А ведь они должны принять активное участие в новой жизни, которая сейчас откроется перед всеми нами, когда наша маленькая страна добьётся независимости. Поэтому я и решил переехать в Порт-Морсби. Конечно, мне не удалось поселиться в центральной части города: здесь живут только белые, но на окраине города сейчас построены государственные дома. Они очень примитивны. Это просто однокомнатный домик на сваях, но в нём есть электричество и вода. Стоит такое жилище немало. В неделю мы платим за него шесть долларов. Сейчас я устроился работать в фотолабораторию и получаю тринадцать долларов в неделю. Мне одному было бы трудно снимать такой дом, потому что тогда от зарплаты останется слишком мало на питание и одежду для семьи. Поэтому я пригласил из своей деревни брата с женой и маленьким ребёнком. Уговорил его, что жизнь даже на окраине Порт-Мороби всё-таки предоставит нам больше возможностей для интересной работы и для воспитания детей, И вот мы с братом сняли этот государственный дом на двоих, каждый вносит в неделю по три доллара. Правда, сейчас у нас живёт ещё один друг с женой, но он приехал к нам в гости, и поэтому, конечно, денег мы с него не берём.
— А велик ли по площади ваш домик? — спрашиваю я.
— Не так уж мал. Общая комната метров двадцать пять. Мы её поделили на четыре части. В трёх живём мы тремя семьями, а четвёртая — столовая, или, можно сказать, гостиная. А не хотите ли поехать к нам в гости на ужин? — приглашает Эка.
Меня так заинтересовало описание этой жизни в государственном доме, что я соглашаюсь посетить моего нового знакомого. Выезжаем за пределы центральной части города, где административные здания чередуются с виллами и коттеджами австралийцев. Попадаем в пригородную часть столицы — здесь уже лепятся друг к другу деревянные хижины, покрытые листвой и приподнятые над землёй на длинных сваях. Мы видим на обочине двух старушек, которые несут тяжёлые бидоны с водой. Эка просит меня остановиться — оказывается, это его тётушки.
Мы знакомимся. Весёлые тощие старушки, жующие красную жвачку — бетель, хлопают меня по плечу и восклицают: «Гуд, гуд!» Больше по-английски они, кажется, ничего не знают. Им нужно нести воду к своим хижинам, которые расположены далеко от водоёма. Я предлагаю подвезти тяжёлые бидоны, Ставим их в багажник, тетущки забираются на заднее сиденье, и мы направляемся в гору.
С трудом лавируем по узкой крутой улочке между свайными домами и наконец подъезжаем к той самой хижине, где живут тётушки Эки. Навстречу выбегает множество ребятишек, которые с радостными криками облепляют машину, помогают вытащить из багажника бидоны и дружно тащат их к дому. Распрощавшись с нашими спутницами, быстро спускаемся вниз, к основной дороге, и вскоре добираемся до жилища Эки Порафаэ. Это небольшой, но вполне современный домик, сделанный не из дерева и листьев, а из асбоцементных плит и крытый шифером. Однако по конфигурации он почти повторяет традиционные хижины — также стоит на сваях, и пол его приподнят над землёй. Нас встречают дети Эки, его брат, друг, их жены, одна из них с маленьким ребёнком на руках. Всего в этом однокомнатном домике живёт десять человек, но, судя по радостной общительности, оживлённому разговору и улыбкам, вся эта большая компания очень дружна.
Вечереет. Во дворе у самого крыльца замечаю больших жаб, которые торопливо, короткими прыжками скачут по траве. Это жабы аги, завезённые на Новую Гвинею для борьбы с вредителями сахарного тростника. Они хорошо размножились здесь и встречаются повсюду — от плантаций до лужаек около деревенских домов.
Хозяева домика приглашают к ужину в «гостиную». Это четвёртая часть общей комнаты, отгороженная лёгкими стенами из фанеры. Располагаемся мы все на плетёных тростниковых циновках, садимся в кружок, а на середину циновки хозяйки выставляют синий варёный ямс и сладкий картофель в кокосовом молоке; в отдельной миске подаётся варёная рыба, которую зовут здесь «длинный Том», и белый пресный рис.
В заключение нашего вечера я дарю хозяевам слайды с видами Москвы и Ташкента, значки заповедников, открытки с изображением различных рыб.
Эти открытки особенно интересны Эке, который сам занимался расселением рыб по Новой Гвинее. Мои новые друзья весь вечер расспрашивают о нашей стране. Их интересует все — от погоды, растительности и животного мира до обычаев и облика людей, их одежды, привычек. Но больше всего, конечно, интересуют моих собеседников социальные проблемы.
