Боль как пламя охватила ее мозг.
– Каковы же ваши условия, сэр? – продолжал секундант.
– Начинаем сначала, – сказал Райан резким тоном, – с предъявления оружия и с вопросов о разрешении спора.
Прежде чем секундант успел ответить, Дюран бросил свою саблю оземь. Его лицо перекосилось от страха и ярости, когда он взглянул на Райана.
– Очень хорошо. Позвольте мне признать себя виновным в нашей ссоре и заявить, что честь удовлетворена, – проговорил Дюран.
– Благодарю вас. – Райан поклонился. – Пожалуйста, примите мои извинения за любой вред, который я мог нанести вашему достоинству.
От этого галантного жеста Райана лицо Дюрана просветлело.
Элен, услышав затихающее эхо слов Райана, вздохнула с чувством облегчения и ощутила прилив любви к Райану. Ей захотелось помчаться к нему, дотронуться до него, чтобы убедиться, что он невредим. Но она благопристойно ждала, пока все разошлись и на лужайке остались только Райан, Дюран и Морвен.
Дюран наблюдал, как она приближалась. Его губы сжались в плотную щелку, а черные глаза еще больше потемнели.
– Ты пришла позлорадствовать? – спросил он.
– Нет. Только посмотреть, что вы сделаете друг с другом, – тихо ответила Элен.
– Сделаем ради тебя? У кого же может быть больше, чем у тебя, прав на это? Я надеюсь, ты теперь удовлетворена?
– Думаю, да. – Подойдя к Райану, она остановилась. Надевая свой камзол, он посмотрел на нее. В его глазах она увидела не только раздражение, но и что-то такое, отчего на душе стало теплее.
– Так, значит, ты сделала свой выбор. А может, этот выбор сделал кто-то за тебя? – Дюран внимательно оглядел ее все еще стройную фигурку. – Природа в таких случаях знает, как помочь.
Морвен, увидев зловещее выражение на лице Райана, извинился и стал откланиваться. И, не получив в ответ ничего, кроме коротких слов благодарности от Райана за оказанную услугу, быстро зашагал прочь.
Элен внимательно разглядывала лицо Дюрана, впервые ясно увидев на нем отразившуюся злобу. Со времени их отъезда с острова он так опустился, постоянно унижаясь перед ней, что в ее душе промелькнула тень сострадания к нему. Ее покойный отец выбрал Дюрана ей в мужья, и поэтому Дюран, возможно, имел какое-то право на то, чтобы его принимали во внимание. Даже Райан не отказал ему в этом. Глядя ему прямо в глаза, Элен спросила:
– Скажи мне правду. Ты в самом деле любишь меня, Дюран?
Стоявший рядом с нею Райан взял ее за руку.
– Не делай этого, – попросил он грубоватым голосом, – не здесь и не сейчас.
Элен, обернувшись к нему, решительно проговорила:
– Другого, более подходящего момента или места, чем теперь, больше не будет. Поэтому я спрашиваю и тебя тоже. Ты любишь меня, Райан?
Дюран, учуяв возможность получить некоторое преимущество, если сумеет быстро ответить, выступил первым.
– Да, Элен, я тебя люблю, – сказал он напряженным от волнения голосом.
Вслед за Дюраном, выдержав взгляд Элен, ответил Райан:
– Ты заворожила мое сердце с того первого раза, когда я увидел тебя позолоченной лунным светом в темном лесу, с тех пор, как держал в своих объятиях в течение трех дней в подвале у Фавье. Ты для меня превыше всего на свете... Но если твой вопрос не более чем уловка, чтобы выжать подобное признание из Дюрана, то я клянусь...
– А ты отпустил бы меня с Дюраном, если бы я попросила тебя об этом?
В саду было тихо, ярко сияло солнце, высушивая росу на траве. Райан смотрел на Элен, и кровь у него стыла в жилах. Боль, пронзившая грудь, распространилась по всему телу. Он, затаив дыхание, закрыл глаза, решив про себя: будь что будет. С трудом подняв отяжелевшие веки, он сказал:
– Я отпустил бы тебя, если бы ты поклялась, что любишь только его и никогда не сможешь полюбить другого.
