— Черт, навыдумывают же! Шампанское — мадам Клико!
— Но у вас же есть водка Горбачев, Распутин, Калашников. Я слышал, что даже с названием «Сталин» появилась…
— Как хочется попробовать эту Клико! — Светка, вцепившись в рукав Пьера, и чуть ли не силком тащила его к выходу из парка.
…Телефон звонил почти каждые пять минут.
— Ну сними же ты эту проклятую трубку! — морщась от занудливых гудков, попросила Клякса.
Он рывком скинул ноги с постели и, не стесняясь своей наготы, подошел к журнальному столику.
— Алло?
— Господин Кантона? С вами хотел бы переговорить Денис Карлович Бурмистров. Секундочку, я вас переводу.
— Пьер? Я ищу тебя полдня, даже грешным делом стал думать, что ты сбежал в свою Францию.
Кантоне показалось, что банкир чем-то сильно взволнован.
— А что случилось, Денис? Опять забастовка? Или в очередной раз в думе отвергли закон о приватизации?
— Да нет, — успокоил Бурмистров, — Здесь как раз все без движения. У меня к тебе личный и заинтересованный разговор. Где мы можем вечером встретиться?
Кантона посмотрел на Кляксу и вспомнил о позднем ночном звонке Пантова.
— Михаил Петрович Пантов приглашал меня в ресторан. Мы хотели поговорить о дальнейшем ходе избирательной компании.
— В каком ресторане вы договорились встретиться?
— В «Золотом Роге».
— Хорошо. Тогда я подскочу к закрытию. Ты в состоянии подпития сможешь хотя бы немного соображать? — в трубке послышался натянутый смех Бурмистрова.
Кантона, подумав о спиртном, сморщился.
— Не говори мне о выпивке, Денис. Я, кажется, вчера перебрал лишнего и меня до сих пор мутит.
— Но у нас в России просто так в рестораны не ходят.
— Я закажу двести граммов пива.
— Ну тогда обязательно дождись меня. Очень важный для нас обоих деловой разговор. Очень…
Он положил трубку и с восхищением посмотрел на Кляксу. Полуобнаженная, до пояса прикрывшись одеялом, она сидела на постели и расчесывала свои длинные черные волосы. Он запрыгнул в кровать, обнял её за плечи и поцеловал в спину.
— Ты как себя чувствуешь, девочка?
— Ты говорил про двести граммов пива…
— А до вечера не потерпишь?
— Я хочу пива, — требовательно сказала она.
Ему не хотелось одеваться и спускаться в бар. Но ему очень хотелось, чтобы она не покидала его.
— Тогда подписываем договор, — сказал он, — Я одеваюсь и иду за пивом…
— А я сопровождаю тебя вечером в ресторан?
— Как ты догадалась?
— Там будет депутат Пантов?
— Да.
— Мне бы очень не хотелось с ним встречаться.
— Вы знакомы?
— Он пытался ухаживать за мной.
Кантона с интересом посмотрел на Кляксу.
— А ты?
— Дала от ворот поворот. Он слишком стар для меня, Пьер!
— И больше он ухаживать не пытается?
— Пытается.
— Тогда мы просто обязаны пойти в ресторан вместе. Увидев тебя со мной, он навсегда забудет даже про попытки об ухаживании.
— Ты его плохо знаешь! — с искрой надежды оглянулась на него Клякса.
— Я тебе говорю! Стоит мне сказать ему несколько слов, он будет обходить тебя дальней дорогой.
Светка, бросив в сторону расческу, сладко потянулась.
— Что же это за слова такие?
Он снова поцеловал её в плечо.
— Мои деньги на его избирательную компанию. Просто, он может их лишиться.
— Я тебя люблю, Пьер, — отвечая на его поцелуй, сказала она, — И готова подписать с тобой договор. Беги за пивом.
Пантов выбрал столик в ложе второго этажа. Сверху просматривался огромный зал, заставленный столами, накрытыми белоснежными скатертями. Посетителей было немного, и официанты в белых рубашках и с огромными черными бабочками на шее беседовали между собой около сцены варьете.
