Истребители, патрулировавшие на высоте 6000 метров, стали резко снижаться. И вдруг на самолете Ивана Олефиренко открылась дверка. Внутрь ворвался поток воздуха. Летчик с трудом выровнял машину, сбавил скорость и принял единственное решение — возвращаться на аэродром.
— Присоединяйся к первой паре! — передал Березкину Олефиренко и развернулся домой.
А впереди уже видны «лапотники», и Вячеслав сосчитал: двадцать два!
Как же хотелось скорее ударить по врагу, испытать себя, доказать, что и глаз у него меткий, и рука не дрогнет!..
Его истребитель несется с огромной скоростью. Уже и ведущую пару обогнал. Вот они, «юнкерсы», несут под своими крыльями бомбы для тех солдат, что гонят врага с родной земли.
Истребитель уже в гуще грозного, ощетинившегося огнем гудящего строя.
Поймал в прицел одного — дал очередь. Тут же навскидку перенес огонь на следующего — и опять нажал гашетки. Обе короткие атаки оказались результативными: два «юнкерса», объятые огнем, падали. Вслед за ними повалились вниз еще два: одного сбил Еремин, второго — его ведомый Михаил Новиков.
Вернулся Вячеслав домой в приподнятом настроении: теперь на его счету уже три победы!
Подходит к нему Еремин и выговаривает:
— Ты что ж это своего ведущего бросил?.. А тут как раз от командного пункта Олефиренко спешит, разговор слышит.
— Не он меня, а я его бросил! — и улыбается. — Дверка меня подвела… А ты, Слава, молодец! Поздравляю с боевым успехом.
Друзья обнимают Вячеслава, крепко жмут руку, желают новых побед.
…Канун Нового года. Погода вконец испортилась, низко нависшие над землей туманы поставили полк «на прикол»: на боевые задания уже несколько дней никто не летает. Но дежурство не снято. Вахту несут поэскадрильно и держат постоянную связь с расчетом радиолокатора РУС-2. Как только обнаружится, что в воздухе появились вражеские самолеты, на перехват уходят одна или две пары истребителей, в кабинах которых находятся наши лучшие, самые опытные пилоты.
Остальные скучают, особенно тоскуем по небу мы, «перегонщики»: командировки выбили нас из колеи. Торчим на аэродроме, общаемся со своими боевыми друзьями, коротаем время в беседах с техническим составом, обмениваемся новостями.
Подходит лейтенант Василий Онищенко. Одет, что называется, с иголочки, умытый, наглаженный.
— Рановато собрался встречать Новый год! — подковырнул его Жердев. — Небось к девчатам собрался?
— Угадал: они-то и пригласили, но не только меня, а и моих друзей.
Жердев поблагодарил Василия за внимание, но сказал, что уже приглашен. Не приняли предложения и другие ребята. Я засомневался: надо бы развлечься, тем более, что праздник — необычный, да как-то неловко было заявляться к девчатам в своем ха-бе — хлопчатобумажном обмундировании: уж очень контрастировало бы оно с тем, в которое обрядился Василий.
Механик Унанян сразу догадался о причине моей нерешительности. Наклонился и прошептал:
— Надевай мою гимнастерку. Чудак, обязательно иди с Василием, знаешь, какие красивые там девчата!..
— Где это — там?
— О, да ты не в курсе дела!.. Пока тебя не было, госпиталь тут недалеко разместился…
Когда стало смеркаться, мы с Василием Онищенко неторопливо шагали по длинной улице, миновали два кирпичных корпуса, в которых разместился госпиталь, и повернули к небольшому домику, где находилось общежитие. Василий был в приподнятом настроении, все время шутил, явно стараясь меня развеселить и подбодрить. Было сравнительно тепло, и мы шли без курток. На моей тщательно выглаженной хлопчатобумажной гимнастерке сияли привинченные по случаю праздника два ордена — Красного Знамени и Красной Звезды.
