И степенное собрание старцев вместо того, чтобы уцеломудрить юных, за ними же и пошло. Как? Подчиниться Западу? Разве не с Востока восходит солнце? Разве не здесь началось христианство? Разве Сын Божий воплотился, учил, страдал и воскрес на Западе, a не на Востоке?» — «Да, — соглашался Григорий, — но на Востоке же и убили Христа».
Идеалиста Григория единогласно провалили. На место Мелетия был избран пресвитер Флавиан. Григорий почувствовал, что он не владеет положением дел, что он чужой и лишний тут. Он затосковал об уединении и не скрыл этого.
A в этот момент подъехали в состав собора еще новые люди «западного» направления: Асхолий Фессалоникский и Тимофей Александрийский — преемник Петра. По словам Григория, «от них повеяло чем-то суровым и западным». Они были крайне недовольны и обижены за Павлина. Казалось бы, они при этом могли бы поддержать Григория. Но они вступили в борьбу и со всеми «восточными», и с Григорием. По словам Григория, и александрийцы, и «высокоумствующие» с Востока — «те и другие сошлись, как вепри (скажу в подражание трагикам), остря друг на друта свирепые зубы и кося огненные очи». Григория обвиняли (ревнуя за Максима Циника), что Григорий занял другую кафедру неканонически. He боец этого стиля, Григорий охотно воспользовался случаем убрать свою фигуру, чтобы примирить египтян и «восточных». Он заявил, что он готов быть Ионой. Он в трогательной речи распрощался с паствой, с градом Константина, с храмом «Анастасией», с храмами св. Софии и 12 апостолов, с собором, Востоком и Западом и уехал в свой Назианз. На столичную кафедру избрали (если это можно назвать избранием) указанного Феодосием светского чиновника, претора Константинополя с бурным прошлым в молодости, Нектария, который был еще даже не крещен. Он был рекомендован его христианским наставником и отцом духовным — известным Диодором, епископом Тарсским. Под почетным председательством этого Нектария собор и закончился около 9 июля. По сохранившемуся резюме доклада собора, сделанного императору, отцы собора «восстановили взаимное согласие; издали краткие вероопределения (???????? ?????), в которых утвердили 1) веру никейских отцов, 2) осудили явившиеся после них ереси и 3) установили для церковной дисциплины каноны, и просили императора все это утвердить письменным декретом».
Собор 381 г. — по своему плану и по форме собор чисто восточный и под восточным председательством. Но вопросы, им разбиравшиеся, по их материи и качеству выходили за пределы только Востока, касались интересов всей церкви, и потому неудивительно, что вскоре вся церковь включила этот собор в линию соборов вселенских. Как было уже указано, собор отмежевался от длинной серии ересей. Во-вторых, собор воспретил вмешательство возглавителей одних диоцезов в дела других. Указано многозначительно и поименно: Александрийский управляет только Египтом; Антиохийский только Востоком. Канон третий звучит так: ??? ?????? ??????? ????????? ????? ?? ???????? ??? ????? ???? ??? ??? ????? ?????????, ??? ?о ????? ????? ???? ?????.
Римские канонические сборники делают к этому канону такое примечание: Canon hic ex iis est, quos apostolica Romana sedes a principio et longo post tempore non recipit. Значит, «Константинопольский епископ да имеет преимущества чести после Римского епископа, так как Константинополь есть Новый Рим». Тут акцент не в борьбе с Римом, a в возвышении над Александрией . Но этим молча понижалась также и первенствующая для всего Востока Антиохия.
Правило № 4 о Максиме Цинике мы привели уже выше. В западных канонических сборниках этими четырьмя постановлениями и исчерпываются акты собора 381 г. B греческих собраниях приписываются сюда еще три правила. Ученая критика заставляет принять уместность только четырех правил. Но интерес вопроса о подлинном тексте постановлений этого собора сосредоточивается на ином и важном пункте.
Собор, бывший в следующем, 382 г. упоминает нам о томосе этого собора 381 г., что в нем было «пространное изложение веры и письменное анафематствование недавно возникших ересей». Тождественно ли это «пространное изложение веры» с теми «краткими вероопределениями», о которых мы видели упоминание в докладе императору от 9 июля 381 г.? K этому пункту мы еще вернемся.
Император утвердил соборные постановления и издал декрет: «Передать тотчас все церкви епископам, исповедующим одно величие и силу Отца, Сына и Святого Духа, одну славу и одну честь; и тем, которые состоят в общении с Нектарием в Константинопольской церкви; в Египте с Тимофеем Александрийским; на Востоке с Пелагием Лаодикийским и Диодором Тарсским (нет по тактическим причинам имен ни Флавиана, ни Павлина); в Асийском диоцезе — с Амфилохием Иконийским и Оптимом Антиохии Писидийской»; в диоцезе Понта — с Элладием Каппадокийским, Отрием Мелитинским, Григорием Нисским и т.д. Всех, кто не вступит в общение с названными епископами, как явных еретиков изгонять из церквей».
