Они, к сожалению, уже давно разучились разговаривать с народом. Сколько было этих надуманных, мертворожденных решений да постановлений! Сейчас чиновничество зашевелилось. Я думаю. Что создание, скажем, Интерфронта не могло пройти без их помощи. Во всяком случае, если бы Интерфронта не было, его бы нашим властям нужно было придумать, как рычаг для сдерживания народной инициативы.
- Известно, что вы баллотировались на должность редактора журнала "Советская литература"... Говорят, коллектив редакции журнала в большинстве своем был за вас, но ему навязали Александра Проханова, воспевателя войны в Афганистане. Лично мне не кажется, что этот литератор имеет должный авторитет, который так необходим редактору столь авантажного творческого издания, выходящего на многих иностранных языках...
- Ну, я скажу шире... Определенные силы из СП с его помощью захватили еще один плацдарм. То же самое они хотят сделать с издательством "Советский писатель", где коллективом избран очень хороший писатель Анатолий Стреляный. Но он не из их номенклатуры. Вот вам, пожалуйста, позиция Союза писателей, его руководителей - главное для них - поставить на узловые места своих людей. И я убежден, что с подобными устремлениями такой СП писателям не нужен. Он себя в таком виде полностью изжил.
- В чем же вы видите выход?
- В писательском референдуме. Необходимо распустить существующий Союз писателей СССР и создать несколько союзов, объединившихся вокруг определенных изданий. Например, центром одного из таких союзов может стать журнал "Знамя", кто-то пожелает объединиться вокруг "Юности". На здоровье объединяйтесь! Пусть останется Литфонд и его коммерческая часть, которым руководил бы выборный человек или же совет директоров. Но это уже, как говорится, дело техники.
Возможно, нужно будет создать Совет союзов писателей, в который на демократических началах могли бы войти представители союзов. Вот, кажется, и все, что надо сделать. Кстати, это не новое дело: примерно такая структура существовала до 1934 года, когда Горьким был создан СП. До этого были самые разные литобъединения, что считалось вполне нормальным делом. Без засилья аппаратчиков, без диктата "сильных мира сего", без кормушек для идеологических надзирателей. Пришла пора истинных, а не дутых демократических преобразований. Союз писателей, созданный с личного благословения Сталина, должен стать - и это веление времени - местом, где с писателями не борются, как это происходит сейчас, а писателей уважают, признавая их моральное право на свободное творчество...
----------------------------------------------------------------------
КУДА МЧИТСЯ ЛОКОМОТИВ ПЕРЕСТРОЙКИ?
(Третья беседа, в которой Анатолий Приставкин размышляет о роли партии в процессах обновления. Январь 1990 года. Дом творчества писателей в Дубулты.).
Отпочковавшаяся от Союза писателей СССР неформальная организация "Апрель", которую возглавляет Анатолий Приставкин, недавно (в московском Доме литераторов) была предана обструкции со стороны общества "Память". Однако наша беседа с писателем пошла не по колее экстремизм - перестройка, а в русле общеполитических вопросов, которые так или иначе касаются каждого из нас и всего общества в целом.
- Анатолий Игнатьевич, вместо того, чтобы создавать в кабинетной тиши "нетленку", вы, писатели, деятели культуры и искусства ринулись в пучину политических хитросплетений. И, не будучи профессионалами, вы взвалили на себя огромную моральную ответственность.
- Ответственность у литераторов всегда была перед людьми. Правда, были и есть безответственные писатели, артисты, режиссеры, которые очень удачно занимались "макияжем" на потребу правящего класса и делали вид, что являются апостолами передовых идей. Однако начавшаяся перестройка показала, кто есть кто. И началась в рядах ордодоксов паника, началось повальное перекладывание вины с больной головы на здоровую. Что же касается политики... Моя "Тучка" была написана до официально провозглашенной перестройки и ее - эту книгу при всем желании не назовешь аполитичной. Она насквозь политическая, ибо взорвала миф об интернациональной и вечной дружбе народов СССР. Значит, я в политику включился не в 1985 году, когда зазвонили колокола перестройки, а гораздо раньше. А еще точнее сказать - я из политики никогда не выходил. Конечно, после публикации "Тучки" я как бы получил "официальный статус" политического писателя.
Приходится очень часто выступать перед читателями, рассказывать о репрессиях против народов, о сталинщине, о дне сегодняшнем. Сообщаясь с людьми, отвечая на их вопросы, я как бы и сам образовываюсь. И тогда же, то есть после выхода в свет "Тучки", мне пришлось вплотную прикоснуться к теме крымско-татарских народов. Их представители приезжали ко мне в Москву, мы писали правительству петиции, что, естественно, вызывало негативную реакцию со стороны партийных и государственных чинуш. ТАСС не преминул "бросить в нас камень"...