Элен повернулась к Дюрану.
– А ты, отпустил бы ты меня к Райану, если бы мне это понадобилось? – спросила она.
– Конечно же, нет! – ответил он насмешливо. – Если бы ты стала моей, я никогда не отпустил бы тебя, ни к одному из мужчин!
На ее губах промелькнула кривая улыбка. Элен повернула лицо к Райану.
– Пожалуйста, – сказала она, – отведи меня домой!
Дивота и Бенедикт были напуганы тем, что Элен отправилась к месту дуэли. Они поругали ее и теперь заставили сидеть на галерее, пока не приготовят особый завтрак, чтобы отметить замечательное завершение этой встречи на рассвете. Дивота сердилась, что ее отвлекали комплиментами за участие в этом событии, и не отвечала на вопросы Райана, зачем она вмешалась. Правда, потом призналась, что волновалась она не столько за него, сколько за Элен, если бы с ним что-нибудь случилось.
Когда Дивота, а за нею и Бенедикт удалились на кухню, Райан подошел к перилам галереи и встал напротив кресла Элен. Он нахмурился и намеренно скрестил руки на груди, но заговорил весело:
– Мне кажется, что все, даже Бенедикт, очень много говорят о твоем здоровье. Конечно, я знаю, что тебя чуть не отравили, как, впрочем, и меня, но обо мне почему-то так не беспокоятся. Нет ли здесь чего-нибудь такого, что мне следовало бы знать?
Элен оторвалась от задумчивого созерцания поблескивающей воды в фонтане во дворе и подняла на него глаза. Она хотела ответить Райану в его же насмешливой манере, хотела все обернуть в шутку, но почему-то не смогла.
– У меня будет ребенок, наш ребенок, – тихо сказала она.
– Наш, – повторил Райан, словно проверяя, может ли произнести это слово. – И ты решила сообщить мне, что он мой?
– Мне не хотелось заставлять тебя спрашивать.
Он наклонился над ней, положив руки на спинку кресла.
– Боже мой, Элен, я же говорил, что люблю тебя. Неужели ты думаешь, я не знаю, что этот ребенок может быть только моим и что меня нужно в этом убеждать?
– После того, как я вырвала у тебя признание в любви...
– Которого ты не получила бы, если б я не был уверен в каждом своем слове! Я ведь догадался, что ты носишь моего ребенка, с первой минуты, когда поднял тебя на руки на площади. Как же я мог не догадаться, если знаю каждый дюйм твоего тела, как собственную ладонь? Могу согласиться с тем, что у тебя не было достаточно времени, чтобы сказать мне, что скоро я стану отцом, но никак не ожидал, что придется заставить тебя сообщить мне эту новость, или рассматривать это как смертный приговор.
– Смертный приговор? – эхом отозвалась она.
Райан встал перед Элен на колени и взял ее руку в свои ладони.
– Я понимаю, что ребенок приходит в наш мир с болью и унижением матери, и никаким словами не могу выразить свое огорчение этим. Но хочу спросить у тебя: чувствуешь ли ты сама радость от того, что у нас будет ребенок? Неужели у тебя нет и к нему любви, как нет ее и ко мне?
– Ну конечно же, я уже люблю его, – ответила Элен с изумлением, – но почему ты решил, что...
Райан не дал ей договорить.
– Тогда почему не выходишь за меня замуж? Если ты принимаешь мою любовь, то почему не хочешь взять и мое имя ради ребенка?. Сколько мне еще придется упрашивать тебя сказать «да»?
– Чтобы облегчить твою задачу, я могу принять твои слова, которые ты только что произнес, за предложение выйти за тебя замуж.
Он встал с колен и протянул Элен свои руки, чтобы помочь встать ей с кресла. Настойчивым в своей решимости получить от нее ответ тоном он спросил:
– Почему именно сейчас?
– Что? – переспросила Элен, недоуменно глядя на него.
