С каждой минутой чувствовал что начинаю растворяться в пространстве
мыса Елохин. Окружающая тишина вскружила голову - я пропал. Меня страшно
тянуло здесь жить, и если бы остался хоть ненадолго, то ни за что бы не
уехал.
Ваше настоящее место - не отвлеченное понятие, а очень даже конкретное.
Вы начинаете чувствовать страшную силу, которая присутствует везде. От земли
исходит удивительная теплота, пронизывающая тело невидимыми иголочками, небо
кажется ужасно огромным, оно как будто отворяется, показывая необъятную ширь
и бесконечную высь, а вода представляется волшебным веществом неземного
происхождения.
Ночью долго не мог заснуть, несмотря на то, что за день натрудился
достаточно. Не мог заснуть по непонятной для меня причине. Мой организм
никогда не чувствовал себя так удивительно, как тогда. Я как будто
наполняюсь волшебным животворящим эфиром и чувствую в себе силы сделать все,
что угодно. Не узнаю себя: свои мысли, свое тело. Я словно рождался, и вся
моя прошлая жизнь начала представляться в виде скоростного кино.
...Меня только что родили. Я очень маленький и голый. Комната отделана
голубым кафелем. Взрослые незнакомые люди чем-то заняты, вокруг странные
предметы, весь мир для меня чужой. Я начал свое существование без идей и
желаний, мне даже жить толком не хочется, меня заставили. Живу за счет
какого-то тайного механизма, засунутого в меня силой...
...В честь моего десятилетия родители закатили пир. На полированном
столе много всяких тарелочек, блюдечек, вазочек. В этих предметах - еда.
Нарядный папа произносит длинную речь. Не могу понять, зачем все это. Я хочу
чего-то другого. Хочу гладить котенка, жечь костер в лесу, купаться в море
до посинения. Хочу стать Ихтиандром, чтобы меня полюбила Гутеера, и я не
хочу салат с майонезом. Терпеть не могу жареную жирную курицу, я люблю есть
бутерброд с сахаром на улице, люблю обгоревшую шкурку от печеной картошки,
люблю зеленые сливы...
... Я лезу вверх по крутой горе. Сердце мое колотится в бешеном темпе,
перед глазами - круги. Это я впервые покоряю горы. Через мгновение - на
вершине, подо мной километровая высота, сверху - огромная синяя пустота. В
небесной вышине парят два здоровенных орла. Мне тоже очень хочется летать, и
я как зачарованный смотрю на птиц, не смея шевельнуться...
... Мне постоянно в течении всей дальнейшей жизни хотелось летать. И я
лечу прямо сейчас, лежа на кровати в избе на мысе Елохин и глядя в пустое
пространство перед собой.
Прошлое предстало передо мной и исчезло, даже показалось, что навсегда,
и я перестал осознавать, что оно у меня есть.
Под утро я устал от чудес, закрыл глаза и тотчас же провалился в черную
бездну забытья.
На следующий день затопили баню, потом поехали на моторной лодке ловить
рыбу. Высадились на берег недалеко от лежбища нерпы. Животные переполошились
и уплыли в море, но вскоре , осмелев, вернулись всем стадом.
Нерпа - любопытное существо. На Сахалине она почти непуганая и запросто
подплывает близко понаблюдать, что у людей происходит. Очень любит музыку.
Но здесь на Байкале нерпа осторожная и вовсе нелюбознательная. К нам в гости
ни одна не пожаловала. Животных было наверное около тридцати штук, и все они
предпочли находиться на безопасном расстоянии, примерно метрах в двухстах от
нас, под прикрытием скалистого мыса.
Рыбу на Байкале просто так не поймать. Ее на самом деле не так уж и
много по сравнению с Дальневосточными морями, например. Или даже с Черным
морем, но не сейчас, когда оно стало мертвым, а до середины семидесятых,
когда рыба там еще водилась. Во время плавания я лишь несколько раз видел
прошмыгнувшую под лодкой тень от рыбы, несмотря на то, что часто смотрел
через прозрачную воду на дно. Один раз все-таки попробовал удить, но у меня
ничего не вышло. Наверное, оттого, что я просто закинул удочку и бросил
удилище в лодку, а сам в это время не переставал грести. Рыба на Байкале -
не дура и чуткая, поэтому вынуждает рыбака использовать какие-то особенные
неизвестные мне хитрости.
Если бы не Борис, мне так и не видать рыбацкого счастья. Я поймал лишь
одну рыбину - хариуса, но зато очень большого. В длину он был сантиметров
сорок. Я мужественно полчаса гипнотизировал поплавок, прежде чем дождался
первой поклевки. Но сразу рыба не поймалась. Она дергала за крючок и
резвилась около поплавка, выпрыгивая из воды. Я подсекал, пытаясь воткнуть
крючок в рыбью губу, но тщетно. Наконец взял себя в руки, сосредоточился и
победил хитрую рыбу.
Пока рыбачил, Борис бродил по тайге в надежде убить какое-нибудь
животное для пропитания, а перед тем как уйти, вручил мне карабин на тот
случай, если придет медведь и захочет меня обидеть. Вручая оружие, он был
почему-то очень серьезным, особенно когда показывал, куда нажимать, чтобы
ружье выстрелило.
Появись медведь, я бы скорей всего стрелять не стал, а залез на скалу,
которая была рядом. Жалко животное. Если бы убил, то наверное тень его
являлась бы ко мне во сне по ночам. Хлопот в таком случае гораздо больше,
чем с живым существом. Медведь - он ведь как человек, такой же большой, и
похож очень. У какого-то северного народа есть легендарное предположение,
будто человек произошел от медведя. Когда представляю медведя в уме, то в
первую очередь вижу его глаза. Нет, точно, не решился бы выстрелить.
Медведя здесь много, и встречи с хищником надо действительно ждать
каждую минуту. Один такой каждую ночь приходит к Борису в гости. Намерения
его непонятны, и если по-хорошему, то в туалет надо выходить с ружьем.
Вскоре вернулся Борис, так никого и не убив. Мы развели костер и
приготовили пойманного хариуса на рожнах. Это, по-моему чисто байкальский
способ готовки: сначала рыбу насаживают на палку, которую затем втыкают чуть
под наклоном в землю так, чтобы рыба была над углями. Когда рыбы много -
палки ставят шалашиком.
Наевшись, разговорились. Люблю это дело. Задушевные беседы в тайге
хороши тем, что легко можно определить, чего ваша жизнь стоит и насколько
важно то, что вы пережили.
Если бы я всего себя посвятил производству и семье, то не о чем было бы
рассказать человеку у костра. Самые интересные - это рассказы о путешествиях
и приключениях. Разговоры о накоплении денег на машину, о дураке начальнике,
о стерве теще никому здесь не нужны.
Я немного расклеился. От постоянного переохлаждения заныла поясница.
Баня немного облегчила страдания, но не излечила полностью. Вылечил Борис
народным способом. Он специально сходил в тайгу за осиновой корой, приложил
ее мне на поясницу и закрепил с помощью пояса из медвежьей шкуры. Засыпал с
ощущением, будто лежу голый на куче дров, но зато на утро все прошло - я как
новенький: готов в путь.
- Останься, поживи малость. И тебе хорошо будет, и мне не скучно. Крыша
над головой есть, пищи везде полно: что в Байкале, что в тайге. Чего еще
надо? Оставайся, - предложил Борис.
- Не могу. Не готов еще к стационарному существованию даже в таком
чудесном месте. Вперед хочу, - мне действительно очень хотелось снова
отправиться в путь, прямо наваждение какое-то.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73