Добавим только, что аналогичная символика была присуща и западному миру, где она просуществовала вплоть до настоящего времени. Древняя концепция храма как imago mundi (изображение мира) , постулат о том, что святилище воспроизводит сущность мироздания, была воспринята сакральной архитектурой христианской Европы: базилики первых веков нашей эры, как и средневековые соборы, символически воспроизводят небесный Иерусалим. Что же касается символики Горы, Вознесения и "Поиска Центра", то она отчетливо прослеживается в средневековых литературах и появляется, хотя и в виде намеков, в позднейших сочинениях.
1.3. Повторение космогонии
"Центр" — нечто в высшей степени сакральное, территория абсолютной реальности. Все прочие символы абсолютной реальности (Древо Жизни и Бессмертия, Источник Молодости и т. д.) непременно находятся в Центре. Дорога, ведущая в центр, — "трудная дорога" (durohana), проверка осуществляется на всех уровнях реального: сопряженный с трудностями круговой обход храма (как в случае в Боробудуром); паломничество к святым местам (Мекка, Хардвар, Иерусалим и т. д.); полные опасностей странствия в поисках Золотого Руна, Золотых Яблок, Травы жизни и т. п.; плутания в лабиринте; трудности, встающие на пути ищущего дорогу к себе, к «центру» своей сути, и т. п. Дорога эта изнурительна, полна опасностей, ибо по сути своей она является переходом от мирского к сакральному; от эфемерного и иллюзорного к реальности и вечности; от смерти к жизни; от человека к божеству. Обретение «центра» приравнивается к посвящению, инициации: существование, еще вчера мирское и иллюзорное, сменилось новым существованием, реальным, длительным и плодотворным.
Если во время акта Творения осуществляется переход от бесформенного к форме, или, говоря языком космологии, от Хаоса к Космосу; если Творение в своей временной протяженности осуществляется из «центра»; если, как следствие, все виды существующих объектов, от неодушевленных до одушевленных, существуют только на территории в высшей степени сакральной, тогда нам становится совершенно ясен символический характер священных мест ("центров мира"), геомансические* построения, предшествующие основанию городов, те верования, которые лежат в основе ритуалов, предваряющих строительство. Изучению ритуалов, связанных со строительством, и их теоретическому обоснованию мы посвятили нашу предыдущую работу; к ней мы и отсылаем читателя. Здесь же напомним только два основополагающих момента:
1. Каждое творение в высшей степени воспроизводит Космогонию: Сотворение Мира.
2. Как следствие, все, что основано, размещено в Центре мира (потому что, как нам известно, само Творение также происходило из центра).
Среди множества имеющихся у нас примеров выберем тот, который представляет интерес и для дальнейшей нашей работы. В Индии, "прежде чем положить в основание фундамента хотя бы один камень… астролог определяет исходную точку закладки фундамента, которая находится прямо над змеем, поддерживающим мир. Из дерева khadira главный каменщик выстругивает сваю и с помощью кокосового ореха заколачивает ее в землю в точно указанном месте, дабы непременно попасть в голову змея". Камень, закладываемый в фундамент (padmacila), кладется поверх сваи. Таким образом краеугольный камень закладывается в "центр мира". Но акт закладки фундамента воспроизводит космогонию, ибо «приколотить», забить сваю в голову змея означает повторение первого подвига Сомы (Ригведа, II, 12,1) или Индры, когда этот последний "поразил дракона в его логове" (Ригведа, IV, 17, 19) и молния его "отсекла дракону голову" (Ригведа, I, 52,10). Дракон символизирует хаос, аморфную бесформенность. Индра встречает Вритру (Ригведа, IV, 19, 3), безмятежного (aparvan), спокойного (abudhyam), дремлющего (abudhyamanam), погруженного в глубокий сон (sushupanam), разлегшегося (асауапат). Поразить его молнией и обезглавить означает совершить акт творения, переход от неявного к явному, от аморфности к оформленности. Вритра похитил реки и спрятал их в ущелье в горах. Это означает: 1) или что Вритра, подобно Тиамат или любому иному змееподобному божеству, — абсолютный властелин хаоса, предшествующего творения;
2) или что громадный Змей, похитив воду для себя одного, оставил мир погибать от засухи. Совершилось ли это похищение ранее акта Творения, или же оно произошло после основания мира, смысл остается прежним: Вритра "препятствует" миру сделаться, или же существовать. Вритра, символ скрытого, латентного или аморфного, олицетворяет Хаос до Творения.
