М. Свет, – все же сыграли не горе-путешественники, отнесенные ветрами к неведомым берегам, а мореплаватели, которые бороздили Океанию по определенным маршрутам и с определенной целью.» (Я.М. Свет. История открытия и исследования Австралии и Океании. М., 1966, стр. 39). Отметим, что произведенные американским археологом Робертом Саггсом раскопки древнейших поселений на острове Нуку-Хива (Маркизские острова) как будто хорошо подтверждают последнюю точку зрения (см.: R.С. Suggs. The archeology of Nuku Hiva, Marquesas islands, French Polynesia. – Anthropol. papers Am. Museum nat. hist. vol. 49r pt 1, N. Y. 1961; idem. The hidden worlds of Polynesia. N. Y., 1962).
(VI) Более подробно результаты крайне важных для подтверждения гипотезы Хейердала археологических изысканий на островах Галапагос изложены Хейердалом и археологом А. Шельсволдом в работе: T. Heyerdahl and A. Skjolsvold. Archaeological evidence of prespanish visits to the Galapagos islands. (Memoirs of the Soc Am. Arch., No. 12, 1956).
(VII) Предложение Хейердала о том, что так называемые «длинноухие» и «короткоухие» (об ином толковании терминов ханау-момоко и ханау-еепе см. Ю.В Кнорозов. Легенды о заселении острова Пасхи. Советская этнография, Э 4, 1963) принадлежали к разным народам и разным расовым типам, как будто не подтверждается. Советский ученый Н.А. Бутинов пришел к весьма обоснованному выводу, что пасхальцы делились на «короткоухих» и «длинноухих» не в силу разного происхождения, а что это было «деление внутри одного (полинезийского – В. Б.) народа.» (Н.А. Бутинов. Короткоухие и длинноухие на острове Пасхи. Советская этнография, Э 1, 1960). Похоже, что на это же указывают и результаты антропологических исследований черепов из пасхальских погребений, правда, сравнительно поздних (R. Murri1. A study of cranial and postcranial material from Easter island. Reports of the Norvegien archaeol. expedition to Easter island and the East Pacific, vol. 2).
Но, как справедливо заметил Хейердал, комментируя эту статью Меррилла, независимо от того, «согласимся ли мы с тем, что «длинноухие» и «короткоухие» лишь социальные подразделения, или что это представители различных по происхождению групп населения», между теми и другими существуют вполне определенные различия. (Т. HPуеrdah1. Addendum. Ibidem, p. 327). Впрочем, на выводах Меррилла сказалось, возможно, и то, что все обследованные им черепа были взяты из погребений «короткоухих».
(VIII) К настоящему времени это утверждение, тогда справедливое, уже устарело. В распоряжении ученых-океанистов сейчас целый ряд абсолютных датировок для древних стоянок на островах Полинезии. Все они получены так называемым методом С-14. Этот метод определения абсолютного возраста органических остатков (угля, золы, дерева, костей и др.) основан на том, что в живых тканях животных и растительных организмов соотношение обычного изотопа углерода C12 и радиоактивного изотопа С14 (период полураспада около 5360 лет) строго постоянно, тогда как в мертвых тканях вследствие радиоактивного распада изотопа С14 это соотношение непрерывно изменяется. Определив соотношение C12 и С14, узнают абсолютный возраст археологического памятника, содержащего органические остатки.
Известный археолог-океанист Роберт Саггс (упорный оппонент Хейердала) приводит следующие древнейшие для Полинезии даты: для Маркизских островов – примерно 150 год до н. э.; для Гавайских островов –120 год н. э.; для островов Самоа – I век н. э.; для острова Пасхи – IV век н. э., и т. д. (R.С. Suggs. The archeology of Nuku Hiva, pp. 174-175).