Сейчас все жители Новой Гвинеи обсуждают перспективы грядущей независимости, и их очень волнует, каким же будет здесь социальный строй, как эти изменения скажутся на образе жизни и благосостоянии местного населения. Поэтому за ужином меня особенно расспрашивают о медицинском обслуживании, социальном обеспечении, об обучении детей. Моих слушателей поражает, что воспитание и обучение детей, все медицинское обслуживание в нашей стране не только доступны каждому, но и совершенно бесплатны. Когда я рассказываю о системе квартирной платы, о том, чтоя плачу за свою квартиру всего пять процентов моего заработка, они приходят сначала в недоумение, а потом в неподдельный восторг.
Понимают мой рассказ только мужчины. Ни женщины, ни дети не знают английского и поэтому просто с интересом и любопытством смотрят то на меня, то на мужчин, которые задают мне вопросы или требуют более подробных разъяснений. Женщины не пытаются перебить мужчин и спросить их, о чём разговор, а только улыбаются, видя оживление на лицах своих мужей.
Беседа затягивается уже за полночь, и мои новые друзья предлагают переночевать у них.
— Большое спасибо за гостеприимство, но я не хочу стеснять вас, — отвечаю я, — у меня заказана гостиница.
— Ну нет, не обижайте нас, — говорит Эка. — Мы уже приготовили вам отдельную комнату. Немного потеснимся, а самая лучшая часть нашего дома будет ваша. Моя жена уже постелила там новую циновку, которую сплела только вчера. Вы можете на ней хорошо отдохнуть, — убедительно добавляет он.
Видя такое расположение моих друзей, я считаю неудобным отказаться и, пожелав им спокойной ночи, отправляюсь в выделенные мне апартаменты. Там на полу действительно лежит циновка, пахнущая ещё свежей травой. Укладываюсь на ней, подложив под голову любезно предложенный мне большой пучок сена. Из-под потолка доносится стрекотание домового геккона.
Уже в полусне слышу из гостиной негромкий, но очень внушительный голос Эки, который пересказывает женщинам и детям всё, что он только что услышал от меня, переводя наш разговор на их родной язык. То и дело рассказ Эки прерывается удивлёнными возгласами, вопросами, но беседа ведётся приглушённо, чтобы не мешать мне заснуть.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
ОХРАНА ПРИРОДЫ — ГОРДИЕВ УЗЕЛ ПРОБЛЕМ
Среди учёных — зоологов, ботаников, экологов, — с которыми пришлось встречаться и вместе работать в Австралии, большинство не только заняты решением частных научных вопросов, но и глубоко озабочены общим состоянием природных экосистем, загрязнением окружающей среды, сокращением численности редких видов животных и растений. Процесс деградации природы под натиском промышленности и сельского хозяйства достиг в Австралии значительных масштабов. Об этом рассказал в своей книге «Грязная история» эколог Дерек Уайтлок, с которым я встретился в Аделаидском университете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
— А велик ли по площади ваш домик? — спрашиваю я.
— Не так уж мал. Общая комната метров двадцать пять. Мы её поделили на четыре части. В трёх живём мы тремя семьями, а четвёртая — столовая, или, можно сказать, гостиная. А не хотите ли поехать к нам в гости на ужин? — приглашает Эка.
Меня так заинтересовало описание этой жизни в государственном доме, что я соглашаюсь посетить моего нового знакомого. Выезжаем за пределы центральной части города, где административные здания чередуются с виллами и коттеджами австралийцев. Попадаем в пригородную часть столицы — здесь уже лепятся друг к другу деревянные хижины, покрытые листвой и приподнятые над землёй на длинных сваях. Мы видим на обочине двух старушек, которые несут тяжёлые бидоны с водой. Эка просит меня остановиться — оказывается, это его тётушки.
Мы знакомимся. Весёлые тощие старушки, жующие красную жвачку — бетель, хлопают меня по плечу и восклицают: «Гуд, гуд!» Больше по-английски они, кажется, ничего не знают. Им нужно нести воду к своим хижинам, которые расположены далеко от водоёма. Я предлагаю подвезти тяжёлые бидоны, Ставим их в багажник, тетущки забираются на заднее сиденье, и мы направляемся в гору.
