мы надеемся, что, наконец, добьемся легализации, так как Россия страна конституционная, в которой должна быть допущена свобода».
В конце 1910 г. в с.-петербургских газетах появилась корреспонденция, сообщавшая о развитии в среде столичного высшего света и офицеров гвардии оккультных кружков, поддерживающих сношения с Главным Советом ордена мартинистов (самостоятельной секты, примкнувшей к масонству), и о том, что известный осужденный судом виновник хищений в Зимнем Дворце Леман пользовался симпатиями в этих сферах.
На сделанное вследствие сего сношение с.-петербургский градоначальник ответил, что выяснить место собраний не удалось, но удалось установить, что корреспонденция эта составлена на основании данных, сообщенных газете несколькими, посвятившими себя оккультизму лицами: генерал-майором Шульманом, А.В. Трояновским, ротмистром Далматовым, камергером Семеновым и литераторшей Крыжановской-Рочестер.
10 марта 1911 г. бывший заведующий заграничной агентурой отставной действительный статский советник Ратаев представил обстоятельную записку о масонстве, в коей, указывая на серьезное противогосударственное значение возрождения в России масонства и на необходимость специальной борьбы с ним и выяснения личного состава масонских лож в России, между прочим перечислял русских масонов: 1) князя Н.Д. Долгорукова, видного кадета, ездившего в 1906 г. с Маклаковым в Париж агитировать против русского займа, и 2) крупную масонскую величину, члена Государственного Совета М.М. Ковалевского. Насколько французские масоны придают важное значение возрождению русского масонства, видно из того, как часто командируют они в Россию своих самых важных делегатов. «Беда будет, — докладывал действительный статский советник Ратаев, — если в эту ловушку попадутся офицеры». В начале марта 1911 г. в С.-Петербурге пребывал короткое время для ревизии местных масонских лож видный масон, французский гражданин, радикал-социалист, депутат парламента Шарль Лебук, который посетил Государственную Думу и был замечен в сношениях с несколькими лицами, в том числе одним студентом, одним евреем литератором и двумя членами конституционно-демократической партии. Лебук должен был, по сведениям г. Ратаева, прочесть лекции на тему о пацифизме по приглашению общества «Мир»; по утверждению г. Ратаева, общество это, заслуживающее самого серьезного внимания, является масонским и у его деятелей под личиной пацифизма скрывается антимилитаризм, космополитизм и т.д.
Осенью 1911 г. пребывающий в С.-Петербурге французский посол обратился в Министерство Народного Просвещения с просьбой об оказании директору «Французского института в С.Петербурге» профессору университета в Нанси — Луи Рео всемерного содействия к безотлагательному открытию института. Препровождая экземпляр устава упомянутого учреждения, Министерство Народного Просвещения запросило отзыв Министерства Внутренних Дел по сему предмету.
При рассмотрении сего устава возникло прежде всего сомнение, не находится ли проектируемое к созданию в России иностранное учреждение в связи с теми намеченными масонством просветительными учреждениями, которые, прикрываясь легальным титулом и появляясь под видом всевозможных научных, ученых теософских, оккультных, филантропических и других обществ фактически имеют в виду осуществление в России других — иного порядка — задач и целей. В дальнейшем выяснилось, что «Французский институт в С.-Петербурге» имеет целый ряд признаков, по которым его можно отнести к категории довольно типичных масонских учреждений. Прежде всего, одной из первых целей проектируемого института является «развитие между Францией и Россией всеми возможными способами сношений научного и интеллектуального характера». Последняя фраза в той же или слегка измененной редакции встречается во всех просветительных учреждениях, создаваемых масонством в странах, где оно еще начинает свою деятельность. «Интеллектуальные сношения» между Францией и другой державой означают на замаскированном языке Великого Востока Франции, являющегося центром для политического масонства, то интернациональное сообщество и братство, которое составляет краеугольный камень масонских уставов.
Нельзя не заметить также, что организация «Французского института в С.-Петербурге» имеет сильную тенденцию корпоративности, а эта последняя непременно лежит в основе всякого масонского учреждения.