- Уточните, пожалуйста: в кого - в нас?
- В меня, Окуджаву, Баруздина и других людей, чья совесть была на стороне обездоленных народов.
Конечно, вы правы - политика коснулась многих писателей, деятелей культуры, но в не меньшей степени - простых людей. Не имеющих никакого отношения ни к политике, ни к какой-либо гуманитарной области. Например, моя теще - пенсионерка, была инженером, всю жизнь проишачила на одном предприятии, человек добросовестный и, как все женщины, изничтоженная жизнью. И вот она совершенно неожиданно, словно очнулась от губокого сна, стала заниматься активной политической деятельностью. Мы за нее даже переживаем, но вместе с тем и гордимся. Она участвовала в предвыборной кампании в Верховный Совет СССР (весной 1989 года - прим. А.О.), занималась агитацией и приложила немало сил, чтобы в их округе победил С. Станкевич. Она почти не спала, успевала на митинги, на Красную площадь, чтобы подкормить какого-то безработного, который вступился за природу. Для меня этот близкий пример весьма показателен: в нашем обществе остается все меньше людей, остающихся за бортом политических преобразований.
В Союз на неделю приехал из ФРГ Л. Копелев, так мы с ним не могли встретиться по той причине, что он неотрывно смотрел телевизор - работу 1 съезда народных депутатов. Он не мог глазам поверить, что у нас такое может происходить. А происходят у нас вещи поистине невероятные. Так ничего удивительного в том нет, что я, отложив на время перо, принялся за политику. По-моему, этим должен заниматься каждый человек, небезразличный к судьбам страны и своих близких.
- И все же много таких людей, которые взирают на события как бы с некоего Олимпа...
- Да, есть пессимисты, не желающие ничего знать. Они считают абсолютно бесперспективной и саму перестройку, и те процессы, которые перестройка вызвала к жизни. Но все дело в том, что эти процессы самопроизвольно втягивают в себя все новые и новые силы. Один мой знакомый сказал, что-де, если в новом Верховном Совете наберется десяток умеющих думать и говорить депутатов, он поверит в перестройку. И когда он воочию увидел, что не десяток, а 200, 300, 400 депутатов ведут у микрофонов настоящую битву идей, то сам вступил в какую-то "перестроечную" организацию...
- Как, по-вашему, события, происходящие в стране, идут по сценарию перестройщиков или же кем-то уводятся в сторону?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
- Известно, что вы баллотировались на должность редактора журнала "Советская литература"... Говорят, коллектив редакции журнала в большинстве своем был за вас, но ему навязали Александра Проханова, воспевателя войны в Афганистане. Лично мне не кажется, что этот литератор имеет должный авторитет, который так необходим редактору столь авантажного творческого издания, выходящего на многих иностранных языках...
- Ну, я скажу шире... Определенные силы из СП с его помощью захватили еще один плацдарм. То же самое они хотят сделать с издательством "Советский писатель", где коллективом избран очень хороший писатель Анатолий Стреляный. Но он не из их номенклатуры. Вот вам, пожалуйста, позиция Союза писателей, его руководителей - главное для них - поставить на узловые места своих людей. И я убежден, что с подобными устремлениями такой СП писателям не нужен. Он себя в таком виде полностью изжил.
- В чем же вы видите выход?
- В писательском референдуме. Необходимо распустить существующий Союз писателей СССР и создать несколько союзов, объединившихся вокруг определенных изданий. Например, центром одного из таких союзов может стать журнал "Знамя", кто-то пожелает объединиться вокруг "Юности". На здоровье объединяйтесь! Пусть останется Литфонд и его коммерческая часть, которым руководил бы выборный человек или же совет директоров. Но это уже, как говорится, дело техники.
Возможно, нужно будет создать Совет союзов писателей, в который на демократических началах могли бы войти представители союзов. Вот, кажется, и все, что надо сделать. Кстати, это не новое дело: примерно такая структура существовала до 1934 года, когда Горьким был создан СП. До этого были самые разные литобъединения, что считалось вполне нормальным делом. Без засилья аппаратчиков, без диктата "сильных мира сего", без кормушек для идеологических надзирателей. Пришла пора истинных, а не дутых демократических преобразований. Союз писателей, созданный с личного благословения Сталина, должен стать - и это веление времени - местом, где с писателями не борются, как это происходит сейчас, а писателей уважают, признавая их моральное право на свободное творчество...
----------------------------------------------------------------------
КУДА МЧИТСЯ ЛОКОМОТИВ ПЕРЕСТРОЙКИ?