В книге Комментарии к Легенде о мэтре Маноле мы попытались объяснить строительные ритуалы, приравнивая процесс строительства к деянию космогоническому. Объяснение же таково: ничто не может существовать долго, если оно не «одушевлено», не наделено «душой» посредством жертвоприношения — прототип строительного ритуала, оно произошло при основании мира. В самом деле, в некоторых архаических космогониях мир был создан путем принесения в жертву первочудовища, символизирующего хаос (Тиамат), или же великана, из тела которого создался мир (Имир, Паньгу, Пуруша). Чтобы обеспечить реальность ипродолжительность существования постройки, повторяют божественный акт образцового творения: Сотворения мира и людей. Сначала «реальность» места закладки достигается посредством освящения участка земли, то есть его превращением в «центр»; затем значимость акта строительства подтверждается повторением божественной жертвы. Естественно, освящение «центра» происходит в пространстве, качественным образом отличающемся от пространства мирского. Парадоксальность обряда в том, что любое освященное пространство совпадает с центром мира, также как время любого ритуала совпадает с мифическим временем «начала». Посредством повторения космогонического акта конкретное время, в котором сооружается строение, проецируется во время мифическое, in illo tempore, когда происходило построение мира. Таким образом обеспечиваются реальность и долговременность постройки — не только посредством преображения мирского пространства в пространство трансцендентальное ("Центр"), но также посредством трансформации конкретного времени во время мифическое. Любой обряд, как у нас будет возможность убедиться ниже, совершается не только в освященном пространстве, то есть существенным образом отличающемся от пространства мирского, но вдобавок и в "сакральном времени", "в то время" (in illo tempore, ab origine), to есть время, когда обряд был совершен впервые — богом, предком или героем.
1.4. Сакральные модели ритуала
Каждый обряд следует божественному образцу, архетипу. Этот факт хорошо известен, поэтому мы вполне можем ограничиться всего несколькими примерами. "Мы не должны сделать то, что изначально делали боги" (Чатапатха Брахмана, VII, 2,1, 4). "Так делали боги; так делают люди" (Тайттирия Брахмана, I, 5, 9, 4). Это индийское изречение справедливо, согласно нижеприведенной теории, для ритуалов во всех странах. Эта теория объясняет как обряды народов, именуемых «примитивными», так и обряды, существующие в обществе с высокоразвитой культурой. Аборигены юго-востока Австралии, к примеру, практикуют обрезание с помощью каменного ножа, потому что так их научили мифические предки; негры народа амазулу совершают обрезание, потому что так постановил Ункулункулу (культурный герой) ш illo tempore:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
1.3. Повторение космогонии
"Центр" — нечто в высшей степени сакральное, территория абсолютной реальности. Все прочие символы абсолютной реальности (Древо Жизни и Бессмертия, Источник Молодости и т. д.) непременно находятся в Центре. Дорога, ведущая в центр, — "трудная дорога" (durohana), проверка осуществляется на всех уровнях реального: сопряженный с трудностями круговой обход храма (как в случае в Боробудуром); паломничество к святым местам (Мекка, Хардвар, Иерусалим и т. д.); полные опасностей странствия в поисках Золотого Руна, Золотых Яблок, Травы жизни и т. п.; плутания в лабиринте; трудности, встающие на пути ищущего дорогу к себе, к «центру» своей сути, и т. п. Дорога эта изнурительна, полна опасностей, ибо по сути своей она является переходом от мирского к сакральному; от эфемерного и иллюзорного к реальности и вечности; от смерти к жизни; от человека к божеству. Обретение «центра» приравнивается к посвящению, инициации: существование, еще вчера мирское и иллюзорное, сменилось новым существованием, реальным, длительным и плодотворным.
Если во время акта Творения осуществляется переход от бесформенного к форме, или, говоря языком космологии, от Хаоса к Космосу; если Творение в своей временной протяженности осуществляется из «центра»; если, как следствие, все виды существующих объектов, от неодушевленных до одушевленных, существуют только на территории в высшей степени сакральной, тогда нам становится совершенно ясен символический характер священных мест ("центров мира"), геомансические* построения, предшествующие основанию городов, те верования, которые лежат в основе ритуалов, предваряющих строительство. Изучению ритуалов, связанных со строительством, и их теоретическому обоснованию мы посвятили нашу предыдущую работу; к ней мы и отсылаем читателя. Здесь же напомним только два основополагающих момента:
1. Каждое творение в высшей степени воспроизводит Космогонию: Сотворение Мира.
2. Как следствие, все, что основано, размещено в Центре мира (потому что, как нам известно, само Творение также происходило из центра).