Наконец, имена учредителей института говорят сами за себя: из десяти поименованных в Пар.§3 устава лиц четыре лица, а именно: Поль Думер, Леруа-Болье, Фор и Пишон, безусловно, принадлежат к числу главарей масонского союза. Является полное основание предположить, что и остальные шесть учредителей, о которых нет положительных данных, также принадлежат к числу посвященных Великого Востока Франции, так как вряд ли такие убежденные масоны, как Думер и Пишон, вошли бы в состав учредителей института, если бы это учреждение не состояло под тайным руководительством масонства. Что же касается просветительных учреждений, перечисленных в институтском уставе также в качестве учредителей института, то одно из них — «Ecole pratique des Hautes Etudes» представляет собой признанную аффилиацию масонского союза. Нельзя не отметить при этом, что на одно из двух отделений, помеченных в уставе — «section des sciences religieuses», было обращено особое внимание со стороны масонских руководителей.
Суммируя все вышеизложенное, Департамент полиции пришел к заключению, что «Французский институт в С.-Петербурге» является, судя по многочисленным признакам, несомненно вполне масонской аффилиацией и учреждение его этим самым представляется с государственной точки зрения крайне нежелательным.
Не признавая вообще, ввиду вышеуказанных соображений, желательным учреждение «Французского института» в С.-Петербурге, Департамент полиции, на случай воспоследования все же дозволения на открытие такового, проектировал внести в устав института существенные исправления, долженствующие до известной степени парализовать нежелательную деятельность института и подчинить его большему контролю со стороны правительственных властей.
Все вышеизложенные обстоятельства были 6 октября 1911 г. доложены г-ну Министру Внутренних Дел, который приказал передать все это дело с заключением Департамента полиции в Департамент общих дел для личного доклада его высокопревосходительству.
В близком соотношении с масонством состоит, по-видимому, Всемирное Теософическое Братство, направление коего характеризуется напечатанной в №5 и 6 журнала «Вестник Теософии» за 1909 г. речью некоей А.Безант, произнесенной 5 июня 1902 г. на годовом собрании британской секции сего общества.
Судя по этой речи, братство, имеющее девиз «Нет религии выше истины» и будучи интернациональным, стремится «собрать в каждой стране членов, чтобы организовать ядро будущих руководителей и учредить центр для постепенного нарастания новых групп работников», чтобы таким образом распространить «свет теософии», главная цель которой «объединение религии народов». Таким образом, каждое местное теософское общество должно уподобиться «учителю, который собирает учеников», ибо «когда Великая Белая Ложа, руководящая эволюцией человечества, приняла решение дать человечеству новую духовную помощь, тогда она кликнула клич в современный мир:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215
В конце 1910 г. в с.-петербургских газетах появилась корреспонденция, сообщавшая о развитии в среде столичного высшего света и офицеров гвардии оккультных кружков, поддерживающих сношения с Главным Советом ордена мартинистов (самостоятельной секты, примкнувшей к масонству), и о том, что известный осужденный судом виновник хищений в Зимнем Дворце Леман пользовался симпатиями в этих сферах.
На сделанное вследствие сего сношение с.-петербургский градоначальник ответил, что выяснить место собраний не удалось, но удалось установить, что корреспонденция эта составлена на основании данных, сообщенных газете несколькими, посвятившими себя оккультизму лицами: генерал-майором Шульманом, А.В. Трояновским, ротмистром Далматовым, камергером Семеновым и литераторшей Крыжановской-Рочестер.
10 марта 1911 г. бывший заведующий заграничной агентурой отставной действительный статский советник Ратаев представил обстоятельную записку о масонстве, в коей, указывая на серьезное противогосударственное значение возрождения в России масонства и на необходимость специальной борьбы с ним и выяснения личного состава масонских лож в России, между прочим перечислял русских масонов: 1) князя Н.Д. Долгорукова, видного кадета, ездившего в 1906 г. с Маклаковым в Париж агитировать против русского займа, и 2) крупную масонскую величину, члена Государственного Совета М.М. Ковалевского. Насколько французские масоны придают важное значение возрождению русского масонства, видно из того, как часто командируют они в Россию своих самых важных делегатов. «Беда будет, — докладывал действительный статский советник Ратаев, — если в эту ловушку попадутся офицеры». В начале марта 1911 г. в С.-Петербурге пребывал короткое время для ревизии местных масонских лож видный масон, французский гражданин, радикал-социалист, депутат парламента Шарль Лебук, который посетил Государственную Думу и был замечен в сношениях с несколькими лицами, в том числе одним студентом, одним евреем литератором и двумя членами конституционно-демократической партии. Лебук должен был, по сведениям г. Ратаева, прочесть лекции на тему о пацифизме по приглашению общества «Мир»; по утверждению г. Ратаева, общество это, заслуживающее самого серьезного внимания, является масонским и у его деятелей под личиной пацифизма скрывается антимилитаризм, космополитизм и т.д.
