Первые атомные станции, атомоходы, использование изотопов в народном хозяйстве – во всех областях науки и техники нашел себе применение уран.
Строятся новые атомные электростанции. Через несколько лет они станут главным источником энергии в районах, где не хватает угля, нефти и газа. Энергия атома будет опреснять морскую воду, лечить от злокачественных опухолей. Вездесущий атом – сегодня мы по праву называем его "атомом мира и прогресса".
Атомная промышленность начинается с урановых рудников, с таких вот шахт, где мы стоим в эту минуту, наблюдая, как темные куски руды наполняют вагонетки.
…Наконец последняя вагонетка загружена. Машинист занимает свое место в электровозе, и подземный поезд спешит к стволу.
Мы идем в противоположную сторону. Нам предстоит подняться на 30 метров, на подэтажный горизонт.
Новая неожиданность: заходим в лифт и медленно плывем вверх… Комфорт!
Здесь воздух чистый, как и на рудничном дворе. Над головой тянутся вентиляционные трубы, упирающиеся в еще не тронутый пласт. Там, где когда-то герои Б. Горбатова ползли, как червяки, мы шагаем в полный рост.
За поворотом – "подземный танк", или официально "подэтажыая каретка на гусеничном ходу". Управлял ею сам руководитель бригады коммунистического труда Михаил Николаевич Петров. Один.
На наших глазах танк легко развернулся в штольне и медленно приблизился к ровной, почти отполированной стене. В лучах прожектора руда слегка искрилась. Машина раздвинула "руки", они закрутились и впились в скалу. В клубах водяных брызг виден был только силуэт человека и белый «лепесток» у него на лице. А фантастическое чудовище вгрызалось в породу.
Потом все стихло. Штольня быстро очистилась от пыли – вентиляция включена на полную мощность. Михаил Николаевич подошел к нам.
– Вы давно в шахте? – спросил я.
– Двенадцать лет.
– Тогда вы можете объективно оценить эту каретку: нужна она горнякам или нет?
– Без сомнения, нужна. Раньше мы орудовали отбойными молотками перфораторами. За день так натрясешься, что к следующей смене прийти в себя не можешь.
А теперь крути рычаги, и все. Красота! Кроме того, водяная защита. Пыли практически нет.
– А что вы делаете с помощью каретки?
– То же самое, что и перфораторами. Бурим шпуры.
В них потом закладывается взрывчатка… Машина раза в три быстрее работает, так что никакого сравнения с перфораторами ж быть не может.
– Затем производится взрыв, – добавляет главный инженер, – порода разрушается приблизительно на метр.
Она-то и попадает в вагонетки.
– Понятно…
Где-то послышался глухой хлопок.
– Это взрыв, – пояснил Казаков. – Мы широко используем взрывы и для добычи руды, и для дробления кусков. Это самая прогрессивная технология…
– У вас в шахте курят?
– Да, конечно.
Мы достали сигареты.
– Воздух в шахте очень чистый, – заговорил Алексей Трофимович, – газов нет, опасаться нечего. Наши руды позволяют и покурить, не то что уголь… Пыли мало.
Особенно следим за вентиляцией. Если в каком-то забое запыленность увеличится, тотчас же прекращаем работу и «тянем» туда трубы. Хороший воздух – главный наш закон.
– Пока мы отдыхаем, расскажите, пожалуйста, об особенностях этого месторождения, – попросил я.
– Прежде всего, оно уникальное. Здесь и железная и урановая руда. Мы добываем и то и другое.
– А много урановой руды?
– На наш век хватит. Чем тщательнее ведем разведку, тем больше находим. Вот сейчас геологи бурят на километр с лишним. Да и мы готовимся спуститься ниже.
Год-другой здесь останемся, а потом вглубь…
– И так до центра Земли?
– До тех пор, пока уран будет! – отшутился главный инженер. – Впрочем, мы уже опробовали километровую глубину. Задел на будущее. Хотите взглянуть?