Число анализов и полученных по методу С-14 датировок быстро растет. Иногда полученные таким образом датировки противоречат друг другу и другим данным (см., например: Y.H. Sinoto. A tentative prehistoric cultural sequence in the Northern Marquesas islands. The Y. Polynesian Soc., vol. 75, No. 3, 1966). Поэтому делать заключения, даже предварительные, пока во всяком случае еще рано. Но один очень важный вывод уже можно сделать: оказывается, человек заселил Полинезию по меньшей мере на добрую тысячу лет раньше, чем думали еще 10-15 лет тому назад!
(IX) То, что статуи Маркизских островов были созданы, по-видимому, много позже статуй острова Пасхи (наличие полученных методом С-14 дат достаточно убедительно) – обстоятельство, крайне важное, так как многие оппоненты Хейердала в поисках ближайшей (неамериканской!) суши невольно обращают свои взоры к Маркизским островам как к месту исхода предков пасхальцев (см., например: И.К. Федорова. Фольклорные памятники острова Пасхи как исторический источник, стр. 6. Она же. Исследования экспедиции Т. Хейердала в Юго-Восточной Полинезии. Советская этнография Э 6, 1967, стр. 144; R.С. Suggs. The island civilizations of Polynesia. N.Y., 1960, pp. 226-227 etc.: idem. Archeology of Nuku Hiva, pp. 193 etc). Особенно активен и настойчив в этом отношении Кеннет Эмори (К.Р. Emorу Origin of the Hawaiiens; idem. East Polynesian relationships. Ibidem. 1963, vol. 72, No. 2; idem, and Y.H. Sinoto. Eeastern Polynesian burials at Maupiti. Ibidem, vol. 73, No. 2. 1964). Стремясь во что бы то ни стало опровергнуть результаты раскопок Хейердала и его коллег на о. Пасхи, Эмори даже пустил в оборот совершенно несуразное предположение о том, что знаменитый оборонительный ров Поики был, якобы, всего-навсего обычной в Полинезии канавой для выращивания клубневой культуры таро (см. К.P. Emory and Y.H. Sinoto. Implications of recent archaeological finds in East Polynesia. A paper delivered at the American Anthropol. Association Annual Meeting, November 21-24, 1965, p. 4).
(X) Следует подчеркнуть, что Хейердал здесь абсолютно прав. Даже те лингвисты, которые явно склонны к переоценке возможностей лексикостатистики и глоттохронологии, невольно констатируют в историографических разделах своих работ поразительную разноголосицу среди исследователей, пытающихся установить генетическое соотношение полинезийских языков и диалектов между собой и с языками других народов (см., например: G.W. Grасе. The linguistic evidence. Current anthropology, vol. 5, No. 5, 1964; R. Green. Linguistic suhgrouping within Polynesia: the implications for prehistoric settlement. J. Polynesian soc., vol. 75, No. 1.1966).
Крайний разнобой в лингвистических характеристиках полинезийских языков хорошо виден и из обзора классификаций их в книге П.И. Пучкова «Население Океании» (стр. 32-35). В связи с этим нельзя не согласиться с немецким ученым X. Келером в том, что «лингвистические исследования сами по себе не могут дать удовлетворительных результатов в решении проблемы происхождения и миграций полинезийцев, меланезийцев и микронезийцев» (H. Kehler. Comments. Current anthropology, vol. 5, No. 5, 1966, p. 393).
Существенным пороком лингвистических исследований в Полинезии методами лексикостатистики и глоттохронологии является и то, что авторы гипотетических генетических схем, исследуя ныне распространенные в Полинезии полинезийские языки и расстанавливая эти языки в том или ином порядке, не рассматривают проблемы существования, если не сейчас, то в прошлом неполинезийского языкового компонента в Полинезии. А в этом ведь как раз и заключается суть гипотезы Хейердала. Поэтому любые выводы, сделанные на основе подобного рода лингвистических исследований, не могут опровергнуть гипотезу Хейердала просто потому, что они бьют мимо цели.
(XI) Если отвлечься от истории вопроса, то основной смысл статьи – в утверждении Хейердала, что пасхальская письменность имеет неполинезийское происхождение. Это, конечно, пока гипотеза, но гипотеза, заслуживающая внимания хотя бы из-за соображений, приведенных в послесловии.
