Потому, что я — мужчина, и мысль о том, что такая красивая девушка может стать моей, не давала мне покоя. Потому… Потому, что в ту нашу первую встречу в гостиной у Мами, когда вы появились такая мокрая и несчастная с капельками дождя на щеках, я понял, что вы — моя. Вы были моей, несмотря на замужество, вы были моей, хотя я опоздал с предложением руки и сердца, вы могли стать моей, потому что мне только что об этом сказали. Кто смог бы в этой ситуации устоять?
Амалия слышала удары собственного сердца, лицо пылало от искренности звучавших слов и какой-то первобытной реакции на эти слова. Медленно, с трудом сдерживая себя, она разжала кулачки и сцепила пальцы в замок.
— Это было нехорошо, — только и смогла вымолвить Амалия шепотом.
— Согласен, — вздохнул Роберт. — Предполагалось, что я проведу с вами несколько коротких ночей, но так, чтобы вы не обнаружили подмену.
— Но вы приходили снова и снова.
— Я уже не мог не приходить. Тетушка Софи это сразу поняла и попыталась предупредить меня, но было уже слишком поздно. Они с Жюльеном доверили ключ от сокровищницы предателю и ничего не могли сделать, чтобы помешать мне.
— Предателю?
— Конечно, — усмехнулся Роберт. — Они надеялись, что я буду действовать в их интересах, а не в своих собственных.
— Почему же они не остановили вас, хотя бы после той вечеринки с игрой в жмурки? Жюльену ничего не стоило запереть дверь в мою спальню.
— По его понятиям о чести подозревать человека, нанятого в помощь, неблагородно. Хотя в последнее время, если вы обратили внимание, кузен занервничал. Его мужское бессилие идет от рассудка, это не телесный недостаток. Поэтому я боялся, что он найдет в себе силы утвердиться в правах мужа, особенно после того, как увидел, сколь желанны вы стали для меня.
— Из ревности? — уточнила она с сомнением, которое придало ее голосу угрожающий оттенок.
— Отчасти, — подтвердил Роберт. — Но главное потому, что он считает вас очень привлекательной. Без этого он не согласился бы на свадьбу, как бы ни уговаривала его тетя Софи. Я думаю, что он прекрасно к вам относится и по-своему любит вас.
На лице Роберта, когда он закончил говорить, застыло довольно странное выражение, словно он хотел забрать свои слова обратно.
— Возможно, и так… я не знаю, — сказала Амалия задумчиво. — Мне порой кажется, что я совсем не знаю Жюльена.
— Его мало кто знает.
— Но вы один из них.
— Да, — согласился Роберт, глядя на заводь. — Я знаю его достаточно хорошо, чтобы утверждать, что ваша свадьба была ошибкой. Вы никогда не будете счастливы в этом браке.
Амалия не собиралась соглашаться с ним, считая это предательством по отношению к мужу. Вместо этого она неопределенно пожала плечами.
— Я должна быть счастлива, — сказала она твердо. — Теперь поздно менять что-либо.
— Нет, совсем не поздно! — воскликнул он с горячностью влюбленного юноши.
— Что вы имеете в виду? — взглянула она удивленно.
Роберт приблизился к Амалии и сжал ее пальцы в своей горячей сильной руке.
— Вы могли бы переехать ко мне, — сказал он, глядя ей прямо в глаза.
Амалия выдернула руку.
— Прямо вот так? — В ее голосе звучала насмешка. — Вы предлагаете мне бросить все и переехать к вам? Не соблаговолите ли вы уточнить, в каком качестве? Вашей содержанки? И все это из-за нескольких тайных визитов ночью?
— Мы можем уехать в Париж. Там к подобным связям относятся проще.
— Вы имеете в виду определенную часть общества, не так ли? В почтенных семьях дам полусвета обычно не принимают.
— У нас будет все, чтобы не чувствовать себя обездоленными, — развивал план Роберт. — Я не бедняк. Не надо думать, что нам придется голодать в какой-нибудь каморке под крышей. Но главное — мы будем вместе.