Я сразу согласился. Разве это не заманчиво?
…Клеть вновь оторвалась от ног и полетела вниз.
Слегка зашумело в ушах, почти как при посадке самолета… Километр под землю – не шутка!
Если на других горизонтах просторно и нужно долго добираться до забоев, то на «километровом» горизонте тесновато. Мы не прошли и сотни метров, как уперлись в скалу. Выработка заканчивалась прямоугольной камерой, посередине которой висела "люлька". Возле хлопотали два человека – Иван Матвеевич Хрунов и Олег Иванович Елисеев. Поверх обычных шахтерских спецовок на них надеты резиновые куртки, на касках – резиновые зюйдвестки с широкими полями, и оба они похожи на рыбаков.
– Это проходческий вертикальный комплекс, – Хрунов указал на машину. Он был здесь за старшего. – Может быть, прокатитесь?
Елисеев уступил свое место, и я вскочил на легкую металлическую площадку.
– Держитесь крепче и рук не высовывайте!
Люлька двинулась по изогнутому рельсу вверх. Камера осталась сбоку под нами. Тело постепенно отклонялось. Наконец мы повисли над темной пропастью. Где-то далеко внизу слышались голоса. Мы лежали на спине, а прямо перед глазами тускло мерцала руда.
– Вот в таком положении и бурим, – нарушил моячание Хрунов.
– Не очень удобно.
– Это с непривычки, – возразил Иван Матвеевич. – Я одиннадцать лет в шахте. Раньше как было? Настил соорудим, пробурим шпуры, заложим взрывчатку и снова настил убираем, потому что поломает его во время взрыва… Мука была, а не работа… Или на тросе висели.
Акробатикой больше приходилось заниматься, чем делом… С машиной же горя не знаем… Доверьтесь моему опыту: отличный комплекс!.. Ну что, спускаемся?
Я кивнул.
Подумалось: есть своя закономерность в том, что именно здесь широко используется новейшая техника. Люди добывают "металл XX века", вполне естественно, и машины, и механизмы должны быть самыми совершенными, на уровне и сегодняшнего, и завтрашнего дня.
Захудалый в прошлом рудник, где-то на окраине Криворожья, превратился в передовое предприятие, куда горняки со всей страны едут учиться. Здесь смело подошли к решению труднейших задач, а наука и техника покоряются дерзким.
…Когда мы вернулись к стволу, на рудничном дворе толпились шахтеры. Мы присели в сторонке.
– Рабочий класс должен подниматься в первую очередь, – заметил главный инженер. – Хорошо поработали…
– Сколько мы пробыли под землей?
– Почтет шесть часов. Километров пятнадцать одолели.
Я опять вспомнил слова Головатого: действительно, время под землей идет незаметно. Солнце, наверное, уже садится…
– Сейчас пообедаем, – сказал Алексей Трофимович, – и отдыхать… У нас хорошая столовая. А так как вы всю смену пробыли в шахте, вам положено бесплатное питание. Такой уж порядок…
– Года два назад приезжал к нам один канадец, – вмешался в разговор начальник смены, – посмотрел столовую и говорит: "Очень большое излишество". Спрашиваем: "Почему?" – "Я обанкрочусь, если буду кормить бесплатно своих рабочих".
– Вам здорово повезло, что вы знакомились с шахтой не в Канаде, а в Желтых Водах, – улыбаясь, добавил Казаков.
Пустая клеть незаметно скользнула сверху и остановилась. Она пришла за нами.
Шахта гудела. Мне показалось, что где-то бушует подземная гроза. Взрывы отрывали от рудного тела урановую руду, которая будет поднята на поверхность втород сменой…
Чернобыль. Первые дни аварии
Странно, непривычно выглядит с вертолета Припять.
