физик, биолог, политолог, анрополог, философ, русский писатель, а рядом со мной - русский генетик. Всего нас пятнадцать человек, которые, кроме преподавания, должны еще создавать интеллектуальный климат Кембриджского университета.
Я веду курс русской литературы и творческого письма. Одна группа молодые студенты, вторая - студенты - выпускники. С ними я занимаюсь по писательской программе. Лекции читаю на английском языке. В конце занятий мы пишем рассказы... Это своего рода имитация, попытка писать в стиле тех писателей, кого мы проходили.
- Какая тема - ваш конек?
- Одна из тем: "Рассказ - школа прозы". Короткая проза. На примере русской короткой прозы от Пушкина до наших дней. Это все в переводах на английский. Приходится Толстого и Пушкина читать в переводе.
- И многие в Вашингтоне желают изучать русскую литературу?
- Во всяком случае, мои семинары забиты битком. Запись идет на год вперед, и сейчас у меня девяносто человек, которые хотят знать русскую литературу.
- Как вы полагаете, это происходит потому, что студенты в вас видят очень знаменитого человека?
- Я тоже все время спрашивал себя: почему они ко мне записываются? Но вот что любопытно: в моем младшем классе, в котором занимаются пятьдесят человек, оказалось пятнадцать иранцев. Я постоянно ломаю голову: какого черта они здесь делают? Они не то что русский, они и английский язык знают плохо. А я им рассказываю про русский авангард, и они старательно пытаются все постичь. Но потом я разгадал этот феномен. В своих сочинениях они написали о том, что в Иране запрещается малейшее упоминание о России, не говоря уж о русской культуре. И эти иранцы написали, что они решили воспользоваться преимуществом западного образования, чтобы больше узнать о русской культуре и литературе.
- Если вы своим студентам поставите "неуд", будет ли это влиять на общую успеваемость?
- Да, к сожалению, они очень обижаются, когда я им ставлю плохие оценки.
- Какое жилище в Америке у русского писателя Василия Аксенова?
- Я живу в так называемом танхаузе - это типичная англо-американская традиция, когда квартира на нескольких уровнях, с отдельным входом и маленьким двориком. Это четырехэтажный домик, с несколькими лестницами, по которым все время бегаем.
Живем, как все американцы среднего достатка, - в долг. Подавляющее большинство живет в кредит, и мы тоже живем в кредит.
- И тоже пользуетесь кредитной карточкой?
- Причем, не одной. Мы, к сожалению, тратим больше, чем следовало бы. Потом каждый месяц выплачиваем долги, в которые залезли с помощью этих карточек. Когда я этот дом покупал, я тоже брал ссуду и сейчас выплачиваю банку большие суммы.
- На каком этаже своего танхауза вы пишите романы?
- На самом верхнем - четвертом. У меня там студия м балконом. Одно окно выходит в сторону города. Вашингтон очень светлый и очень зеленый город. Другое окно обращено на пойму Потомака, вдалеке идет этот фривей и все время мчатся машины. Великолепная панорама.
- Вы в этом доме живете с тех пор, как эмигрировали в Америку?
- Нет, конечно. В этом домике с 1986 года. Мы сначала бродили по Америке и в 1982 году поселились в Вашингтоне. Сначала снимали квартиру, затем решили обзавестись собственной. В университет езжу два раза в неделю. Дорога занимает два часа на автомобиле. Раньше мне пришлось добираться до работы два часа - в один конец.
- Скажите, Василий Павлович, что вы на своем четвертом этаже написали?
- За время эмиграции я написал там шесть романов: "Бумажный пейзаж", "Скажи изюм", "В поисках грустного бэби", на английском языке написал роман "Желток лица". Две недели назад закончил трилогию "Московская сага" о жизни русской семьи интеллигентов. В трех больших томах я попытался описать жизнь трех поколений. Первый том уже печатался в журнале "Юность", два других тома переводятся на английский и французский языки. Третий том я только что закончил перед самым отъездом в Москву.
- Все, что написано в этой трилогии, взято из вашей памяти?
- Замысел этой книги, как ни странно, связан с моей американской жизнью. Однажды у меня дома появился рыжий ирландец, кинопродюсер, и предложил мне написать сценарий для телесериала. Американцы очень любят разные семейные истории. И я согласился, поскольку писать для телевидения значит заработать неплохие деньги. Я принял предложение кинопродюсера, а мой издатель, узнав что я работаю на телевидение, сделал встречное предложение: на основе сценария написать "семейный роман". Дескать. Одновременно с телефильмом выпустим и заработаем кучу денег. А это, как известно, главная идея любого американского издателя. И я начал писать, и довольно быстро три сценария были готовы, но... Сменилось руководство на этом телевидении и наш проект зарубили. А я уже так глубоко влез в эту "семейную тему", что никак не мог с ней расстаться, не досказав всю историю до конца. Мне казалось, что все мои персонажи живые люди, я видел их во сне и пребывал в некотором фантасмагорическом состоянии, пока не закончил роман. Это абсолютно вымышленная история, хотя в последнем томе, относящемся к пятидесятым годам, я описал самого себя. На каком-то теннисном соревновании в Москве влюбился в девушку, она мне назначила свидание возле метро Маяковского. Мы так тянулись друг к другу... И вот некий мальчик Василий идет на свидание, не подозревая о том, что его девушку уже увозит Берия. Это исторический факт: Берия похищал красивых девушек с улиц Москвы и увозил в свою берлогу.
- Хотелось бы представить вашу творческую лабораторию...или студию, как вы назвали то помещение, в котором пишите книги... Скажите, Василий Павлович, как вы пишите свои произведения - надиктовываете, сами печатаете на машинке или же сразу набираете на компьютере?
- Пишу самым традиционным образом - с помощью руки и ручки. Первый вариант обязательно пишу от руки, затем - на компьютере обрабатываю написанный текст. Пишу довольно быстро. Здесь все дело в самодисциплине. Когда я работал над трилогией, меня все время подпирали сроки. Поэтому мне приходилось работать над рукописью каждый день. Во всяком случае, не написав трех страниц, я не ложился спать.
- Насколько мне известно, в Америке отношения между автором и издателем основываются строго на договоре. Значит ли это, что прежде чем сесть за написание нового рассказа или романа, вы сначала должны заключить с кем-то соответствующий договор?
- Американские издатели не любят печатать материал, не заказанный заранее. Правда, бывают исключения. Недавно, в связи по экологии в Рио-де-Жанейро, я написал статью о философии Шопенгауэра и современной экологической ситуации. Предложил рукопись газете "Вашингтон пост" и был уверен, что ответят отказом. Однако они взяли статью очень быстро напечатали. Но такое бывает редко.
- Раньше ваш голос можно было слышать по "Голосу Америки", теперь же вы, кажется, выступаете на радио "Свобода"...
- В первые годы моего пребывания в США я на сто процентов чувствовал себя в изоляции. Мне почти никто не писал, ко мне не приезжали, а если кто и приезжал, то боялись встречаться. Мне просто необходим был контакт, хоть односторонний, но контакт. Дело не в деньгах: я мог их заработать, сотрудничая с той же американской прессой. Но я начал работать на "голос Америки" на радио "Свобода".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45