Осенью 1911 г. пребывающий в С.-Петербурге французский посол обратился в Министерство Народного Просвещения с просьбой об оказании директору «Французского института в С.Петербурге» профессору университета в Нанси — Луи Рео всемерного содействия к безотлагательному открытию института. Препровождая экземпляр устава упомянутого учреждения, Министерство Народного Просвещения запросило отзыв Министерства Внутренних Дел по сему предмету.
При рассмотрении сего устава возникло прежде всего сомнение, не находится ли проектируемое к созданию в России иностранное учреждение в связи с теми намеченными масонством просветительными учреждениями, которые, прикрываясь легальным титулом и появляясь под видом всевозможных научных, ученых теософских, оккультных, филантропических и других обществ фактически имеют в виду осуществление в России других — иного порядка — задач и целей. В дальнейшем выяснилось, что «Французский институт в С.-Петербурге» имеет целый ряд признаков, по которым его можно отнести к категории довольно типичных масонских учреждений. Прежде всего, одной из первых целей проектируемого института является «развитие между Францией и Россией всеми возможными способами сношений научного и интеллектуального характера». Последняя фраза в той же или слегка измененной редакции встречается во всех просветительных учреждениях, создаваемых масонством в странах, где оно еще начинает свою деятельность. «Интеллектуальные сношения» между Францией и другой державой означают на замаскированном языке Великого Востока Франции, являющегося центром для политического масонства, то интернациональное сообщество и братство, которое составляет краеугольный камень масонских уставов.
Нельзя не заметить также, что организация «Французского института в С.-Петербурге» имеет сильную тенденцию корпоративности, а эта последняя непременно лежит в основе всякого масонского учреждения.
Наконец, имена учредителей института говорят сами за себя: из десяти поименованных в Пар.§3 устава лиц четыре лица, а именно: Поль Думер, Леруа-Болье, Фор и Пишон, безусловно, принадлежат к числу главарей масонского союза. Является полное основание предположить, что и остальные шесть учредителей, о которых нет положительных данных, также принадлежат к числу посвященных Великого Востока Франции, так как вряд ли такие убежденные масоны, как Думер и Пишон, вошли бы в состав учредителей института, если бы это учреждение не состояло под тайным руководительством масонства. Что же касается просветительных учреждений, перечисленных в институтском уставе также в качестве учредителей института, то одно из них — «Ecole pratique des Hautes Etudes» представляет собой признанную аффилиацию масонского союза. Нельзя не отметить при этом, что на одно из двух отделений, помеченных в уставе — «section des sciences religieuses», было обращено особое внимание со стороны масонских руководителей.
Суммируя все вышеизложенное, Департамент полиции пришел к заключению, что «Французский институт в С.-Петербурге» является, судя по многочисленным признакам, несомненно вполне масонской аффилиацией и учреждение его этим самым представляется с государственной точки зрения крайне нежелательным.
Не признавая вообще, ввиду вышеуказанных соображений, желательным учреждение «Французского института» в С.-Петербурге, Департамент полиции, на случай воспоследования все же дозволения на открытие такового, проектировал внести в устав института существенные исправления, долженствующие до известной степени парализовать нежелательную деятельность института и подчинить его большему контролю со стороны правительственных властей.
Все вышеизложенные обстоятельства были 6 октября 1911 г. доложены г-ну Министру Внутренних Дел, который приказал передать все это дело с заключением Департамента полиции в Департамент общих дел для личного доклада его высокопревосходительству.
В близком соотношении с масонством состоит, по-видимому, Всемирное Теософическое Братство, направление коего характеризуется напечатанной в №5 и 6 журнала «Вестник Теософии» за 1909 г. речью некоей А.Безант, произнесенной 5 июня 1902 г. на годовом собрании британской секции сего общества.
Судя по этой речи, братство, имеющее девиз «Нет религии выше истины» и будучи интернациональным, стремится «собрать в каждой стране членов, чтобы организовать ядро будущих руководителей и учредить центр для постепенного нарастания новых групп работников», чтобы таким образом распространить «свет теософии», главная цель которой «объединение религии народов». Таким образом, каждое местное теософское общество должно уподобиться «учителю, который собирает учеников», ибо «когда Великая Белая Ложа, руководящая эволюцией человечества, приняла решение дать человечеству новую духовную помощь, тогда она кликнула клич в современный мир:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215