Правда, еще было отмечено, что со своими тонкими усиками я произвожу впечатление «молоденького новичка». Это мне понравилось, хотя я и не хотел в этом признаваться.
Наконец, прежде чем уснуть, я с волнением прочел абзац, посвященный моему приятелю Луи Широну:
Луи Широн показал двенадцатое время. Он дольше других остается на гоночных трассах, и перед ним нужно снять шляпу. По его собственным словам, научиться управлять автомобилем на такой трассе нелегко. Расположение педали «газа», которая на «Лянча» находится между педалями тормоза и сцепления, а не справа, требует исключительно долгого привыкания. Таким образом, в свои 56 Широну пришлось вернуться за школьную скамью. Это трогательно, как Вы можете в этом убедиться.
Стирлинг Мосс – это не Вимилль
Благотворно отдохнув и хорошенько искупавшись с Розье в Больё, я ощутил себя настолько в форме, что снова заговорил о гонках. Даже сам начал разговор о «Мерседес» и о только что прочитанном о них в «L'Equipe».
Марк, который непоколебимо верил в меня, сказал:
– Ну и что, даже «Мерседес» не являются чудо-автомобилями. Если бы ты отдыхал так, как сейчас, то постепенно стал бы думать, что сможешь выиграть.
Я пожал плечами, но доверие Марка, в конце концов, сделало свое дело. Я лежал на пляже и сох на солнышке; это было идеальное положение для заряда оптимизмом.
– В конце концов, может быть, это и правда, – допустил я. – Известно, что Фанхио и Мосс ведут между собой скрытую войну. Сегодня утром Мосс сел за руль автомобиля Фанхио и прошел круг за 1 41,2", а это означает, что он проиграл первому номеру команды всего лишь одну десятую секунды. Поскольку за день до этого на своем автомобиле он не смог показать результат лучше 1 43,4", это означало, что он хотел доказать, что ему дали явно более медленный автомобиль, чем Фанхио. Стирлинг Мосс – еще тот лис. С тех пор, как он выиграл гонку «Милле Милья», в него будто вселился дьявол. Если бы он был немцем, я бы охотно допустил, что он подчинится инструкции, которую ему даст Нойбауэр. Но он был англичанином, а англичане в автогонках более независимы. Однако, наперекор всему, в моих глазах он вообще ничего не доказал. Лишь подтвердил то, что знает каждый – во второй день тренировок гонщик узнает круг лучше, нежели в первый день. И потом, не стоит забывать, что он показал это время на совершенно свободной трассе. Кроме него, на ней больше никого не было.
– Да, но Фанхио показал на автомобиле Мосса лишь 1 44,5" – возразил мне Марк.
– Ну и что? Фанхио не сумасшедший. Он максимально рисковал, чтобы показать лучшее время. Зато на старте у него будет лучшая позиция. А она очень важна. Сегодня же утром была лишь тренировка перед гонкой. Он, не спеша, изучал трассу, чтобы в воскресенье иметь все козыри на руках. Поверь мне, Хуан-Мануэль хорошо знает свое дело, и молодежи есть чему у него поучиться. И потом, если его автомобиль быстрее, чем Мосса, какое это имеет значение? Он является в команде номером один, и поэтому совершенно естественно, что у него лучший автомобиль. Не так ли?
– Не сердись, но я считаю несправедливым, что кто-то всегда располагает лучшим автомобилем.
– Возможно, это и несправедливо, но принципиально, поскольку конструкторы – не дураки. Они в состоянии оценить своих гонщиков, и когда их первый номер не в форме, лучший автомобиль отдают второму номеру. В конце концов, такова жизнь. Каждый моряк начинает с юнги, и только потом становится капитаном. У Мосса есть все качества для того, чтобы из него получился великий гонщик, но пока что он еще недостаточно ловок. Через два-три года он, возможно, будет лучше Фанхио, один возмужает, а второй постареет. Но мы ведь живем в настоящем, не забывай об этом. Сейчас Фанхио, бесспорно, лучше Мосса.