Белоснежные многоэтажные здания, широкие проспекты, парки и стадионы, игровые площадки рядом с детскими садами и магазины…
Город пуст.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
Строятся новые атомные электростанции. Через несколько лет они станут главным источником энергии в районах, где не хватает угля, нефти и газа. Энергия атома будет опреснять морскую воду, лечить от злокачественных опухолей. Вездесущий атом – сегодня мы по праву называем его "атомом мира и прогресса".
Атомная промышленность начинается с урановых рудников, с таких вот шахт, где мы стоим в эту минуту, наблюдая, как темные куски руды наполняют вагонетки.
…Наконец последняя вагонетка загружена. Машинист занимает свое место в электровозе, и подземный поезд спешит к стволу.
Мы идем в противоположную сторону. Нам предстоит подняться на 30 метров, на подэтажный горизонт.
Новая неожиданность: заходим в лифт и медленно плывем вверх… Комфорт!
Здесь воздух чистый, как и на рудничном дворе. Над головой тянутся вентиляционные трубы, упирающиеся в еще не тронутый пласт. Там, где когда-то герои Б. Горбатова ползли, как червяки, мы шагаем в полный рост.
За поворотом – "подземный танк", или официально "подэтажыая каретка на гусеничном ходу". Управлял ею сам руководитель бригады коммунистического труда Михаил Николаевич Петров. Один.
На наших глазах танк легко развернулся в штольне и медленно приблизился к ровной, почти отполированной стене. В лучах прожектора руда слегка искрилась. Машина раздвинула "руки", они закрутились и впились в скалу. В клубах водяных брызг виден был только силуэт человека и белый «лепесток» у него на лице. А фантастическое чудовище вгрызалось в породу.
Потом все стихло. Штольня быстро очистилась от пыли – вентиляция включена на полную мощность. Михаил Николаевич подошел к нам.
– Вы давно в шахте? – спросил я.
– Двенадцать лет.
– Тогда вы можете объективно оценить эту каретку: нужна она горнякам или нет?
– Без сомнения, нужна. Раньше мы орудовали отбойными молотками перфораторами. За день так натрясешься, что к следующей смене прийти в себя не можешь.
А теперь крути рычаги, и все. Красота! Кроме того, водяная защита. Пыли практически нет.
– А что вы делаете с помощью каретки?
– То же самое, что и перфораторами. Бурим шпуры.
В них потом закладывается взрывчатка… Машина раза в три быстрее работает, так что никакого сравнения с перфораторами ж быть не может.
– Затем производится взрыв, – добавляет главный инженер, – порода разрушается приблизительно на метр.
Она-то и попадает в вагонетки.
– Понятно…
Где-то послышался глухой хлопок.
– Это взрыв, – пояснил Казаков. – Мы широко используем взрывы и для добычи руды, и для дробления кусков. Это самая прогрессивная технология…
– У вас в шахте курят?
– Да, конечно.
Мы достали сигареты.
– Воздух в шахте очень чистый, – заговорил Алексей Трофимович, – газов нет, опасаться нечего. Наши руды позволяют и покурить, не то что уголь… Пыли мало.
Особенно следим за вентиляцией. Если в каком-то забое запыленность увеличится, тотчас же прекращаем работу и «тянем» туда трубы. Хороший воздух – главный наш закон.
– Пока мы отдыхаем, расскажите, пожалуйста, об особенностях этого месторождения, – попросил я.
– Прежде всего, оно уникальное. Здесь и железная и урановая руда. Мы добываем и то и другое.
– А много урановой руды?
– На наш век хватит. Чем тщательнее ведем разведку, тем больше находим. Вот сейчас геологи бурят на километр с лишним. Да и мы готовимся спуститься ниже.
Год-другой здесь останемся, а потом вглубь…
– И так до центра Земли?
– До тех пор, пока уран будет! – отшутился главный инженер. – Впрочем, мы уже опробовали километровую глубину. Задел на будущее. Хотите взглянуть?
