Все участники штурмовой группы еще до захода солнца влезают в спальные мешки. Вопрос о погоде не беспокоит их, так как все признаки за то, что на следующий день погода будет хорошей. Гораздо больше беспокоит ночь. Все желают, чтобы она была тихой. Насколько хорошо удастся выспаться в эту ночь перед штурмом, настолько успешен будет сам штурм. Выход с задержкой в этот день и беспокойная предыдущая ночь сильно повлияли на продвижение группы. Уже сейчас к концу дня отдельные альпинисты жалуются, что им трудно дышать, других очень беспокоит холод, третьи почему-то не могут заснуть.
Носильщики скоро умолкают. Но сон их некрепок — холод дает себя знать.
Ночью температура доходит до —15°С, но некоторые из участников при свете свечи стараются внести запись в свои дневники…
Утро взволновало штурмовую группу. Двое носильщиков заявляют о том, что они больны. Вид у них действительно измученный. Конечно, идти вверх они не могут. Но хуже то, что приходится выделить одного альпиниста для их сопровождения вниз. Распоряжением начальника экспедиции для этого был выделен Бехтольд, который также чувствовал себя неважно. Горная болезнь не миновала и его.
Таким образом, штурмовая группа уменьшилась на шесть носильщиков и одного альпиниста. Носильщиков осталось вместо 17 только 11, а альпинистов 5.
Итак, трое возвращались вниз по пройденному пути.
Все остальные готовились к выходу на Серебряное седло, к этой перемычке между двух черных скальных выступов. Средний по крутизне снежный взлет к седлу неровен, снег бугрист, и только к самой седловине он становится более ровным и даже более отлогим. Если снизу этот склон казался очень крутым и неизвестно было, как придется выйти на седло, то практика показала, что склон этот гораздо проще. Преодоление его большого труда не составило.
В этот момент при взгляде из лагеря 4 было видно, как маленькие черные точки медленно движутся по снежным склонам. Одни из них поднимаются все выше и выше к Серебряной седловине, другие, ежеминутно оглядываясь, идут по гребню в направлении лагеря 6.
Спускающиеся видят, как к седловине подходит первая тройка из штурмовой группы. Значит, успех обеспечен.
С этими мыслями группа продолжала спуск. Бехтольд с трудом передвигался. Этот спуск ему казался сложнее, чем подъем. Заболевшие носильщики тоже шли напряженно. На подъемах то один, то другой из них пытался садиться на снег. Они говорили, что им очень хочется спать. Особенно тяжело было переходить ребро Ракиот-пика. Альпинист и один из носильщиков совершенно выбились из сил. На крутом участке этот носильщик сорвался, и только быстрая реакция второго, успевшего удержать веревкой сорвавшегося, спасает его от гибели.
С большим трудом добирается спускающаяся тройка до лагеря 5. Но здесь никого нет. Палатки полузасыпаны снегом — очевидно здесь был снегопад. После продолжительного отдыха тройка продолжает путь. Тропинка, связывающая эти лагери, занесена, и люди долго блуждают по занесенным снегом склонам. Теряет силы и второй носильщик. Теперь они оба совершенно обессилены. Бехтольд же в то время чувствовал себя значительно лучше. Он видит, что утомленных носильщиков трудно довести до лагеря 4. Тогда, оставив выбившихся из сил больных людей, он уходит вперед и находит лагерь. Оттуда поднимаются двое людей и находят носильщиков. Они уже в очень тяжелом положении. Только через два дня эти носильщики более или менее приходят в нормальное состояние.