– Ты не выходила за меня раньше, как мне кажется, из-за недостатка любви ко мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
– Каковы же ваши условия, сэр? – продолжал секундант.
– Начинаем сначала, – сказал Райан резким тоном, – с предъявления оружия и с вопросов о разрешении спора.
Прежде чем секундант успел ответить, Дюран бросил свою саблю оземь. Его лицо перекосилось от страха и ярости, когда он взглянул на Райана.
– Очень хорошо. Позвольте мне признать себя виновным в нашей ссоре и заявить, что честь удовлетворена, – проговорил Дюран.
– Благодарю вас. – Райан поклонился. – Пожалуйста, примите мои извинения за любой вред, который я мог нанести вашему достоинству.
От этого галантного жеста Райана лицо Дюрана просветлело.
Элен, услышав затихающее эхо слов Райана, вздохнула с чувством облегчения и ощутила прилив любви к Райану. Ей захотелось помчаться к нему, дотронуться до него, чтобы убедиться, что он невредим. Но она благопристойно ждала, пока все разошлись и на лужайке остались только Райан, Дюран и Морвен.
Дюран наблюдал, как она приближалась. Его губы сжались в плотную щелку, а черные глаза еще больше потемнели.
– Ты пришла позлорадствовать? – спросил он.
– Нет. Только посмотреть, что вы сделаете друг с другом, – тихо ответила Элен.
– Сделаем ради тебя? У кого же может быть больше, чем у тебя, прав на это? Я надеюсь, ты теперь удовлетворена?
– Думаю, да. – Подойдя к Райану, она остановилась. Надевая свой камзол, он посмотрел на нее. В его глазах она увидела не только раздражение, но и что-то такое, отчего на душе стало теплее.
– Так, значит, ты сделала свой выбор. А может, этот выбор сделал кто-то за тебя? – Дюран внимательно оглядел ее все еще стройную фигурку. – Природа в таких случаях знает, как помочь.
Морвен, увидев зловещее выражение на лице Райана, извинился и стал откланиваться. И, не получив в ответ ничего, кроме коротких слов благодарности от Райана за оказанную услугу, быстро зашагал прочь.
Элен внимательно разглядывала лицо Дюрана, впервые ясно увидев на нем отразившуюся злобу. Со времени их отъезда с острова он так опустился, постоянно унижаясь перед ней, что в ее душе промелькнула тень сострадания к нему. Ее покойный отец выбрал Дюрана ей в мужья, и поэтому Дюран, возможно, имел какое-то право на то, чтобы его принимали во внимание. Даже Райан не отказал ему в этом. Глядя ему прямо в глаза, Элен спросила:
– Скажи мне правду. Ты в самом деле любишь меня, Дюран?
Стоявший рядом с нею Райан взял ее за руку.
– Не делай этого, – попросил он грубоватым голосом, – не здесь и не сейчас.
Элен, обернувшись к нему, решительно проговорила:
– Другого, более подходящего момента или места, чем теперь, больше не будет. Поэтому я спрашиваю и тебя тоже. Ты любишь меня, Райан?
Дюран, учуяв возможность получить некоторое преимущество, если сумеет быстро ответить, выступил первым.
– Да, Элен, я тебя люблю, – сказал он напряженным от волнения голосом.
Вслед за Дюраном, выдержав взгляд Элен, ответил Райан:
– Ты заворожила мое сердце с того первого раза, когда я увидел тебя позолоченной лунным светом в темном лесу, с тех пор, как держал в своих объятиях в течение трех дней в подвале у Фавье. Ты для меня превыше всего на свете... Но если твой вопрос не более чем уловка, чтобы выжать подобное признание из Дюрана, то я клянусь...
– А ты отпустил бы меня с Дюраном, если бы я попросила тебя об этом?
В саду было тихо, ярко сияло солнце, высушивая росу на траве. Райан смотрел на Элен, и кровь у него стыла в жилах. Боль, пронзившая грудь, распространилась по всему телу. Он, затаив дыхание, закрыл глаза, решив про себя: будь что будет. С трудом подняв отяжелевшие веки, он сказал:
– Я отпустил бы тебя, если бы ты поклялась, что любишь только его и никогда не сможешь полюбить другого.