Если бы Аскари выступал за «Феррари», он бы не позволил мне победить. Тогда он был лучше меня, и было бы глупо оспаривать столь очевидную вещь.
Если хочешь, чтобы я тебе показал пример выдающегося гонщика, посмотри на Вимилля. Если бы ты знал, как долго он шел к тому, чтобы в 1946 году стать пилотом номер один в «Альфа-Ромео»! А Вимилль уже тогда был личностью! Еще до войны на его счету было множество побед, в том числе таких громких, как Гран-при Автомобильного Клуба Франции и 24 часа Ле-Мана. Не смотря на это, он снова должен был блеснуть, чтобы, в конце концов, получить в свое распоряжение лучший автомобиль.
Думаю, это случилось в 1947 году во время Гран-при Турина. Именно тогда, когда у него были наибольшие шансы на победу, – в предыдущих гонках он приносил себя в жертву другим – незадолго до старта ему сообщили, что лучший автомобиль получит не он, видимо, кто-то хотел, чтобы победу одержал один очень хороший итальянский гонщик.
Вимилль был чересчур нетерпеливым, однако, ему удалось справиться со своей злостью. И он решил отомстить.
Жан-Пьер был единственным – и поэтому я ставлю его выше всех остальных – гонщиком, который уже после старта мог оставить остальных позади себя на расстоянии 50-ти метров. Надо сказать, на такое способен был лишь выдающийся гонщик, либо у всех остальных обе руки были левыми.
Тогда, в Турине, он совершил именно такой великолепный старт и уже на первом круге оставил всех остальных позади на добрую сотню метров.
А поскольку в Турине надо было преодолеть около 50-ти кругов, никто в команде «Альфа-Ромео» ни о чем не беспокоился. Беспокойство вызывало лишь то, что автомобиль Вимилля готовили менее тщательно, а поскольку он так резво начал гонку, была велика вероятность того, что машина не выдержит, и до окончания гонки в ней что-нибудь сломается.
Только вот они забыли, что Вимилль, даже когда шел очень быстро, никогда не был авантюристом. Он берег автомобиль и никогда не перекручивал двигатель. Он пилотировал автомобилем от души, но давал отдохнуть и ему, а тормоза свои берег, словно скряга – свой счет в банке.
Гонка шла своим чередом, а Вимилль все продолжал наращивать свой отрыв. За 10 кругов до финиша он не только не угробил свой автомобиль, но и догнал на круг того самого итальянского гонщика, которому должен был уступить победу.
В боксах «Альфа-Ромео» произошел страшный переполох, и на следующем круге Жан-Пьеру для пущей ясности показали большое табло, на котором было написано: 1. Х… 2. Вимилль. Он махнул рукой в знак того, что все понял… и продолжил гонку в том же темпе…
Эту историю мне рассказал Меацци. Тогда он был в «Альфа» главным механиком. Он восхищался Вимиллем и, поскольку хорошо его знал, успокоил шефа команды: «Не волнуйтесь, он дал знак, что все понял. Будьте спокойны, он послушается Вас».
Но и за пять кругов до финиша Вимилль не снизил скорость. Оставалось уже четыре круга, три, два, даже симпатичный Меацци уже начал думать, что Жан-Пьер не хочет уступать победу.
На самом же деле, он просто решил, что до последней секунды будет испытывать нервы руководства «Альфа-Ромео» и, таким образом, устроит себе праздник.