Направить из лагеря 4 носильщиков с запасами питания навстречу штурмовой группе не удается. Имеющиеся носильщики больны. Выйти соглашаются только Ангтейнинг и Лева. В ночь на 7 июля в районе лагеря 4 снова был снегопад. Но это мало тревожило находившихся здесь. Они теперь знают, что в предыдущие дни, когда здесь также был снегопад, на гребне стояла хорошая погода. Утром вышли из лагеря 4 в лагерь 5 Бернард, Мюльриттер, а также Ангтейнинг и Лева. Но уже через два часа они возвращаются. Глубокий снег делает путь к этому лагерю чрезвычайно трудным, и альпинисты, не считая необходимым спешить, прекращают эту попытку. Планируют на завтра выйти снова.
В ночь на 8 июля вокруг палатки лагеря 4 бушевала пурга. С утра никто не решался выйти в лагерь 5.
С лагеря 4 пытаются всматриваться в направлении вершины и седловины. Но плотная завеса облаков не дает возможности видеть что-либо. Лишь один раз в середине дня разрываются на короткое время темные снеговые тучи. Все впиваются взглядами в Серебряную седловину. Вдруг кто-то из наблюдающих громко кричит: «Смотрите, смотрите! Они спускаются!». И действительно, на крутом склоне видна спускающаяся группа в пять человек. Большая группа видна наверху, на самом седле. Сразу же появляется много вопросов. Почему спускаются? Сделали ли они восхождение? Что случилось, если они спускаются, не совершив восхождения?
«Окошко» в облаках снова затянулось. Все закрыли густые тучи. Зрительная связь прекратилась. Связавшись по радио с главным лагерем, лагерь 4 сообщил, что вершина, очевидно, взята, так как наблюдали главную группу спускающейся.
Сильный ветер продолжается. Он гонит темные тучи над склонами. Собравшись в лагере 4, трое альпинистов и врач заявляют друг другу, что они тяжело переживают свое бессилие. Они чувствуют, что спускающиеся находятся в сложных условиях. Но как помочь? Тяжелые мысли томят обитателей лагеря 4. И, чтобы отвлечься, они начинают петь.
Несмотря на явно тревожное положение, никто из находившихся в лагере 4 даже не пытался выйти навстречу спускающимся. Так писал в своем дневнике Бехтольд.
Но могло ли это соответствовать действительности? В предыдущем изложении, даваемом нами на основании дневника Бехтольда, говорилось, что в ночь с 6 на 7 июля в районе лагеря 4 была буря и выпало много снега. Бернард и Мюльриттер говорили ему, что и предыдущие четыре дня тоже шел снег. Но 4 июля, когда штурмовая группа выходила из лагеря 5, погода была великолепная, и лагерь 4, расположенный на 700 м ниже, был залит солнечным светом, лишь к вечеру начал спускаться туман. 5-го на гребне Нанга-Парбат к середине дня был туман, а затем хорошая погода. 6-го погода была хорошей вплоть до лагеря 5, но у лагеря 4 Бехтольд с двумя носильщиками попадает в снегопад. 7 июля в лагере 4 погода достаточно хорошая, а в ночь на 8-е бушевала буря. Но перед обедом тучи разорвались, и находящиеся в лагере 4 увидели, что с Серебряного седла спускается группа.
Совершенно неожиданно около 19 часов раскрывается вход в палатку лагеря 4 и в нее входят двое из альпинистов штурмовой группы — Ашенбреннер и Шнейдер. Они в один день преодолели путь от Серебряной седловины до лагеря 4. Их раздевают и срочно приносят горячий чай и еду. «Вершина не взята», — сообщают они.
Относительно судьбы остальных они рассказывают оптимистически и предупреждают о скором их приходе. Дается команда о подготовке чая и еды для всех ожидаемых.
Отдохнув, возвратившиеся рассказали о том, что же произошло наверху…
На Серебряное седло передовая группа в составе Ашенбреннера и Шнейдера вышла довольно быстро, несмотря на то что альпинистам пришлось выбивать ступени для носильщиков в твердом фирне. Весь подъем у первой двойки от лагеря 7 до седла занял всего 3 ч. 15 м. Выйдя на седловину, они увидели следующее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107