Немало места в статье уделено предпринимавшимся различными исследователями попыткам прочтения пасхальских дощечек, в частности попыткам увязать тексты дощечек с записанными вариантами легенд, преданий, верований, родословных. В связи с этим приходится отметить, что при оценке фольклора пасхальцев обе стороны – и Хейердал, и его оппоненты, видимо, проявляют известную неосторожность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
(VI) Более подробно результаты крайне важных для подтверждения гипотезы Хейердала археологических изысканий на островах Галапагос изложены Хейердалом и археологом А. Шельсволдом в работе: T. Heyerdahl and A. Skjolsvold. Archaeological evidence of prespanish visits to the Galapagos islands. (Memoirs of the Soc Am. Arch., No. 12, 1956).
(VII) Предложение Хейердала о том, что так называемые «длинноухие» и «короткоухие» (об ином толковании терминов ханау-момоко и ханау-еепе см. Ю.В Кнорозов. Легенды о заселении острова Пасхи. Советская этнография, Э 4, 1963) принадлежали к разным народам и разным расовым типам, как будто не подтверждается. Советский ученый Н.А. Бутинов пришел к весьма обоснованному выводу, что пасхальцы делились на «короткоухих» и «длинноухих» не в силу разного происхождения, а что это было «деление внутри одного (полинезийского – В. Б.) народа.» (Н.А. Бутинов. Короткоухие и длинноухие на острове Пасхи. Советская этнография, Э 1, 1960). Похоже, что на это же указывают и результаты антропологических исследований черепов из пасхальских погребений, правда, сравнительно поздних (R. Murri1. A study of cranial and postcranial material from Easter island. Reports of the Norvegien archaeol. expedition to Easter island and the East Pacific, vol. 2).
Но, как справедливо заметил Хейердал, комментируя эту статью Меррилла, независимо от того, «согласимся ли мы с тем, что «длинноухие» и «короткоухие» лишь социальные подразделения, или что это представители различных по происхождению групп населения», между теми и другими существуют вполне определенные различия. (Т. HPуеrdah1. Addendum. Ibidem, p. 327). Впрочем, на выводах Меррилла сказалось, возможно, и то, что все обследованные им черепа были взяты из погребений «короткоухих».
(VIII) К настоящему времени это утверждение, тогда справедливое, уже устарело. В распоряжении ученых-океанистов сейчас целый ряд абсолютных датировок для древних стоянок на островах Полинезии. Все они получены так называемым методом С-14. Этот метод определения абсолютного возраста органических остатков (угля, золы, дерева, костей и др.) основан на том, что в живых тканях животных и растительных организмов соотношение обычного изотопа углерода C12 и радиоактивного изотопа С14 (период полураспада около 5360 лет) строго постоянно, тогда как в мертвых тканях вследствие радиоактивного распада изотопа С14 это соотношение непрерывно изменяется. Определив соотношение C12 и С14, узнают абсолютный возраст археологического памятника, содержащего органические остатки.
Известный археолог-океанист Роберт Саггс (упорный оппонент Хейердала) приводит следующие древнейшие для Полинезии даты: для Маркизских островов – примерно 150 год до н. э.; для Гавайских островов –120 год н. э.; для островов Самоа – I век н. э.; для острова Пасхи – IV век н. э., и т. д. (R.С. Suggs. The archeology of Nuku Hiva, pp. 174-175).
Число анализов и полученных по методу С-14 датировок быстро растет. Иногда полученные таким образом датировки противоречат друг другу и другим данным (см., например: Y.H. Sinoto. A tentative prehistoric cultural sequence in the Northern Marquesas islands. The Y. Polynesian Soc., vol. 75, No. 3, 1966). Поэтому делать заключения, даже предварительные, пока во всяком случае еще рано. Но один очень важный вывод уже можно сделать: оказывается, человек заселил Полинезию по меньшей мере на добрую тысячу лет раньше, чем думали еще 10-15 лет тому назад!