Он пронесся перед трибунами и, не снижая скорости, отправился на последний круг. Почти целый круг он шел в том же темпе, и, только появившись на финишной прямой, начал медленно приближаться к финишной черте. Руками изобразил бинокль и стал в него оглядываться, чтобы все видели, что он терпеливо ждет гонщика номер один своей команды, намереваясь пересечь черту вслед за ним на скромном втором месте, о котором было оговорено заранее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
Наконец, прежде чем уснуть, я с волнением прочел абзац, посвященный моему приятелю Луи Широну:
Луи Широн показал двенадцатое время. Он дольше других остается на гоночных трассах, и перед ним нужно снять шляпу. По его собственным словам, научиться управлять автомобилем на такой трассе нелегко. Расположение педали «газа», которая на «Лянча» находится между педалями тормоза и сцепления, а не справа, требует исключительно долгого привыкания. Таким образом, в свои 56 Широну пришлось вернуться за школьную скамью. Это трогательно, как Вы можете в этом убедиться.
Стирлинг Мосс – это не Вимилль
Благотворно отдохнув и хорошенько искупавшись с Розье в Больё, я ощутил себя настолько в форме, что снова заговорил о гонках. Даже сам начал разговор о «Мерседес» и о только что прочитанном о них в «L'Equipe».
Марк, который непоколебимо верил в меня, сказал:
– Ну и что, даже «Мерседес» не являются чудо-автомобилями. Если бы ты отдыхал так, как сейчас, то постепенно стал бы думать, что сможешь выиграть.
Я пожал плечами, но доверие Марка, в конце концов, сделало свое дело. Я лежал на пляже и сох на солнышке; это было идеальное положение для заряда оптимизмом.
– В конце концов, может быть, это и правда, – допустил я. – Известно, что Фанхио и Мосс ведут между собой скрытую войну. Сегодня утром Мосс сел за руль автомобиля Фанхио и прошел круг за 1 41,2", а это означает, что он проиграл первому номеру команды всего лишь одну десятую секунды. Поскольку за день до этого на своем автомобиле он не смог показать результат лучше 1 43,4", это означало, что он хотел доказать, что ему дали явно более медленный автомобиль, чем Фанхио. Стирлинг Мосс – еще тот лис. С тех пор, как он выиграл гонку «Милле Милья», в него будто вселился дьявол. Если бы он был немцем, я бы охотно допустил, что он подчинится инструкции, которую ему даст Нойбауэр. Но он был англичанином, а англичане в автогонках более независимы. Однако, наперекор всему, в моих глазах он вообще ничего не доказал. Лишь подтвердил то, что знает каждый – во второй день тренировок гонщик узнает круг лучше, нежели в первый день. И потом, не стоит забывать, что он показал это время на совершенно свободной трассе. Кроме него, на ней больше никого не было.
– Да, но Фанхио показал на автомобиле Мосса лишь 1 44,5" – возразил мне Марк.
– Ну и что? Фанхио не сумасшедший. Он максимально рисковал, чтобы показать лучшее время. Зато на старте у него будет лучшая позиция. А она очень важна. Сегодня же утром была лишь тренировка перед гонкой. Он, не спеша, изучал трассу, чтобы в воскресенье иметь все козыри на руках. Поверь мне, Хуан-Мануэль хорошо знает свое дело, и молодежи есть чему у него поучиться. И потом, если его автомобиль быстрее, чем Мосса, какое это имеет значение? Он является в команде номером один, и поэтому совершенно естественно, что у него лучший автомобиль. Не так ли?
– Не сердись, но я считаю несправедливым, что кто-то всегда располагает лучшим автомобилем.
– Возможно, это и несправедливо, но принципиально, поскольку конструкторы – не дураки. Они в состоянии оценить своих гонщиков, и когда их первый номер не в форме, лучший автомобиль отдают второму номеру. В конце концов, такова жизнь. Каждый моряк начинает с юнги, и только потом становится капитаном. У Мосса есть все качества для того, чтобы из него получился великий гонщик, но пока что он еще недостаточно ловок. Через два-три года он, возможно, будет лучше Фанхио, один возмужает, а второй постареет. Но мы ведь живем в настоящем, не забывай об этом. Сейчас Фанхио, бесспорно, лучше Мосса.
