Экспедиция предполагала выйти по Танымасу к западному краю Памирского плато, к перевалам и.спускам, ведущим в Дарваз, в долину Гармо, и сомкнуть таким образом свой маршрут с маршрутом Рикмерса в 1913 году.
Но когда участники экспедиции достигли устья Танымаса, оказалось, что он впадает в другой гигантский глетчер, трехкилометровой ширины. Окаймлённый с обеих сторон горными хребтами, сплошным строем пяти — и шестикилометровых вершин, глетчер тёк с юга на север, в долину Муксу. Он питался мощным фирновым бассейном, из которого выступали три снежные вершины, достигавшие почти 7 000 метров. Происхождение этого фирнового бассейна было несколько загадочным: нигде в других частях Памира не наблюдалось таких огромных скоплений фирна. Это был один из самых больших ледников в мире, свыше 70 километров длиной.
Энтомолог Ошанин, побывавший у его языка в 1878 году, назвал глетчер именем учёного и исследователя Туркестана Федченко.
Никогда нога европейца не ступала на ледник Федченко в его среднем и верхнем течении.
Участники советско-германской экспедиции пересекли ледник Федченко, достигли его западного края и по впадающему в него леднику, названному ледником Академии наук, поднялись на перевал высотою в 4800 метров.
И только теперь они наконец достигли западного края Памирского нагорья. Ледяными и скалистыми отвесами обрывалось оно на два километра вниз. С грохотом разрывалась поверхность ледяных склонов, образуя новые трещины, камнепады шли по ущельям и кулуарам. Долина внизу, под обрывом, носила ха — рактер дарвазских долин, описанных Рикмерсом.
Гигантский обрыв объяснял образование фирнового бассейна ледника Федченко. Тёплые воздушные течения, достигая по долинам Дарваза западного края Памирского нагорья, поднимаются отвесно вверх, подвергаясь быстрому охлаждению. Влага, которую несут эти течения, превращается в снег и питает мощные фирновые поля в истоках ледника.
Исследователи вернулись на ледник Федченко и пошли по нему вниз. Пройдя около пяти километров, они увидали на западе широкое фирновое седло второго перевала. Перевал, сравнительно нетрудный, вёл в долину Ванча. Это и был легендарный Кашал-Аяк. Сказания таджиков не обманывали.
Когда-то, очевидно, в периоды потепления, перевал был легко проходим, и киргизы из Алая пользовались им для набегов на Ванч. Потом наступило похолодание, перевал стал неприступен. Легенды таджиков отображали в поэтической форме этот процесс похолодания, это наступление ледников.
Немного ниже перевала по левому западному краю ледника Федченко вставали два высоких ледяных пика.
Один из них, высотою в 6615 метров , был назван пиком Дарваз, другой, высотой в 6450 метров , — пиком Комакадемии. Снежная вершина на противоположной, восточной стороне ледника получила название пика Горбунова.
На следующий день немецкие альпинисты и немецкий геодезист Финстервальдер поднялись на пик Горбунова. Оттуда перед ними раскрылась целая горная страна. За первым хребтом, окаймлявшим ледник Федченко с запада, они увидели второй, ещё более мощный. Десятки пиков и ледников образовывали огромный горный узел, и в глубине его стоял, возвышаясь над всеми соседями, гигантский снежный шатёр трапецеидальной формы, высоту которого Финстервальдер определил в 7 495 метров.
Лежавшая перед ними горная цепь была хребтом Академии наук. Высокую вершину Финстервальдер принял за пик Гармо, к которому Рикмерс в 1913 году подошёл с запада, со стороны Пашимгара. Немного южнее его стояла вершина, которую Рикмерс ошибочно принял за Сандал. Расположение Мазарских Альп и Сандала было теперь хорошо известно, и эту ошибку Рикмерса было нетрудно исправить.
Таким образом все, казалось, было выяснено. Смущала только разница высот. Пик Гармо, хорошо видимый с запада, определялся и Рикмерсом и русским топографом Беляевым в 6650 метров. Новая вершина была на 800 метров выше. Так создалась «загадка узла Гармо».
В 1928 году разгадать её не удалось: немцы не нашли подступа к вновь открытой вершине. Задача окончательной расшифровки белого пятна легла на плечи советских исследователей.
Вместе с Горбуновым в советско-германской экспедиции участвовали Шмидт и Крыленко. Штурмуя снежные баррикады белого пятна, одерживая победы над глетчерами и моренами, над лавинами и камнепадами, они в свою очередь были покорены увлекательной романтикой новых исследований и открытий, обаянием мест, куда не ступала нога человека. Оба с тех пор продолжали работу исследователей. Но Шмидт по воле партии променял горные пустыни Памира на льды Арктики. Крыленко остался верен горам. Альпинизм захватил и покорил его — не альпинизм рекордов и головоломных восхождений, а альпинизм, связанный с исследованиями и наукой.
Крыленко и Горбунов поставили себе нелёгкую задачу — совместными усилиями расшифровать до конца «загадку узла Гармо», дать советской науке точную карту памирского «белого пятна».
В 1929 и 1931 годах возглавляемые ими советские альпинистические экспедиции упорно работали над разрешением этой задачи. Крыленко проникал в неисследованную область с запада, со стороны Дарваза, преодолевая труднейшие глетчеры и перевалы хребта Петра I, расположенного к юго-западу от хребта Академии наук. Горбунов штурмовал белое пятно с востока.
После экспедиции 1931 года подступы к пику Гармо с запада и с востока были изучены. Белое пятно почти исчезло с карты Памира. Оставалось только сомкнуть карту, как смыкаются встречные штольни тоннеля, и загадка узла Гармо была бы разрешена.
Для этого летом 1932 года Крыленко должен был подойти с запада от Пашимгара по долине к леднику Гармо, к пику Гармо, подняться на его северное плечо и спуститься по нему к востоку, на ледник Бивачный.
Горбунов должен был в то же время штурмовать пик Гармо с востока и также сделать попытку подняться на его северное плечо. Таким образом карта района была бы сомкнута и загадка узла Гармо разгадана.
Крыленко и Бархаш, преодолев труднейшие ледяные стены, поднялись на безымённый пик у северного плеча пика Гармо.
Все было, как будто, ясно. Но высота северного плеча оказалась 5700 метров , в то время как Финстервальдер определил его 6700 метров.
Горбунов пo ледникам Федченко и Бивачному подошёл к Гармо с востока. Он пытался подняться на южное плечо вершины; его группа вынуждена была отступить. Когда же альпинисты исследовали в бинокль северное плечо пика Гармо, соединявшее его с соседним пиком Орджоникидзе, они увидели неприступную стену высотой около полутора километров, изрезанную светлыми прожилками снега. Это было совсем не похоже на то, что видел Крыленко с безымённого пика.
Вернувшись в Москву, Крыленко и Горбунов сопоставили результаты своих экспедиций. Выяснилось, что Финстервальдер ошибся: пик высотой в 6615 метров , расположенный к западу от перевала Кашал-Аяк и названный им пиком Дарваз, был на самом деле пиком Гармо, к которому Рикмерс, Беляев и Крыленко подходили с запада от Пашимгара по долине Гармо. Вершина в 7 495 метров , самая высокая в СССР, обнаруженная Финстервальдером при подъёме на пик Горбунова и принятая им за пик Гармо, оказалась до сих пор никому не — известной, вновь открытой вершиной, расположенной в 18 километрах к северу по воздушной линии от пика Гармо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42