Заговори он о любви, о переполнявших его чувствах, о невозможности прожить без нее и дня, Амалия слушала бы его, не перебивая, но Роберт вообразил, что ради любовных утех она готова поступиться семьей, друзьями, положением в обществе, обеспеченной жизнью, наконец, безупречной репутацией. «Нет, это уж слишком! — Амалия чувствовала, как все ее существо наполняется гневом. — Он думает, что если богат, то ему позволено все».
— Прошу вас, больше ни слова! — бросила она ему в лицо, отворачиваясь к реке. — Вы меня уже достаточно оскорбили.
— Я не хотел! — Роберт попытался удержать ее.
— Не хотели?! — воскликнула Амалия, и в ее карих глазах сверкнул гнев. — Позволю напомнить вам, что я не дама полусвета, которая прибыла для вашего увеселения. С меня довольно и того, что вы пользовались мной, когда хотели и как хотели. Почему вы вдруг решили, что я намерена и дальше участвовать в этом затянувшемся фарсе? Однажды я уже вам сказала: оставьте меня в покое. Не заставляйте повторяться!
— Вы так не думаете! — произнес он довольно резко.
— Никогда в жизни не была столь откровенна! — отрезала Амалия, направляясь к своей лошади.
Роберт догнал ее в один длинный прыжок. Его сильные пальцы цепко схватили Амалию за плечо, и он с такой силой развернул ее к себе, что шляпка с вуалеткой слетела с ее головы, а шлейф свалился с руки и теперь полонился по мокрой от росы траве.
— Не так давно вы вовсе не настаивали на том, чтобы вас оставили в покое, — заметил он, гипнотизируя се синевой своих глаз.
— Нет! — выдохнула Амалия, прекрасно поняв, что он имел в виду. Она попыталась вырваться из цепких рук Роберта, но это ей не удалось.
— Тебя потянуло ко мне той праздничной ночью, — начал он без обиняков. — Ты отдавалась тогда со всем пылом неутоленной страсти. О такой ночи мечтает каждый мужчина.
— Я… я думала, что это Жюльен.
— О-о нет! — Раздался короткий смешок, а потом Роберт продолжил: — До той ночи ты, возможно, думала именно так, но и то только поначалу. Однако с того момента, когда я поцеловал тебя в толпе гостей, ты все прекрасно понимала.
— И все-таки не была до конца уверена, — робко возразила Амалия, начиная потихоньку впадать в панику. — Потом, когда вы пришли, я спала… видела сны…
— Смею надеяться, обо мне? — усмехнулся Роберт. — А впрочем, неважно! Ты отдавалась, зная, кто я, смирившись с этим, поскольку тобой двигало одно лишь желание. Это вам следует уяснить, ma chere Амалия, прежде чем вы будете осыпать мою бедную голову проклятиями.
— Отпустите меня, — попыталась она вырваться вновь.
— Не отпущу, пока ты не признаешь правоту моих слов. — Роберт притянул ее к себе так, что она упала ему на грудь. Ни толстая ткань платья, ни нижняя юбка не помешали ей почувствовать силу его стальных мускулов.
— Все было по-другому! — воскликнула она в отчаянии.
— А зачем же тогда вы хотели зажечь лампу?
— Если все было именно так, как вы говорите, почему же вы не позволили мне зажечь ее? — ответила Амалия вопросом на вопрос, и в ее глазах появилось презрение.
— А потому, — сказал он мрачно, — что кончилось бы наше притворство. Вам не оставалось бы ничего другого, как осудить меня с негодованием и презрением. Совсем как вы рисуетесь сейчас! Я не смог бы вынести этого после нашей волшебной близости. Не смог!
Амалия как-то вся сразу сникла, только грудь поднималась в такт дыханию да сердце колотилось в бешеном ритме, готовое вот-вот вырваться из груди. Он стоял совсем близко. Косые лучи утреннего солнца купались в волнах его волос и прочерчивали бронзовый барельеф его лица на фоне мокрой листвы дуба.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97