(Третья беседа, в которой Анатолий Приставкин размышляет о роли партии в процессах обновления. Январь 1990 года. Дом творчества писателей в Дубулты.).
Отпочковавшаяся от Союза писателей СССР неформальная организация "Апрель", которую возглавляет Анатолий Приставкин, недавно (в московском Доме литераторов) была предана обструкции со стороны общества "Память". Однако наша беседа с писателем пошла не по колее экстремизм - перестройка, а в русле общеполитических вопросов, которые так или иначе касаются каждого из нас и всего общества в целом.
- Анатолий Игнатьевич, вместо того, чтобы создавать в кабинетной тиши "нетленку", вы, писатели, деятели культуры и искусства ринулись в пучину политических хитросплетений. И, не будучи профессионалами, вы взвалили на себя огромную моральную ответственность.
- Ответственность у литераторов всегда была перед людьми. Правда, были и есть безответственные писатели, артисты, режиссеры, которые очень удачно занимались "макияжем" на потребу правящего класса и делали вид, что являются апостолами передовых идей. Однако начавшаяся перестройка показала, кто есть кто. И началась в рядах ордодоксов паника, началось повальное перекладывание вины с больной головы на здоровую. Что же касается политики... Моя "Тучка" была написана до официально провозглашенной перестройки и ее - эту книгу при всем желании не назовешь аполитичной. Она насквозь политическая, ибо взорвала миф об интернациональной и вечной дружбе народов СССР. Значит, я в политику включился не в 1985 году, когда зазвонили колокола перестройки, а гораздо раньше. А еще точнее сказать - я из политики никогда не выходил. Конечно, после публикации "Тучки" я как бы получил "официальный статус" политического писателя.
Приходится очень часто выступать перед читателями, рассказывать о репрессиях против народов, о сталинщине, о дне сегодняшнем. Сообщаясь с людьми, отвечая на их вопросы, я как бы и сам образовываюсь. И тогда же, то есть после выхода в свет "Тучки", мне пришлось вплотную прикоснуться к теме крымско-татарских народов. Их представители приезжали ко мне в Москву, мы писали правительству петиции, что, естественно, вызывало негативную реакцию со стороны партийных и государственных чинуш. ТАСС не преминул "бросить в нас камень"...
- Уточните, пожалуйста: в кого - в нас?
- В меня, Окуджаву, Баруздина и других людей, чья совесть была на стороне обездоленных народов.
Конечно, вы правы - политика коснулась многих писателей, деятелей культуры, но в не меньшей степени - простых людей. Не имеющих никакого отношения ни к политике, ни к какой-либо гуманитарной области. Например, моя теще - пенсионерка, была инженером, всю жизнь проишачила на одном предприятии, человек добросовестный и, как все женщины, изничтоженная жизнью. И вот она совершенно неожиданно, словно очнулась от губокого сна, стала заниматься активной политической деятельностью. Мы за нее даже переживаем, но вместе с тем и гордимся. Она участвовала в предвыборной кампании в Верховный Совет СССР (весной 1989 года - прим. А.О.), занималась агитацией и приложила немало сил, чтобы в их округе победил С. Станкевич. Она почти не спала, успевала на митинги, на Красную площадь, чтобы подкормить какого-то безработного, который вступился за природу. Для меня этот близкий пример весьма показателен: в нашем обществе остается все меньше людей, остающихся за бортом политических преобразований.
В Союз на неделю приехал из ФРГ Л. Копелев, так мы с ним не могли встретиться по той причине, что он неотрывно смотрел телевизор - работу 1 съезда народных депутатов. Он не мог глазам поверить, что у нас такое может происходить. А происходят у нас вещи поистине невероятные. Так ничего удивительного в том нет, что я, отложив на время перо, принялся за политику. По-моему, этим должен заниматься каждый человек, небезразличный к судьбам страны и своих близких.
- И все же много таких людей, которые взирают на события как бы с некоего Олимпа...
- Да, есть пессимисты, не желающие ничего знать. Они считают абсолютно бесперспективной и саму перестройку, и те процессы, которые перестройка вызвала к жизни. Но все дело в том, что эти процессы самопроизвольно втягивают в себя все новые и новые силы. Один мой знакомый сказал, что-де, если в новом Верховном Совете наберется десяток умеющих думать и говорить депутатов, он поверит в перестройку. И когда он воочию увидел, что не десяток, а 200, 300, 400 депутатов ведут у микрофонов настоящую битву идей, то сам вступил в какую-то "перестроечную" организацию...
- Как, по-вашему, события, происходящие в стране, идут по сценарию перестройщиков или же кем-то уводятся в сторону?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45