Я сразу согласился. Разве это не заманчиво?
…Клеть вновь оторвалась от ног и полетела вниз.
Слегка зашумело в ушах, почти как при посадке самолета… Километр под землю – не шутка!
Если на других горизонтах просторно и нужно долго добираться до забоев, то на «километровом» горизонте тесновато. Мы не прошли и сотни метров, как уперлись в скалу. Выработка заканчивалась прямоугольной камерой, посередине которой висела "люлька". Возле хлопотали два человека – Иван Матвеевич Хрунов и Олег Иванович Елисеев. Поверх обычных шахтерских спецовок на них надеты резиновые куртки, на касках – резиновые зюйдвестки с широкими полями, и оба они похожи на рыбаков.
– Это проходческий вертикальный комплекс, – Хрунов указал на машину. Он был здесь за старшего. – Может быть, прокатитесь?
Елисеев уступил свое место, и я вскочил на легкую металлическую площадку.
– Держитесь крепче и рук не высовывайте!
Люлька двинулась по изогнутому рельсу вверх. Камера осталась сбоку под нами. Тело постепенно отклонялось. Наконец мы повисли над темной пропастью. Где-то далеко внизу слышались голоса. Мы лежали на спине, а прямо перед глазами тускло мерцала руда.
– Вот в таком положении и бурим, – нарушил моячание Хрунов.
– Не очень удобно.
– Это с непривычки, – возразил Иван Матвеевич. – Я одиннадцать лет в шахте. Раньше как было? Настил соорудим, пробурим шпуры, заложим взрывчатку и снова настил убираем, потому что поломает его во время взрыва… Мука была, а не работа… Или на тросе висели.
Акробатикой больше приходилось заниматься, чем делом… С машиной же горя не знаем… Доверьтесь моему опыту: отличный комплекс!.. Ну что, спускаемся?
Я кивнул.
Подумалось: есть своя закономерность в том, что именно здесь широко используется новейшая техника. Люди добывают "металл XX века", вполне естественно, и машины, и механизмы должны быть самыми совершенными, на уровне и сегодняшнего, и завтрашнего дня.
Захудалый в прошлом рудник, где-то на окраине Криворожья, превратился в передовое предприятие, куда горняки со всей страны едут учиться. Здесь смело подошли к решению труднейших задач, а наука и техника покоряются дерзким.
…Когда мы вернулись к стволу, на рудничном дворе толпились шахтеры. Мы присели в сторонке.
– Рабочий класс должен подниматься в первую очередь, – заметил главный инженер. – Хорошо поработали…
– Сколько мы пробыли под землей?
– Почтет шесть часов. Километров пятнадцать одолели.
Я опять вспомнил слова Головатого: действительно, время под землей идет незаметно. Солнце, наверное, уже садится…
– Сейчас пообедаем, – сказал Алексей Трофимович, – и отдыхать… У нас хорошая столовая. А так как вы всю смену пробыли в шахте, вам положено бесплатное питание. Такой уж порядок…
– Года два назад приезжал к нам один канадец, – вмешался в разговор начальник смены, – посмотрел столовую и говорит: "Очень большое излишество". Спрашиваем: "Почему?" – "Я обанкрочусь, если буду кормить бесплатно своих рабочих".
– Вам здорово повезло, что вы знакомились с шахтой не в Канаде, а в Желтых Водах, – улыбаясь, добавил Казаков.
Пустая клеть незаметно скользнула сверху и остановилась. Она пришла за нами.
Шахта гудела. Мне показалось, что где-то бушует подземная гроза. Взрывы отрывали от рудного тела урановую руду, которая будет поднята на поверхность втород сменой…
Чернобыль. Первые дни аварии
Странно, непривычно выглядит с вертолета Припять.
Белоснежные многоэтажные здания, широкие проспекты, парки и стадионы, игровые площадки рядом с детскими садами и магазины…
Город пуст.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63