Пантов их не мог не заметить. Высокий стройный француз в черном смокинге и с осиной талией любовница в длинном красном платье с глубоким декольте. Пантов сверху видел, как к изящной парочке подошел метрдотель и кивком головы, указав в сторону балкона, показал вход на лестницу.
Клякса была бесподобна и даже без труда затмила бы испанскую красоту легендарной Кармен. Грациозно присев на стул, который любезно подвинул к ней Пьер, она слегка покраснела и отвернулась от Пантова, который хищно пожирал её глазами. От Кантоны это не ускользнуло и, чтобы решить все проблемы раз и навсегда, он взял Светку за руку и обратился к депутату:
— Моя невеста. Вы не знакомы?
— Встречались, — почти себе под нос проговорил поникший Пантов.
Как ни отказывался от выпивки Кантона, Пантов сначала настоял на одной рюмке коньяка, потом на другой.
— Как ваши избирательные дела? — наконец спросил повеселевший Пьер.
— Что называется «фифти-фифти». По-моему мы слишком рано начали предвыборную компанию. Мой имиджмейкер сделал заключение, что рабочие водообъектов устали бастовать, а потому разошлись по домам.
— Но разве не вы требовали денег и торопили меня и Бурмистрова финансировать забастовки и пикеты?
Пантов дернул плечами:
— Тогда это давало положительный эффект. А сейчас, налакавшись и устав от дармовой водки, многие рабочие предпочли сдаться.
— Кому сдаться? — не понял Кантона.
— Женам. По моему разумению теперь требуется другой возбудитель активности наших сторонников.
— Ваших сторонников, — уточнил Кантона.
— Не цепляйтесь к словам, Пьер, — разливая по рюмкам коньяк, и искоса бросив взгляд на Кляксу, ответил Пантов. — Моя победа на выборах — эта ваша победа.
— Пока я никаких сдвигов и успехов не вижу. Закон до сих пор не принят, насосные станции приходят в негодность, трубопроводы ржавеют. А я только пачками выбрасываю франки и доллары. Мне все чаще кажется — на ветер.
— Думаете я такой неблагодарный? — поставив пустую рюмку на стол, вдруг спросил Пантов.
В ту же секунду он нагнулся, достал дипломат и, рукой сдвинув тарелки с закусками в сторону, положил его на стол.
— Я приготовил вам подарок. От души.
Кантона подпер рукой подбородок и с интересом наблюдал за Пантовым.
Замки на чемоданчики разом щелкнули, кандидат в депутаты поднял крышку и вытащил икону.
— Это вам.
— Что такое?
— Икона Иверской Божией Матери. Восемнадцатый век.
Глаза француза загорелись, на лбу выступила испарина.
— Но я не могу принять это. Икона стоит кучу денег!
— В мою избирательную компанию вы вложили в десять раз больше, — передавая через стол икону Кантоне, ответил Пантов и, хвалясь, добавил, — Точно такую же вы можете увидеть в Москве на Иверской часовне у Воскресенских ворот Кремля. Это одна из пяти древних копий. А оригинал до сих пор хранится на Святой горе Афон.
Кантона бережно взял икону в руки, со страхом посмотрел на Пантова.
— Как я перевезу ваш подарок через границу? Это же государственная ценность! Древний раритет!
— Вы думаете, таможня и пограничники разбираются в раритетах? Антикварные магазины забиты всякими иконами, для перевозки которых нужны всего лишь справка-счет предприятия торговли и соответствующая запись в таможенной декларации. Поверь мне, заядлому коллекционеру, я неоднократно перевозил иконы через границу, и никто в мой адрес не сказал даже грубого слова.
— Но где я возьму эту справку-счет?
— Об этом я позабочусь. А пока давайте выпьем за нашу даму.
Светка, на время забытая мужчинами, но с интересом следившая за их разговором, тоже подняла бокал с шампанским и спросила:
— А что символизирует эта икона?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59