Элен повернулась к Дюрану.
– А ты, отпустил бы ты меня к Райану, если бы мне это понадобилось? – спросила она.
– Конечно же, нет! – ответил он насмешливо. – Если бы ты стала моей, я никогда не отпустил бы тебя, ни к одному из мужчин!
На ее губах промелькнула кривая улыбка. Элен повернула лицо к Райану.
– Пожалуйста, – сказала она, – отведи меня домой!
Дивота и Бенедикт были напуганы тем, что Элен отправилась к месту дуэли. Они поругали ее и теперь заставили сидеть на галерее, пока не приготовят особый завтрак, чтобы отметить замечательное завершение этой встречи на рассвете. Дивота сердилась, что ее отвлекали комплиментами за участие в этом событии, и не отвечала на вопросы Райана, зачем она вмешалась. Правда, потом призналась, что волновалась она не столько за него, сколько за Элен, если бы с ним что-нибудь случилось.
Когда Дивота, а за нею и Бенедикт удалились на кухню, Райан подошел к перилам галереи и встал напротив кресла Элен. Он нахмурился и намеренно скрестил руки на груди, но заговорил весело:
– Мне кажется, что все, даже Бенедикт, очень много говорят о твоем здоровье. Конечно, я знаю, что тебя чуть не отравили, как, впрочем, и меня, но обо мне почему-то так не беспокоятся. Нет ли здесь чего-нибудь такого, что мне следовало бы знать?
Элен оторвалась от задумчивого созерцания поблескивающей воды в фонтане во дворе и подняла на него глаза. Она хотела ответить Райану в его же насмешливой манере, хотела все обернуть в шутку, но почему-то не смогла.
– У меня будет ребенок, наш ребенок, – тихо сказала она.
– Наш, – повторил Райан, словно проверяя, может ли произнести это слово. – И ты решила сообщить мне, что он мой?
– Мне не хотелось заставлять тебя спрашивать.
Он наклонился над ней, положив руки на спинку кресла.
– Боже мой, Элен, я же говорил, что люблю тебя. Неужели ты думаешь, я не знаю, что этот ребенок может быть только моим и что меня нужно в этом убеждать?
– После того, как я вырвала у тебя признание в любви...
– Которого ты не получила бы, если б я не был уверен в каждом своем слове! Я ведь догадался, что ты носишь моего ребенка, с первой минуты, когда поднял тебя на руки на площади. Как же я мог не догадаться, если знаю каждый дюйм твоего тела, как собственную ладонь? Могу согласиться с тем, что у тебя не было достаточно времени, чтобы сказать мне, что скоро я стану отцом, но никак не ожидал, что придется заставить тебя сообщить мне эту новость, или рассматривать это как смертный приговор.
– Смертный приговор? – эхом отозвалась она.
Райан встал перед Элен на колени и взял ее руку в свои ладони.
– Я понимаю, что ребенок приходит в наш мир с болью и унижением матери, и никаким словами не могу выразить свое огорчение этим. Но хочу спросить у тебя: чувствуешь ли ты сама радость от того, что у нас будет ребенок? Неужели у тебя нет и к нему любви, как нет ее и ко мне?
– Ну конечно же, я уже люблю его, – ответила Элен с изумлением, – но почему ты решил, что...
Райан не дал ей договорить.
– Тогда почему не выходишь за меня замуж? Если ты принимаешь мою любовь, то почему не хочешь взять и мое имя ради ребенка?. Сколько мне еще придется упрашивать тебя сказать «да»?
– Чтобы облегчить твою задачу, я могу принять твои слова, которые ты только что произнес, за предложение выйти за тебя замуж.
Он встал с колен и протянул Элен свои руки, чтобы помочь встать ей с кресла. Настойчивым в своей решимости получить от нее ответ тоном он спросил:
– Почему именно сейчас?
– Что? – переспросила Элен, недоуменно глядя на него.
– Ты не выходила за меня раньше, как мне кажется, из-за недостатка любви ко мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89