В этом декрете много нового. Феодосий в 379 г. ссылался еще на имена папы Дамасия и Петра Александрийского. Теперь опора перенесена на самих «восточных». Это было неприятно Западу и Александрии, как и самое собрание собора в Константинополе. Еще до его созыва группа епископов с Амвросием Медиоланским заседала в Аквилее и писала императору с упреком по адресу «восточных», вера которых в прежнее время колебалась », да и теперь они притесняют и Павлина, и Тимофея Александрийского. Аквилейцы просят императора собрать широкий собор всех епископов и в Александрии. На Феодосия это не подействовало. Но после Константинопольского собора 381 г. «западные» возмутились еще более. Из той же Аквилеи, от новой сессии собора, также при участии Амвросия, пришло очень дерзновенное послание, где «западные» писали: «Гораздо легче изгнать еретиков, чем справиться с православными. Какой теперь наступил соблазн — и высказать нельзя!» И прежде было в Антиохии два епископа: Павлин и Мелетий. «И теперь против всякого права и порядка на место Мелетия в Антиохию поставлен другой (разумеется, пресвитер Флавиан). И Максим также; и касательно его мы, блаженнейший государь, не имеем никаких оснований сомневаться в законности его епископства (!); он состоял в общении с Александрийской церковью и получал от блаженной памяти Петра письма…
Но что делают теперь те, собравшиеся в Константинополе, которые отклонили общий собор (в Александрии)? Хотя они знали, что Максим удалился на Запад, чтобы вести свое дело на соборе. И так как еще никакой собор не произносил о нем решения (?!), то по примеру предков Афанасия, Петра и многих друтих «восточных» предложил свое дело окончательному суду церкви Римской, Италии и всего Запада. Но не хотели подождать нашего общего решения. Итак, если мы уже приняли Максима в общение как рукоположенного православными епископами, то не считаем законным свержение его с Константинопольской кафедры.
A Нектарий? Мы только что узнали, что он рукоположен в епископы Константинополя, и не видим, может ли еще продолжаться наше общение с «восточными»? И мы не находим никакого другого средства для восстановления общения, кроме того, что или Константинополь будет возвращен епископу, поставленному ранее других (т.е. Максиму), или об обоих посвящениях должен рассудить общий собор в Риме, состоящий из восточных и западных епископов».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193
Идеалиста Григория единогласно провалили. На место Мелетия был избран пресвитер Флавиан. Григорий почувствовал, что он не владеет положением дел, что он чужой и лишний тут. Он затосковал об уединении и не скрыл этого.
A в этот момент подъехали в состав собора еще новые люди «западного» направления: Асхолий Фессалоникский и Тимофей Александрийский — преемник Петра. По словам Григория, «от них повеяло чем-то суровым и западным». Они были крайне недовольны и обижены за Павлина. Казалось бы, они при этом могли бы поддержать Григория. Но они вступили в борьбу и со всеми «восточными», и с Григорием. По словам Григория, и александрийцы, и «высокоумствующие» с Востока — «те и другие сошлись, как вепри (скажу в подражание трагикам), остря друг на друта свирепые зубы и кося огненные очи». Григория обвиняли (ревнуя за Максима Циника), что Григорий занял другую кафедру неканонически. He боец этого стиля, Григорий охотно воспользовался случаем убрать свою фигуру, чтобы примирить египтян и «восточных». Он заявил, что он готов быть Ионой. Он в трогательной речи распрощался с паствой, с градом Константина, с храмом «Анастасией», с храмами св. Софии и 12 апостолов, с собором, Востоком и Западом и уехал в свой Назианз. На столичную кафедру избрали (если это можно назвать избранием) указанного Феодосием светского чиновника, претора Константинополя с бурным прошлым в молодости, Нектария, который был еще даже не крещен. Он был рекомендован его христианским наставником и отцом духовным — известным Диодором, епископом Тарсским. Под почетным председательством этого Нектария собор и закончился около 9 июля. По сохранившемуся резюме доклада собора, сделанного императору, отцы собора «восстановили взаимное согласие; издали краткие вероопределения (???????? ?????), в которых утвердили 1) веру никейских отцов, 2) осудили явившиеся после них ереси и 3) установили для церковной дисциплины каноны, и просили императора все это утвердить письменным декретом».