(IX) То, что статуи Маркизских островов были созданы, по-видимому, много позже статуй острова Пасхи (наличие полученных методом С-14 дат достаточно убедительно) – обстоятельство, крайне важное, так как многие оппоненты Хейердала в поисках ближайшей (неамериканской!) суши невольно обращают свои взоры к Маркизским островам как к месту исхода предков пасхальцев (см., например: И.К. Федорова. Фольклорные памятники острова Пасхи как исторический источник, стр. 6. Она же. Исследования экспедиции Т. Хейердала в Юго-Восточной Полинезии. Советская этнография Э 6, 1967, стр. 144; R.С. Suggs. The island civilizations of Polynesia. N.Y., 1960, pp. 226-227 etc.: idem. Archeology of Nuku Hiva, pp. 193 etc). Особенно активен и настойчив в этом отношении Кеннет Эмори (К.Р. Emorу Origin of the Hawaiiens; idem. East Polynesian relationships. Ibidem. 1963, vol. 72, No. 2; idem, and Y.H. Sinoto. Eeastern Polynesian burials at Maupiti. Ibidem, vol. 73, No. 2. 1964). Стремясь во что бы то ни стало опровергнуть результаты раскопок Хейердала и его коллег на о. Пасхи, Эмори даже пустил в оборот совершенно несуразное предположение о том, что знаменитый оборонительный ров Поики был, якобы, всего-навсего обычной в Полинезии канавой для выращивания клубневой культуры таро (см. К.P. Emory and Y.H. Sinoto. Implications of recent archaeological finds in East Polynesia. A paper delivered at the American Anthropol. Association Annual Meeting, November 21-24, 1965, p. 4).
(X) Следует подчеркнуть, что Хейердал здесь абсолютно прав. Даже те лингвисты, которые явно склонны к переоценке возможностей лексикостатистики и глоттохронологии, невольно констатируют в историографических разделах своих работ поразительную разноголосицу среди исследователей, пытающихся установить генетическое соотношение полинезийских языков и диалектов между собой и с языками других народов (см., например: G.W. Grасе. The linguistic evidence. Current anthropology, vol. 5, No. 5, 1964; R. Green. Linguistic suhgrouping within Polynesia: the implications for prehistoric settlement. J. Polynesian soc., vol. 75, No. 1.1966).
Крайний разнобой в лингвистических характеристиках полинезийских языков хорошо виден и из обзора классификаций их в книге П.И. Пучкова «Население Океании» (стр. 32-35). В связи с этим нельзя не согласиться с немецким ученым X. Келером в том, что «лингвистические исследования сами по себе не могут дать удовлетворительных результатов в решении проблемы происхождения и миграций полинезийцев, меланезийцев и микронезийцев» (H. Kehler. Comments. Current anthropology, vol. 5, No. 5, 1966, p. 393).
Существенным пороком лингвистических исследований в Полинезии методами лексикостатистики и глоттохронологии является и то, что авторы гипотетических генетических схем, исследуя ныне распространенные в Полинезии полинезийские языки и расстанавливая эти языки в том или ином порядке, не рассматривают проблемы существования, если не сейчас, то в прошлом неполинезийского языкового компонента в Полинезии. А в этом ведь как раз и заключается суть гипотезы Хейердала. Поэтому любые выводы, сделанные на основе подобного рода лингвистических исследований, не могут опровергнуть гипотезу Хейердала просто потому, что они бьют мимо цели.
(XI) Если отвлечься от истории вопроса, то основной смысл статьи – в утверждении Хейердала, что пасхальская письменность имеет неполинезийское происхождение. Это, конечно, пока гипотеза, но гипотеза, заслуживающая внимания хотя бы из-за соображений, приведенных в послесловии.
Немало места в статье уделено предпринимавшимся различными исследователями попыткам прочтения пасхальских дощечек, в частности попыткам увязать тексты дощечек с записанными вариантами легенд, преданий, верований, родословных. В связи с этим приходится отметить, что при оценке фольклора пасхальцев обе стороны – и Хейердал, и его оппоненты, видимо, проявляют известную неосторожность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81