— Глянь-ка, нас уже ждут! — толкнул меня локтем в бок Василий.
Глазастый же! Заметил в темном проеме два девичьих силуэта.
— А вы что, только вдвоем? — спросила одна из девушек.
— Придут еще ребята, попозднее, — ответил Василий. — С наступающим, девочки! Здоровья и счастья вам. А всем нам — скорой победы…
— Спасибо, дорогие! И вам — всего самого лучшего желаем… Милости просим, заходите!
Слышна музыка — играет патефон, звучит голос Клавдии Шульженко. Открылась дверь — в глаза ударил яркий свет.
Сияло все — и окна, и беленькие занавесочки, и уже накрытый стол стеклянной и фарфоровой посудой. Семь или восемь девушек стрельнули на нас глазами, улыбаются, весело отвечают на наши приветствия, на поздравления. Две уже танцуют и, не прерывая своего занятия, подключаются к разговору.
Одна, в старшинских погонах, сидит на диванчике и лукаво улыбается.
— Ба, Нина!
Вскочила, бросилась ко мне. Обнялись, расцеловались.
— Вот видишь, и знакомых нашел! — не унимался Василий. — И как ты ухитрился? Месяц не был здесь, а вчера прилетел — и уже родственницей обзавелся!..
— О, это давняя история! — сказала Нина. А я дополнил:
— Во-первых, Нина — моя землячка. Во-вторых, можно сказать, моя спасительница.
— Так уж и спасительница! — смутилась девушка. Девчата притихли, прислушались, заинтересовались.
— Ой, да тут что-то очень интересное… Расскажите!..
И враз умолк патефон, что указывало на серьезные намерения хозяев услышать интересную историю. Пришлось уступить их настойчивости и вкратце рассказать, как горел, как артиллеристы подобрали меня и доставили, в домик лесника, где медсестра Нина оказала первую помощь.
Начали застолье тостом за встречу, за земляков, за скорую победу… Пригодился и токай, припасенный в командировке.
Вспомнили мы пути-дороги, приведшие нас в эту комнатушку. Рассказала Нина о себе: была ранена, попала в этот госпиталь на излечение, а потом начальство оставило ее здесь служить.
Проводили мы старый год. А в новом посидели минут сорок — и стали собираться домой. Мы понимали девчат: с утра им на дежурство заступать надо. Они же знали: если погода позволит — мы полетим на задание.
Вышли. Новые наши знакомые проводили нас до поворота — и поспешили отдыхать. Заторопились и мы.
А туман такой, что домов на противоположной стороне улицы не видать. Поспорили с Василием, каким «маршрутом» лучше идти. Пошли напрямик. И забрели… в вольер к зверям. Отделались легким испугом и порванными брюками.
…В Аскании Нова пробыли еще три дня. А четвертого января снялись с аэродрома и взяли курс на Черниговку, есть такое большое село в Запорожской области: на отдых, учебу, пополнение материальной частью и личным составом, как сказано было в приказе.
Вскоре мне, как и нескольким другим летчикам нашей эскадрильи, имевшим опыт перегона самолетов, снова была поставлена задача получить и доставить в Черниговку новые истребители.
В дальнюю дорогу отправились и некоторые летчики из второй и третьей эскадрилий. Компания получилась солидная, веселая и дружная.
И снова были поезда и вокзалы, пестрые толпы спешащих людей, но уже не на восток, а большей частью на запад, были неожиданные встречи и волнующие истории. Потом открылся взору экзотический Кавказ с его незатемненными городами, шумными, красочными базарами и в Вазиане, и в Тбилиси, и уже на знакомом нам аэродроме.
И снова было ожидание самолетов. На сей раз, к сожалению, более длительное.
Некоторые ребята, поехали в ЗАП подбирать молодежь для пополнения. Трофимов, Федоров, Жердев, Клубов летали с кандидатами, проверяли технику пилотирования, вели с ними учебные воздушные бои.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89