Спустя неделю этот разговор Угрюмов продолжил при встрече в Москве с заместителем министра МБ России Н. М. Голушко.
– Вас интересует мое мнение о перспективах развития добрососедских отношений с органами безопасности Азербайджана? Извольте. Буквально перед отъездом в Москву я встречался с министром национальной безопасности Гуссейновым. Был длительный разговор о возможном взаимодействии. «Да, взаимодействие нужно, – согласился Гуссейнов. – Но в каких вопросах?» Оказывается, мы, российские контрразведчики, должны поднять агентуру из архивов для работы в интересах Азербайджана.
Угрюмов поведал Голушко, и ни для кого это уже не секрет, что в МНБ Азербайджана создано управление внешней разведки, одно из подразделений которого ведет агентурную работу против Армении, и что аналогичное подразделение существует в Армении.
– Сложность ситуации, на мой взгляд, в том, что мы попали в жернова политических игрищ, – заявил Угрюмов, – в которых судьбы людей отодвигаются на второй план… Возьмите огульное обвинение в причастности всех наших военнослужащих к событиям января 1990 года. Или принятие законодательных актов, согласно которым запрещается деятельность любых спецслужб на территориях Азербайджана, Чечено-Ингушетии.
– Следовательно, взаимодействие невозможно? – уточнил Голушко.
– С кем взаимодействовать, если на территории Чечено-Ингушетии не осталось ни одного кадрового сотрудника органов безопасности? – вопросом на вопрос ответил Угрюмов. – Там у меня стоит часть радиоразведки в 240 человек. В основном офицеры и прапорщики. Выезжал я в республику в течение года по несколько раз, но ни с кем не наладил какие-либо контакты. Отношение к нам резко меняется. Насильственные действия, угрозы… То же самое в Азербайджане. О каком взаимодействии можно говорить, если в районе Баку не действует ни военная прокуратура, ни военный трибунал, ни комендатура, ни военная автоинспекция. За нашими частями установлено оперативное наблюдение! Министерство безопасности Азербайджана завербует наших военнослужащих для контроля за выводом оружия и техники, частей. Об этом, кстати, я недавно докладывал Главкому флота адмиралу Чернавину.
Голушко молча слушал, записывал.
– Товарищ заместитель министра! – Официально, как на докладе, сказал вдруг начальник контрразведки Каспийской флотилии. – В течение трех лет мы поднимаем вопрос о создании единой системы контроля за побережьем Каспийского моря. По местам дислокации пограничных, сухопутных, морских частей и частей ПВО. И ничего. Зато в наших бывших оперативных центрах теперь активно работают американские и английские инструкторы!
Помолчав с минуту, Угрюмов вдруг сморщился, как от зубной боли, и, глядя прямо в лицо Голушко, тихо произнес:
– В армии только и разговоров о том, как выводить людей, технику. А нам, Николай Михайлович, надо вывозить секретные документы, архивы…
На Тихоокеанском флоте
Шеф контрразведки флота контр-адмирал Егоркин Николай Васильевич был настроен как всегда, спокоен и ровен. Национальных конфликтов, которые происходят в других регионах, здесь нет.
Тем не менее, у тихоокеанцев наступили не лучшие времена. Флот фактически перестал финансироваться из бюджета. Нарушилось продовольственное и материально-техническое снабжение. Резко снизилась боеготовность стратегических ядерных сил. Подводные лодки стратегического назначения, ранее бороздившие мировые просторы, прочно осели на базе.
Многие крупные надводные корабли и подводные лодки выстроились в очередь для ремонта. Отсутствие топлива и электроэнергии привело к тому, что матросы стали ютиться там, где есть хоть какой-нибудь источник тепла, кучковаться по национальному признаку, по годам службы…
Рухнула стройная организация флота! Постоянно не выполняется план призыва на флот. Зато с флота уходят тысячи… Поступила команда из Москвы: «Вывести самолетами восемь тысяч военнослужащих срочной службы украинской национальности…» Офицерский состав, особенно молодежь, подает массовые рапорты на демобилизацию! Они ищут и находят различные организации, коммерческие структуры, где можно «зацепиться» и устроить свои дела. Два десятка таких рапортов лежит у командующего… В особом отделе некомплект личного состава перевалил уже за пятьдесят человек!
Разрушить флот проще простого – как потом восстановить?
Большая проблема с ядерной безопасностью. Базы перегружены, создается взрывоопасная обстановка, угроза отравления окружающей среды.
«Эта проблема требует немедленного решения, – категорически написал в Москву Егоркин. – Иначе Дальневосточный регион будет не свободной экономической зоной, а запретной зоной, огороженной…»
В конце 1991 года он ставил этот вопрос на встрече с представителями Президента в Приморском крае. Решения никакого нет.
Особистам, как никому, надо ездить в коллективы береговых частей и кораблей. А куда ты поедешь, если на машину шефа контрразведки флота выделяется пятнадцать литров горючего в сутки. Треть особых отделов вообще не имеет автомашин. Билет из Владивостока в Находку стоит 60 рублей – много не наездишься.
По подсчетам Егоркина, флот еще продержится лишь года полтора.
Тут еще умники со своими идеями реформирования и реорганизации… Одно дело, когда с концепцией организации выступает контр-адмирал Дубровин, первый заместитель военной контрразведки. Он немало лет вместе со специалистами изучает проблемы округов, флотов.
Другое дело чиновники. Главы администраций, например, предлагают особые отделы флотов включить в состав областных управлений госбезопасности!
Дураку понятно, что особые отделы должны строить свою организацию только вместе с Вооруженными Силами, по их принципу. Военная контрразведка Дальневосточного округа действует на территории шести (!) краев и областей. В какой край, область влиться особому отделу флота?
Далеко Москва. Не видно и не слышно ее из Владивостока.
Дальневосточный погранокруг
Начальник особого отдела генерал-майор И. Г. Мустафин в октябре 1991 года приобрел личный калькулятор и уже не расставался с ним. Оперативный работник вынужден стать и финансистом, и снабженцем, и хозяйственником. Бумаг приходило много – от объединенного командования погранвойск, из Комитета охраны границы. Какой прок? Вот уже три месяца как денег не дают.
– Потому что денег нет, – отвечают из Центра.
Начался дележ между своими пограничниками и особистами-пограничниками. Отвоевывали отдельные помещения и целые здания.
Шла борьба за особые отделы погранвойск. Командование нового Комитета охраны границы хотело бы иметь свою собственную, «карманную» контрразведку. А Министерство обороны – всю военную контрразведку, особые отделы погранвойск и внутренние войска. А все потому, что закона о безопасности нет, считал Мустафин.
Забайкальский погранокруг
Если Мустафин поневоле стал хозяйственником, то его коллега, забайкальский сосед полковник Хрипков М. П. был озабочен сохранением профессиональных кадров.
– Стоит нам распустить хорошо подготовленные кадры, – говорил он, – будем потом восполнять их за счет количества, а не качества.
Проблемы восточных границ России, усугубляемые внешней и внутренней политикой ее руководителей, не давали ему покоя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88