, чтобы ясно увидеть, раскрыл своё сердце, чтобы объять всё. Так он завершил процесс своего просветления. Он провозгласил: «Я увидел то, что нужно увидеть, я узнал то, что нужно узнать, чтобы полностью освободиться от всех иллюзий и от страдания». И эти слова также были рыком льва.
Каждому из нас нужно издать свой львиный рык – упорно трудиться с неколебимой смелостью, встречаясь лицом к лицу со всевозможными сомнениями, печалями и опасениями, – провозгласить своё право на пробуждение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
Слушавший это третий ученик сказал: «Но, мастер, оба они не могут быть правы». Мастер улыбнулся и сказал: «И ты тоже прав».
К вершине горы идут многие тропы; и каждому из нас необходимо избрать какую-то практику, которую наше сердце чувствует правильной. Вам нет необходимости оценивать виды практики, избранные другими. Помните, что отдельные виды практики сами по себе суть для вас только средства развить на пути к свободе осознание, любящую доброту и сострадание. И это всё.
Как сказал Будда, «нам нет нужды нести на голове плот, когда мы уже переправились через поток». Нам нужно уяснить себе, как почитать некоторую практику, как пользоваться ею, пока она служит нам, – а в большинстве случаев это очень долгое время, – но смотреть на неё как на «просто это», как на средство, на плот, который помогает нам переправиться через воды сомнения, желания и страха. Мы можем быть благодарны плоту, который поддерживает нас в путешествии, и всё же понимать, что хотя мы получаем от него помощь, не каждый возьмётся за тот же самый плот.
Поэтому поэт Руми описывает множество средств для пробуждения:
«Некоторые трудятся и богатеют,
Другие поступают так же и остаются бедными;
Одного брак наполняет энергией,
Другого истощает.
Не доверяй путям, они изменчивы.
Средство болтается из стороны в сторону подобно ослиному хвосту.
Всегда прибавь слово благодарности к
Любой фразе – «если Богу угодно», –
Затем иди».
Мы можем открыть силу великих традиций практики, не теряя своей перспективы, которая состоит в том, что каждая из них – это плот, средство для пробуждения. Затем, сохраняя эту перспективу, нам надо сделать определённый выбор – избрать некоторую медитацию или девоционную практику, молитву или мантру, – и отдаться этой практике всем сердцем, полностью войти в неё как в способ действия.
Многие опытные ученики пришли в приюты медитации прозрения, где я учу; они не были связаны с какой-либо практикой. Вместо этого они отбирали образцы многочисленных традиций, ныне доступных на Западе: получали посвящения у лам, практиковали в горах танцы суфиев, сидели раз или два в приютах дзэн, принимали участие в шаманских ритуалах – и всё же они задавали вопрос: почему я всё ещё несчастен? почему захвачен той же самой старой борьбой? почему годы моей практики ничего не изменили? почему моя духовная практика не прогрессировала? И я спрашиваю их: какова ваша духовная практика? Имеются ли у вас тесные взаимоотношения со своим учителем и особой формой практики? Часто они отвечают, что занимаются многими видами практики или что ещё не сделали выбора. До тех пор, пока человек не изберёт одной дисциплины и не отдастся ей полностью, как может ему открыться понимание самого себя и мира? Духовный труд требует от нас постоянной практики и самоотверженности, требует, чтобы мы глубоко вглядывались в самих себя и в окружающий мир, чтобы открыть то, что создаёт человеческое страдание и что освободит нас от любого вида конфликта. Нам необходимо снова и снова смотреть на себя, чтобы научиться любить, чтобы открыть двери сердца, рассмотрев то, что держало их закрытыми; нам надо понять, что это значит – позволить своим сердцам раскрыться.
Если мы немного занимаемся практикой одного типа, немного – другого, проделанная нами работа зачастую не продолжит строительства, когда мы изменимся, переходя к следующей практике. Дело обстоит так, как если бы мы копали много неглубоких колодцев вместо одного глубокого. Постоянно двигаясь от одной установки к другой, мы никогда не встретимся лицом к лицу с собственной скукой, с нетерпеньем и страхом. Мы никогда не подходим вплотную к самим себе. Поэтому нам надобно выбрать такой путь практики, который будет глубоким и древним, связанным с нашим сердцем, а затем принять твёрдое решение следовать этому пути столько времени, сколько потребуется для того, чтобы преобразовать себя. Таков внешний аспект сиденья на одном месте.
Как только мы сделали видимый выбор из многих доступных нам путей и начали систематическую практику, мы часто обнаруживаем, что изнутри нас одолевают сомнения, страхи – и все чувства, которых мы никогда не смели пережить. В конечном счете на поверхность поднимется вся боль целой жизни, которой раньше была поставлена преграда. Когда мы выбрали для себя практику, мы должны иметь смелость и решимость неуклонно ей следовать и пользоваться ею перед лицом всех трудностей. Таков внутренний аспект сиденья на одном месте.
Существуют рассказы о том, как занимался практикой Будда, одолеваемый сомнениями и искушениями. Учение о его самоотверженности перед лицом своих испытаний называется «рыканьем льва». В ночь перед своим просветлением Будда дал обет сидеть на одном месте и не вставать, пока не будет достигнуто пробуждение, пока среди всех вещей не будет найдена свобода и радость. Затем он подвергся нападению Мары, божества, которое олицетворяет все силы агрессивности, заблуждения и искушений ума. После того, как Мара обнаружил, что Будда не подвержен воздействию ни одной из сил искушения, ни одной трудности, он подверг сомнению право Будды сидеть на этом месте. Будда ответил рыканьем льва и потребовал, чтобы богиня Земли засвидетельствовала его право сидеть там, основанное на тысячах жизней, проведённых в терпенье, сострадании, добродетели и дисциплине, которые он культивировал. При этом полчища Мары оказались сметены прочь.
Позднее, как сообщил Будда, другие йогины и аскеты выразили ему сомнения в его правоте, потому что он отказался от крайней суровости. «Ты питаешься прекрасной пищей, которую твои последователи каждое утро кладут в твою чашку, ты носишь одеяние, которое защищает тебя от холода, тогда как мы съедаем лишь несколько зёрен риса в день и лежим без одежды на ложе из гвоздей. Какой же ты учитель, какой йогин? Ты мягок, ты слаб, ты снисходителен к себе». И на эти вызовы Будда также ответил львиным рыком: «Я тоже спал на гвоздях; я стоял на горячих песках Ганги, обратив раскрытые глаза на солнце; каждый день я ел так мало пищи, что вы не смогли бы прикрыть ею один ноготь руки. Я также выполнял все виды аскетической практики, какие только люди выполняли под солнцем! Благодаря всему этому я понял, что борьба с самим собою при помощи таких способов – это не путь».
Вместо этого Будда открыл то, что он назвал Срединным Путём, путём который не основан ни на отвращении к этому миру, ни на привязанности к нему; этот путь построен на включении и сострадании. Срединный Путь пребывает в центре всех вещей; это одно большое сиденье в центре мира. На этом сиденье Будда раскрыл глаза, чтобы ясно увидеть, раскрыл своё сердце, чтобы объять всё. Так он завершил процесс своего просветления. Он провозгласил: «Я увидел то, что нужно увидеть, я узнал то, что нужно узнать, чтобы полностью освободиться от всех иллюзий и от страдания». И эти слова также были рыком льва.
Каждому из нас нужно издать свой львиный рык – упорно трудиться с неколебимой смелостью, встречаясь лицом к лицу со всевозможными сомнениями, печалями и опасениями, – провозгласить своё право на пробуждение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122