Собор 381 г. — по своему плану и по форме собор чисто восточный и под восточным председательством. Но вопросы, им разбиравшиеся, по их материи и качеству выходили за пределы только Востока, касались интересов всей церкви, и потому неудивительно, что вскоре вся церковь включила этот собор в линию соборов вселенских. Как было уже указано, собор отмежевался от длинной серии ересей. Во-вторых, собор воспретил вмешательство возглавителей одних диоцезов в дела других. Указано многозначительно и поименно: Александрийский управляет только Египтом; Антиохийский только Востоком. Канон третий звучит так: ??? ?????? ??????? ????????? ????? ?? ???????? ??? ????? ???? ??? ??? ????? ?????????, ??? ?о ????? ????? ???? ?????.
Римские канонические сборники делают к этому канону такое примечание: Canon hic ex iis est, quos apostolica Romana sedes a principio et longo post tempore non recipit. Значит, «Константинопольский епископ да имеет преимущества чести после Римского епископа, так как Константинополь есть Новый Рим». Тут акцент не в борьбе с Римом, a в возвышении над Александрией . Но этим молча понижалась также и первенствующая для всего Востока Антиохия.
Правило № 4 о Максиме Цинике мы привели уже выше. В западных канонических сборниках этими четырьмя постановлениями и исчерпываются акты собора 381 г. B греческих собраниях приписываются сюда еще три правила. Ученая критика заставляет принять уместность только четырех правил. Но интерес вопроса о подлинном тексте постановлений этого собора сосредоточивается на ином и важном пункте.
Собор, бывший в следующем, 382 г. упоминает нам о томосе этого собора 381 г., что в нем было «пространное изложение веры и письменное анафематствование недавно возникших ересей». Тождественно ли это «пространное изложение веры» с теми «краткими вероопределениями», о которых мы видели упоминание в докладе императору от 9 июля 381 г.? K этому пункту мы еще вернемся.
Император утвердил соборные постановления и издал декрет: «Передать тотчас все церкви епископам, исповедующим одно величие и силу Отца, Сына и Святого Духа, одну славу и одну честь; и тем, которые состоят в общении с Нектарием в Константинопольской церкви; в Египте с Тимофеем Александрийским; на Востоке с Пелагием Лаодикийским и Диодором Тарсским (нет по тактическим причинам имен ни Флавиана, ни Павлина); в Асийском диоцезе — с Амфилохием Иконийским и Оптимом Антиохии Писидийской»; в диоцезе Понта — с Элладием Каппадокийским, Отрием Мелитинским, Григорием Нисским и т.д. Всех, кто не вступит в общение с названными епископами, как явных еретиков изгонять из церквей».
В этом декрете много нового. Феодосий в 379 г. ссылался еще на имена папы Дамасия и Петра Александрийского. Теперь опора перенесена на самих «восточных». Это было неприятно Западу и Александрии, как и самое собрание собора в Константинополе. Еще до его созыва группа епископов с Амвросием Медиоланским заседала в Аквилее и писала императору с упреком по адресу «восточных», вера которых в прежнее время колебалась », да и теперь они притесняют и Павлина, и Тимофея Александрийского. Аквилейцы просят императора собрать широкий собор всех епископов и в Александрии. На Феодосия это не подействовало. Но после Константинопольского собора 381 г. «западные» возмутились еще более. Из той же Аквилеи, от новой сессии собора, также при участии Амвросия, пришло очень дерзновенное послание, где «западные» писали: «Гораздо легче изгнать еретиков, чем справиться с православными. Какой теперь наступил соблазн — и высказать нельзя!» И прежде было в Антиохии два епископа: Павлин и Мелетий. «И теперь против всякого права и порядка на место Мелетия в Антиохию поставлен другой (разумеется, пресвитер Флавиан). И Максим также; и касательно его мы, блаженнейший государь, не имеем никаких оснований сомневаться в законности его епископства (!); он состоял в общении с Александрийской церковью и получал от блаженной памяти Петра письма…
Но что делают теперь те, собравшиеся в Константинополе, которые отклонили общий собор (в Александрии)? Хотя они знали, что Максим удалился на Запад, чтобы вести свое дело на соборе. И так как еще никакой собор не произносил о нем решения (?!), то по примеру предков Афанасия, Петра и многих друтих «восточных» предложил свое дело окончательному суду церкви Римской, Италии и всего Запада. Но не хотели подождать нашего общего решения. Итак, если мы уже приняли Максима в общение как рукоположенного православными епископами, то не считаем законным свержение его с Константинопольской кафедры.
A Нектарий? Мы только что узнали, что он рукоположен в епископы Константинополя, и не видим, может ли еще продолжаться наше общение с «восточными»? И мы не находим никакого другого средства для восстановления общения, кроме того, что или Константинополь будет возвращен епископу, поставленному ранее других (т.е. Максиму), или об обоих посвящениях должен рассудить общий собор в Риме, состоящий из восточных и западных епископов».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193