С трудом лавируем по узкой крутой улочке между свайными домами и наконец подъезжаем к той самой хижине, где живут тётушки Эки. Навстречу выбегает множество ребятишек, которые с радостными криками облепляют машину, помогают вытащить из багажника бидоны и дружно тащат их к дому. Распрощавшись с нашими спутницами, быстро спускаемся вниз, к основной дороге, и вскоре добираемся до жилища Эки Порафаэ. Это небольшой, но вполне современный домик, сделанный не из дерева и листьев, а из асбоцементных плит и крытый шифером. Однако по конфигурации он почти повторяет традиционные хижины — также стоит на сваях, и пол его приподнят над землёй. Нас встречают дети Эки, его брат, друг, их жены, одна из них с маленьким ребёнком на руках. Всего в этом однокомнатном домике живёт десять человек, но, судя по радостной общительности, оживлённому разговору и улыбкам, вся эта большая компания очень дружна.
Вечереет. Во дворе у самого крыльца замечаю больших жаб, которые торопливо, короткими прыжками скачут по траве. Это жабы аги, завезённые на Новую Гвинею для борьбы с вредителями сахарного тростника. Они хорошо размножились здесь и встречаются повсюду — от плантаций до лужаек около деревенских домов.
Хозяева домика приглашают к ужину в «гостиную». Это четвёртая часть общей комнаты, отгороженная лёгкими стенами из фанеры. Располагаемся мы все на плетёных тростниковых циновках, садимся в кружок, а на середину циновки хозяйки выставляют синий варёный ямс и сладкий картофель в кокосовом молоке; в отдельной миске подаётся варёная рыба, которую зовут здесь «длинный Том», и белый пресный рис.
В заключение нашего вечера я дарю хозяевам слайды с видами Москвы и Ташкента, значки заповедников, открытки с изображением различных рыб.
Эти открытки особенно интересны Эке, который сам занимался расселением рыб по Новой Гвинее. Мои новые друзья весь вечер расспрашивают о нашей стране. Их интересует все — от погоды, растительности и животного мира до обычаев и облика людей, их одежды, привычек. Но больше всего, конечно, интересуют моих собеседников социальные проблемы.
Сейчас все жители Новой Гвинеи обсуждают перспективы грядущей независимости, и их очень волнует, каким же будет здесь социальный строй, как эти изменения скажутся на образе жизни и благосостоянии местного населения. Поэтому за ужином меня особенно расспрашивают о медицинском обслуживании, социальном обеспечении, об обучении детей. Моих слушателей поражает, что воспитание и обучение детей, все медицинское обслуживание в нашей стране не только доступны каждому, но и совершенно бесплатны. Когда я рассказываю о системе квартирной платы, о том, чтоя плачу за свою квартиру всего пять процентов моего заработка, они приходят сначала в недоумение, а потом в неподдельный восторг.
Понимают мой рассказ только мужчины. Ни женщины, ни дети не знают английского и поэтому просто с интересом и любопытством смотрят то на меня, то на мужчин, которые задают мне вопросы или требуют более подробных разъяснений. Женщины не пытаются перебить мужчин и спросить их, о чём разговор, а только улыбаются, видя оживление на лицах своих мужей.
Беседа затягивается уже за полночь, и мои новые друзья предлагают переночевать у них.
— Большое спасибо за гостеприимство, но я не хочу стеснять вас, — отвечаю я, — у меня заказана гостиница.
— Ну нет, не обижайте нас, — говорит Эка. — Мы уже приготовили вам отдельную комнату. Немного потеснимся, а самая лучшая часть нашего дома будет ваша. Моя жена уже постелила там новую циновку, которую сплела только вчера. Вы можете на ней хорошо отдохнуть, — убедительно добавляет он.
Видя такое расположение моих друзей, я считаю неудобным отказаться и, пожелав им спокойной ночи, отправляюсь в выделенные мне апартаменты. Там на полу действительно лежит циновка, пахнущая ещё свежей травой. Укладываюсь на ней, подложив под голову любезно предложенный мне большой пучок сена. Из-под потолка доносится стрекотание домового геккона.
Уже в полусне слышу из гостиной негромкий, но очень внушительный голос Эки, который пересказывает женщинам и детям всё, что он только что услышал от меня, переводя наш разговор на их родной язык. То и дело рассказ Эки прерывается удивлёнными возгласами, вопросами, но беседа ведётся приглушённо, чтобы не мешать мне заснуть.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
ОХРАНА ПРИРОДЫ — ГОРДИЕВ УЗЕЛ ПРОБЛЕМ
Среди учёных — зоологов, ботаников, экологов, — с которыми пришлось встречаться и вместе работать в Австралии, большинство не только заняты решением частных научных вопросов, но и глубоко озабочены общим состоянием природных экосистем, загрязнением окружающей среды, сокращением численности редких видов животных и растений. Процесс деградации природы под натиском промышленности и сельского хозяйства достиг в Австралии значительных масштабов. Об этом рассказал в своей книге «Грязная история» эколог Дерек Уайтлок, с которым я встретился в Аделаидском университете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54