эти факторы помогли Франции преодолеть все трудности. Сильная рука Клемансо довершала подавление возникавшего малодушия. Падение настроения все же имело место в 1917 г. Весной этого года французская армия под предводительством ген. Нивелля должна была произвести решительный прорыв немецких линий. Была издана новая инструкция для наступления; предназначенные для этой цели корпуса подготовлялись планомерно в течение целой зимы. Несмотря на это, прорыв не удался ни 16—17 апреля, ни в начале мая этого года. А между тем на эти атаки возлагались большие надежды к на неудачу не рассчитывали. Во многих дивизиях имели место значительные бунты. От других больших наступлений пришлось отказаться до конца года, отчасти вследствие обостренного положения с пополнениями. Ген. Нивелль уступил место более осторожному ген. Петену. Настроение старались поднять предоставлением отдыха, отпусков, повышенным вознаграждением, лучшим пайком, а также патриотической агитацией.
Данные об армиях противников, независимо от рассылаемых военному министерству и другим соответствующим учреждениям справок, заметок, сообщений и т.п. в сжатых резюме и статьях печатались в широко распространенном военном журнале («Фиртельярсхефтен») и становились таким образом доступными армии. В какой мере эти статьи читались, неизвестно. Часто в армии распространялись иные взгляды на французскую армию. Они исходили большею частью от офицеров, проводивших во Франции отпуска, где имели возможность видеть французские части в городах и на занятиях. Мнения этих лиц были в большинстве случаев односторонними. Генеральному Штабу, получавшему такие сообщения, оставалось только качать головой. Случайные наблюдения давали повод к составлению скороспелых пли слишком общих выводов. В них часто выражалось мнение о недостаточности французской дисциплины, о которой судили по поведению солдат на улицах и по отношению к начальствующим лицам. Правда, и у нас в Г.Ш. дисциплина не считалась сильной стороной французской армии, она явилась слабым ее пунктом еще во времена первой империи. О французском солдате 1870 года французский писатель Легокур говорит: «французский солдат охотно перенесет лишения и напряжения, необходимость которых он видит и до тех пор, пока верит в успех. Он становится, наоборот, строптивым, скептиком и готов кричать „измена“, если от него потребуют напряжений, цель которых ему непонятна. Он является очень впечатлительным, легко поддающимся как подавленности, так и одушевлению. Искусные руки могут из него извлечь многое, в плохих же руках он станет непригоден» (ф. Фрейтаг. «Основные условия военного успеха»). Тем не менее только по внешним признакам не следовало бы судить об отсутствии дисциплины. Во французской армии дисциплина выражалась в других фермах, чем у нас, поэтому неправильно было бы ко всякой армии прикладывать немецкую мерку и отклонения от этой мерки считать за минусы. Армия не есть нечто самодовлеющее. Чтобы понять ее, надо понять весь народ в целом. Она соответствует национальным особенностям, народному характеру, всему историческому развитию, что подходит для одной армии, не подходит для другой. Кто хочет судить о какой-либо армии, тот должен сначала изучить всю страну, весь народ. Кратких наблюдений, нескольких недель отпуска для этого недостаточно. Составить характеристику, отвечающую действительности, чужой армии не легко. В обращении с начальниками французский солдат держал себя свободно, тем не менее дисциплина соблюдалась строго. Дисциплинарные взыскания были очень суровы. Все начальники, а не только офицеры, как у нас, имели дисциплинарную власть. Военный суд был уполномочен преследовать не только военные, но и общие проступки и преступления всех военнослужащих. Юристы в военно-судебном процессе участия не принимали. Действовавший французский устав о наказаниях 1857г. заключал в себе очень суровые постановления. Во время войны дисциплина поддерживалась строгими взысканиями: как во французской, так и в английской армии не останавливались перед расстрелами, т. к. считали войну «суровым ремеслом». Клемансо подавлял железным кулаком всякое движение в стремлении к миру. Чем дальше тянулась война, тем строже, нужно было поддерживать дисциплину. Из этого опыта исходили французы и англичане. У нас наблюдалось обратное явление, мы постепенно стремились к уменьшению наказаний.
Стратегический план и оперативные намерения
О стратегическом плане и оперативных намерениях французов у нас в распоряжении, само собой разумеется, достоверных сведений не было. Основанием для наших стратегических расчетов могли служить только взгляды многочисленных военных авторов, данные прессы, прения в палате и сенате в т. и. Конечно, из этих данных нельзя было делать точных выводов. Писалось во Франции об операциях много. Поводы для основательного обсуждения соответствующих вопросов давали Флиссиягенский вопрос, политические осложнения 1911 г., Люксембургский вопрос и т.п. Мы должны были использовать весь этот богатый материал для того, чтобы установить господствовавшие в то время взгляды и течения. В числе военных авторов находился ряд известных имен, например — покойный генерал Ланглуа, ген. Бонналь, б. начальник военной академии, его преемник ген. Фош и более молодые выдающиеся офицеры, как, например, Мордак и др. Ценным дополнением являлась английская и бельгийская литература, стоявшая в поразительно тесном соприкосновении с французской. Во Франции были убеждены, что положение Германии заставляет ее ускорить принятие решения по отношению к Франции. При войне на два фронта оборонительное положение Германии по отношению к Франции заключалось в следующем:
«Немцам прекрасно известно, что мобилизация русских будет протекать медленно», писал Ланглуа в 1911 г., «поэтому они, оставив на Висле лишь незначительные силы, ринутся всеми остальными силами на Францию, чтобы здесь быстро добиться развязки». Французы считали, что Германия на восточной границе оставит от 3-х до 4-х корпусов и выставит против Франции от 20 до 22 корпусов. Как должны были к этому отнестись французы? Как нам кажется, взгляды на этот счет во Франции менялись в зависимости от военного и политического положения. Еще в 1906 г. Бонналь писал: «О группировке французской армии можно сказать только то, что неизбежное наступление немцев принуждает нас с самого начала занять оборонительное положение». Постепенно это мнение изменилось. Ланглуа выразил в палате свое отрицательное отношение к оборонительной тенденции. В 1911 г. в «Опиньон» он пишет уже о том, что Франция должна готовиться к наступательной войне. «Мы слишком много говорим об обороне, это унизительно». В журнале «Франс Милитер» 1911 г. читаем: «мы сделали большую ошибку, заявляя с 1870 г. всему свету о том. что Франция удовлетворится выжиданием нападения со стороны Германии». Это же течение с 1911 г. стало проявляться и в общественном мнении Франции. Большую уверенность французам дали поразительные успехи французской авиации, надежды на поддержку Англии и на нейтралитет Италии. Они считали спою армию численно равной германской и думали, что в техническом отношении и в смысле обучения войск она превосходит ее. Особенно ярко это мнение выявилось во время политического кризиса 1911 года.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70