Открывшееся зрелище изумительно по грандиозности. С северо-востока на юго-запад тянется высокий снежный хребет. Мощные вершины Хонгра-пик (6820 м) и Ракиот-пик (7060 м) кажутся лишь небольшими поднятиями гребня. От Ракиот-пика взлет гребня подходит в тыл так называемой Серебряной седловины, а затем длинный, но совсем некрутой снежный гребень подходит к главной вершине Нанга-Парбат (8125 м). Пирамида этой вершины настолько массивна и мощна, что все остальные вершины кажутся лишь второстепенным придатком к этому гиганту. Вся открывающаяся картина вызывает у альпинистов восторг и восхищение и подавляет своей суровой грандиозностью.
Тяжелый изнуряющий путь каравана продолжается. Жара не уменьшается. Но вот вдали показывается зелень. Это Астор. Он расположен на широкой речной террасе, а над ним из глубины ущелья Рама красиво возвышается Хонгра-пик. Астор — наиболее значительное селение на дороге Сринагар — Гильгит. Это прекрасный зеленый островок среди голой скалистой пустыни, среди гигантских горных хребтов. Терраса, на которой он расположен, находится высоко над рекой Астор. Она прорезана арыками, и поэтому здесь много зелени. Как часовые, застывшие на своем посту, стоят высокие пирамидальные тополя, многие дома окружены кустарниками, среди них есть и фруктовые деревья. Вокруг Астора зеленеют поля, которые под заботливым уходом дают большие урожаи.
Участники экспедиции с наслаждением отдохнули после изнурительного перехода. Отдых показался очень кратким. Здесь предполагалось нанять лошадей для переправы к Инду всего багажа экспедиции. Но асторцы требуют высокой платы, и руководство экспедиции решает и дальше транспортировать грузы на носильщиках. Это обходится значительно дешевле.
После того как было нанято несколько лошадей только для альпинистов, было решено следовать дальше. Утром 13 мая караван экспедиции вышел в дальнейший путь к Инду, этой мощной водной артерии Индии. Кругом крутые голые скалы. К ним прилепился серпантин горной дороги. Глубоко внизу дико пенится горная река. Песок, поднимаемый ветром, лезет в глаза, нос, уши. Он проникает под одежду. Сначала люди воспринимают его как зло, как огромное неудобство. Но по мере того как глаза, рот и нос, одежда и кожа покрываются налетом песка, люди становятся к нему нечувствительными. Носильщики утомлены. По их загорелым лицам течет обильный пот, оставляя грязные полосы.
Ни кустарника, ни травинки вокруг. Унылая, неприглядная пустыня.
Часто оглядываются люди в сторону Астора, который еще долго виден силуэтами тополей и отдельных домов.
Дорога от Астора, идущая с отдельными снижениями и взлетами, вдруг резко идет вверх, и после одного из поворотов открывается вид на Дашкин. Это селение расположено на скалах высоко над рекой и очень похоже на замок средневековых рыцарей.
Подъем к Дашкину крут. Носильщики устало шагают, обливаясь потом. Лошади, на которых едут альпинисты, тяжело дышат. Их бока потемнели от пота.
Но вот перегиб дороги. Подъем становится незначительным и, наконец, переходит даже в плавный спуск. Усталость вдруг исчезает — прямо перед людьми, всего на расстоянии не более 1—1,5 км, густой зеленый дашкинский лес. Скоро караван вступает под сень мощных деревьев. Здесь так хорошо, что в первый момент все идут бодрее. Но усталость берет свое, носильщики довольно часто спотыкаются, и это показывает, что люди напряжены до крайности.
После небольшого отдыха в Дашкине караван вытягивался по дороге к Дойяну. Опять путь по крутым серпантинам дороги, вьющейся по очень крутым склонам. На этом пути к Инду участники экспедиции с большим трудом находят места для ночевок — узкий серпантин дороги чрезвычайно редко имеет некоторое подобие террас-площадок, на которых с большим трудом удается разместить многочисленный состав экспедиции.
Сразу же за Дойяном открывается прекрасный вид на высокую вершину Ракапуши, которая гордо возвышается с другой стороны долины Инда.
Резкими изгибами вьется дорога вверх и вниз по крутым стенам глубоко—прорезанного ущелья. Каждый поворот дороги открывает для наблюдателя своеобразно чудесную картину. Караван экспедиции растягивается по этим серпантинам на несколько километров. От хвоста колонны до ее головы нужно идти около часу. Медленно ползет эта гигантская змеевидная цепочка людей, сгибающихся под тяжестью грузов. Солнце палит немилосердно. Люди тяжело дышат. Наконец, подъем кончается и дорога переходит на спуск.
Если спускаться в долину Инда из любого горного ущелья, взору открывается чудесный вид. Как будто бы из сумрака ущелий южноамериканских каньонов выходишь пораженный в бесконечную полноту света бескрайней равнины. Взгляд, ни на чем не задерживаясь, пробегает по мягкому прибою волнистых дюн к самому горизонту.
Инд протекает по ту сторону гребня дюн. Здесь уровень воды зависит почти исключительно от таяния снегов в горах. Так далеко на север, откуда вытекает Инд, не проникают мощные муссоны, делающие Индию плодороднейшей страной. Сюда они доходят ослабленными и не вызывают таких резких и продолжительных изменений погоды, как в Центральных Гималаях. Более резко портится погода при длительных западных циклонах.
Руководителей экспедиции беспокоит мысль — удастся ли переправить такое количество людей и грузов через Инд. По имеющимся сведениям в мае еще можно переправиться паромом у Талихи. Но есть ли этот паром сейчас и можно ли при его помощи обеспечить переправу?
Вот и берег Инда. Паром стоит у противоположного берега. Значит, все хорошо — переправа есть.
Весь состав экспедиции расположился для отдыха на мягком песчаном берегу Инда в ожидании переправы. Здесь ожидал приятный сюрприз — для переправы оказывается возможным использовать два парома.
Один из них — неуклюжая плоскодонная деревянная лодка, единственное допотопное весло которой приводится в движение четырьмя гребцами. Сейчас у руля стоит перевозчик с загорелым до черноты лицом, заросшим могучей бородой. Он спокоен и, кажется, ни бурные воды Инда, ни многоголосый гомон носильщиков, ни своеобразные завывающие крики гребцов, ни произвольные движения этой далеко не совершенной посудины его не касаются.
Другой паром в высшей степени оригинален и, пожалуй, значительно старше. Он представляет собой такое сооружение — четыре надутые огромные воловьи шкуры, скрепленные деревянной решеткой, на которой располагаются люди и грузы. Такому сооружению вверяется жизнь людей.
Отойдя от берега, этот паром начинает крутиться по шоколадно-коричневым водам Инда, превращаясь в игрушку бурных волн могучей реки. Если при движении такое «судно» начинает наклоняться в одну сторону, то паромщики поспешно поддувают кожи этого борта, развязав затянутые веревкой те части кожи, где были ноги животного.
За время переправы, когда быстрое течение бросает это хрупкое сооружение, как щепку, его относит на большое расстояние вниз по течению реки.
Чтобы вернуться за новой партией груза, этот паром нужно перенести на вдвое большее расстояние вверх по течению реки. Только тогда можно пристать к тому месту, откуда он отплыл в предыдущий раз и где снова era ожидают.
Для этого плот, очень легкий по весу, вынимают из воды, нагружают на свои плечи гребцы-паромщики и несут его к месту спуска на воду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107