Если бы Аскари выступал за «Феррари», он бы не позволил мне победить. Тогда он был лучше меня, и было бы глупо оспаривать столь очевидную вещь.
Если хочешь, чтобы я тебе показал пример выдающегося гонщика, посмотри на Вимилля. Если бы ты знал, как долго он шел к тому, чтобы в 1946 году стать пилотом номер один в «Альфа-Ромео»! А Вимилль уже тогда был личностью! Еще до войны на его счету было множество побед, в том числе таких громких, как Гран-при Автомобильного Клуба Франции и 24 часа Ле-Мана. Не смотря на это, он снова должен был блеснуть, чтобы, в конце концов, получить в свое распоряжение лучший автомобиль.
Думаю, это случилось в 1947 году во время Гран-при Турина. Именно тогда, когда у него были наибольшие шансы на победу, – в предыдущих гонках он приносил себя в жертву другим – незадолго до старта ему сообщили, что лучший автомобиль получит не он, видимо, кто-то хотел, чтобы победу одержал один очень хороший итальянский гонщик.
Вимилль был чересчур нетерпеливым, однако, ему удалось справиться со своей злостью. И он решил отомстить.
Жан-Пьер был единственным – и поэтому я ставлю его выше всех остальных – гонщиком, который уже после старта мог оставить остальных позади себя на расстоянии 50-ти метров. Надо сказать, на такое способен был лишь выдающийся гонщик, либо у всех остальных обе руки были левыми.
Тогда, в Турине, он совершил именно такой великолепный старт и уже на первом круге оставил всех остальных позади на добрую сотню метров.
А поскольку в Турине надо было преодолеть около 50-ти кругов, никто в команде «Альфа-Ромео» ни о чем не беспокоился. Беспокойство вызывало лишь то, что автомобиль Вимилля готовили менее тщательно, а поскольку он так резво начал гонку, была велика вероятность того, что машина не выдержит, и до окончания гонки в ней что-нибудь сломается.
Только вот они забыли, что Вимилль, даже когда шел очень быстро, никогда не был авантюристом. Он берег автомобиль и никогда не перекручивал двигатель. Он пилотировал автомобилем от души, но давал отдохнуть и ему, а тормоза свои берег, словно скряга – свой счет в банке.
Гонка шла своим чередом, а Вимилль все продолжал наращивать свой отрыв. За 10 кругов до финиша он не только не угробил свой автомобиль, но и догнал на круг того самого итальянского гонщика, которому должен был уступить победу.
В боксах «Альфа-Ромео» произошел страшный переполох, и на следующем круге Жан-Пьеру для пущей ясности показали большое табло, на котором было написано: 1. Х… 2. Вимилль. Он махнул рукой в знак того, что все понял… и продолжил гонку в том же темпе…
Эту историю мне рассказал Меацци. Тогда он был в «Альфа» главным механиком. Он восхищался Вимиллем и, поскольку хорошо его знал, успокоил шефа команды: «Не волнуйтесь, он дал знак, что все понял. Будьте спокойны, он послушается Вас».
Но и за пять кругов до финиша Вимилль не снизил скорость. Оставалось уже четыре круга, три, два, даже симпатичный Меацци уже начал думать, что Жан-Пьер не хочет уступать победу.
На самом же деле, он просто решил, что до последней секунды будет испытывать нервы руководства «Альфа-Ромео» и, таким образом, устроит себе праздник.
Он пронесся перед трибунами и, не снижая скорости, отправился на последний круг. Почти целый круг он шел в том же темпе, и, только появившись на финишной прямой, начал медленно приближаться к финишной черте. Руками изобразил бинокль и стал в него оглядываться, чтобы все видели, что он терпеливо ждет гонщика номер один своей команды, намереваясь пересечь черту вслед за ним на скромном втором месте, о котором было оговорено заранее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30