С южной стороны, которая получала меньше солнечного тепла, горы были покрыты более мощными льдами и охвачены широким ледником Рековери. Мы полагали, что самые высокие пики возвышаются примерно на 1000—2000 футов над высоким снежным перевалом между двумя горными массивами, а подошва западного конца гор граничит с шельфовым ледником Фильхнера на высоте около 500 футов .
Решение перебросить две собачьих упряжки по воздуху исходило из необходимости сэкономить время и избавить собак от непроизводительного пробега во много миль, прежде чем они достигнут района работ. Да если бы собаки и добрались до гор по земле, пришлось бы доставить им корм самолетом, чтобы они могли начать работу в горах. Из прежнего опыта было известно, что эффективность работы лаек и их выносливость в далеких походах страдали, если они тащили больше 120 фунтов на собаку. Исходя из такой нагрузки, неутомительная продолжительность похода партии из четырех человек на двух собачьих упряжках была определена примерно в 30 дней.
Неудавшийся полет 10 октября дал нам все же некоторый опыт погрузки на самолет 12-футовых нансеновских саней, десяти собак, оборудования и продовольствия для двух человек и собак на 30 дней. Люди были довольны тем, что собаки легко переносят воздушное путешествие, и если отделить друг от друга хотя бы лишь закоренелых врагов одним-двумя ящиками, то можно быть почти уверенным, что в большой кабине «Оттера» будет царить мир. Однако каюры видели слишком много драк, чтобы питать хоть слабые иллюзии; поэтому, чтобы быть вдвойне уверенным в сохранении мира, один «дежурный» уселся, нагнув голову под потолком, на санях, окруженный своими пассажирами. Затем обогреватель кабины включили на полную мощность, чтобы собак, насколько возможно, охватила сонливость. Предосторожности эти оправдали себя, и, когда Джон Льюис примирился с тем, что собака-вожак Нанок будет все время дышать ему в затылок, в кабине стало тихо.
11 октября выдался отличный, безоблачный весенний день со слабым ветром и температурой —14°.
В 11 часов «Оттер» вылетел, имея на борту Джорджа Лоу, Дэвида Стреттона и упряжку «черно-коричневых». Милях в тридцати к югу от Шеклтона они пролетели над отрядом, следующим на машинах, вышедшим с базы 8 октября. Стреттон признается, что каюры на самолете ощутили некоторое превосходство с оттенком сочувствия к трудному положению пробивавшихся внизу на машинах, ибо видели, что одни из саней с «Уизелами» застряли в трещине.
Полет прошел без происшествий; дойдя до «ледяной стены», «Оттер» сделал круг над этим грозным препятствием, затем пролетел над ним к выходам скал на поверхность в западной части хребта Шеклтона, чтобы еще раз посмотреть, нет ли лучшей наземной дороги у самых утесов.
Затем они пролетели девять миль к северо-востоку и увидели более или менее подходящее место для посадки у основания пирамидальной вершины высотой 3000 футов , которая могла бы служить удобным ориентиром для будущих полетов.
Льюис направил «Оттер» на замерзшее озеро талой воды у основания этой вершины, сыгравшее роль хотя и неровной, но безопасной посадочной площадки.
Собаки сразу оживились и после неприличной схватки за честь первой сойти на землю разместились привязанные цепями к тросу. В этой операции бедный Джордж получил укус, и так как он до этого только два раза ездил на собаках и один раз уже был укушен, то разочаровался в лайках. При везении два укуса считаются для большинства каюров примерно двухлетней нормой; такое случается редко, разве лишь когда каюр разнимает дерущихся собак.
За время часовой стоянки самолет разгрузили, и он тотчас же вылетел в Шеклтон. Если бы это оказалось возможным, второй полет с другой собачьей упряжкой и еще двумя людьми должен был состояться в тот же день, так как в этих широтах самолет может летать в любое время ночи при свете «полуночного солнца».
Подходящее место для лагеря нашлось в 800 ярдах от замерзшего озера и футов на 300 выше его, на небольшом ровном участке снега. Это место стало называться авиалагерем. Покормив собак, люди смогли пройтись по моренам у основания скалистой вершины и насладиться тем, что ступают на твердую почву впервые с декабря прошлого года, когда они покинули Южную Георгию. К полуночи небо затянуло облаками, закрывшими верхушки наиболее высоких пиков; стало ясно, что второй полет отменили. Весь следующий день небо оставалось облачным, и только 13-го после полудня «Оттер», пилотируемый Гордоном Хэслопом, приземлился, доставив Кена Блейклока и Иона Стивенсона с упряжкой «нелучших». Четверо в авиалагере могли теперь упиваться самостоятельным существованием, имея запасы на 40 дней.
На следующий день партия разделилась на две, чтобы Блейклок и Стреттон направились к «ледяной стене», а Стивенсон и Лоу до их возвращения занялись на месте геологией. Отойдя 10 миль , топографы попали в область конических ледяных выступов, связанных с трещинами, но прошли через них без затруднения и ко времени разбивки лагеря покрыли в общем 16 миль , дойдя как раз до «ледяной стены», где впервые как будто появилась возможная дорога между двумя участками начинающегося ледопада.
Следующий день был облачным, установилась белая тьма, но топографы смогли подняться по ущелью на верх «ледяной стены», примерно на 700 футов выше шельфового ледника. В дневнике Стреттона есть запись:
«…доехали до „ледяной стены“ и вскоре начали подниматься, фактически в отсутствие видимости, по ущелью в стене. Местность довольно похожа на ледяной барьер на нашей базе, но трещина здесь перекрыта перемычками получше… заложили запас пеммикана для собак на самом верху и вернулись в лагерь, до которого было 9, 5 мили . Мы убедились, что для собак дорога легка, но необходимо улучшение видимости, чтобы расставить флажки по самой подходящей для машин линии. Я полагаю, что, соблюдая осторожность, они смогут пройти здесь без затруднений».
16-го поездки были невозможны из-за белой тьмы. Единственное, что они сделали, — провели измерение плотности слоев снега с помощью забивного зонда. Ночью периодическое потрескивание и гул под палаткой показывали, что лед движется. Когда 17-го небо прояснилось, они нашли лучшую дорогу и отметили ее флажками до верха «ледяной стены». Наиболее подозрительные на вид трещины отмечали флажками в белую и красную клетку.
Поверхность была твердой, крепкой, но, к сожалению, к тому времени, когда наконец прибыли машины, ее характер из-за недавнего снегопада несколько изменился. Углубленные снежные перемычки перекрывали большие трещины; мосты казались невероятно толстыми, и у партии появилось убеждение, что это наилучшая дорога в этом районе. С верха «ледяной стены» они несколько отклонились от прежнего курса, направляясь к скалистой стене хребта Шеклтона, поскольку воздушная разведка показала, что непосредственно к югу лежит непроходимый участок. Следующие четыре мили дорога была неприятной, так как путь разведки шел в общем параллельно длинной линии трещин, следовавшей направлению «ледяной стены», но затем трещин становилось все меньше, и примерно в 19 милях от подошвы «ледяной стены» они смогли отметить конец маршрута большим снежным столбом, увенчанным флажком.
Блейклок и Стреттон вернулись в авиалагерь, проверив и отвергнув возможность более надежной дороги у самых скалистых утесов, где они собрали геологические образцы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92