Среди множества имеющихся у нас примеров выберем тот, который представляет интерес и для дальнейшей нашей работы. В Индии, "прежде чем положить в основание фундамента хотя бы один камень… астролог определяет исходную точку закладки фундамента, которая находится прямо над змеем, поддерживающим мир. Из дерева khadira главный каменщик выстругивает сваю и с помощью кокосового ореха заколачивает ее в землю в точно указанном месте, дабы непременно попасть в голову змея". Камень, закладываемый в фундамент (padmacila), кладется поверх сваи. Таким образом краеугольный камень закладывается в "центр мира". Но акт закладки фундамента воспроизводит космогонию, ибо «приколотить», забить сваю в голову змея означает повторение первого подвига Сомы (Ригведа, II, 12,1) или Индры, когда этот последний "поразил дракона в его логове" (Ригведа, IV, 17, 19) и молния его "отсекла дракону голову" (Ригведа, I, 52,10). Дракон символизирует хаос, аморфную бесформенность. Индра встречает Вритру (Ригведа, IV, 19, 3), безмятежного (aparvan), спокойного (abudhyam), дремлющего (abudhyamanam), погруженного в глубокий сон (sushupanam), разлегшегося (асауапат). Поразить его молнией и обезглавить означает совершить акт творения, переход от неявного к явному, от аморфности к оформленности. Вритра похитил реки и спрятал их в ущелье в горах. Это означает: 1) или что Вритра, подобно Тиамат или любому иному змееподобному божеству, — абсолютный властелин хаоса, предшествующего творения;
2) или что громадный Змей, похитив воду для себя одного, оставил мир погибать от засухи. Совершилось ли это похищение ранее акта Творения, или же оно произошло после основания мира, смысл остается прежним: Вритра "препятствует" миру сделаться, или же существовать. Вритра, символ скрытого, латентного или аморфного, олицетворяет Хаос до Творения.
В книге Комментарии к Легенде о мэтре Маноле мы попытались объяснить строительные ритуалы, приравнивая процесс строительства к деянию космогоническому. Объяснение же таково: ничто не может существовать долго, если оно не «одушевлено», не наделено «душой» посредством жертвоприношения — прототип строительного ритуала, оно произошло при основании мира. В самом деле, в некоторых архаических космогониях мир был создан путем принесения в жертву первочудовища, символизирующего хаос (Тиамат), или же великана, из тела которого создался мир (Имир, Паньгу, Пуруша). Чтобы обеспечить реальность ипродолжительность существования постройки, повторяют божественный акт образцового творения: Сотворения мира и людей. Сначала «реальность» места закладки достигается посредством освящения участка земли, то есть его превращением в «центр»; затем значимость акта строительства подтверждается повторением божественной жертвы. Естественно, освящение «центра» происходит в пространстве, качественным образом отличающемся от пространства мирского. Парадоксальность обряда в том, что любое освященное пространство совпадает с центром мира, также как время любого ритуала совпадает с мифическим временем «начала». Посредством повторения космогонического акта конкретное время, в котором сооружается строение, проецируется во время мифическое, in illo tempore, когда происходило построение мира. Таким образом обеспечиваются реальность и долговременность постройки — не только посредством преображения мирского пространства в пространство трансцендентальное ("Центр"), но также посредством трансформации конкретного времени во время мифическое. Любой обряд, как у нас будет возможность убедиться ниже, совершается не только в освященном пространстве, то есть существенным образом отличающемся от пространства мирского, но вдобавок и в "сакральном времени", "в то время" (in illo tempore, ab origine), to есть время, когда обряд был совершен впервые — богом, предком или героем.
1.4. Сакральные модели ритуала
Каждый обряд следует божественному образцу, архетипу. Этот факт хорошо известен, поэтому мы вполне можем ограничиться всего несколькими примерами. "Мы не должны сделать то, что изначально делали боги" (Чатапатха Брахмана, VII, 2,1, 4). "Так делали боги; так делают люди" (Тайттирия Брахмана, I, 5, 9, 4). Это индийское изречение справедливо, согласно нижеприведенной теории, для ритуалов во всех странах. Эта теория объясняет как обряды народов, именуемых «примитивными», так и обряды, существующие в обществе с высокоразвитой культурой. Аборигены юго-востока Австралии, к примеру, практикуют обрезание с помощью каменного ножа, потому что так их научили мифические предки; негры народа амазулу совершают обрезание, потому что так постановил Ункулункулу (культурный герой) ш illo tempore:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38