Тут закипел жаркий бой. Сторонники Фотрелов - их было человек
двадцать - обступили три дубовых столба кольцом, внутри которого стояли
Сайсели, Эмлин и старуха Бриджет, все еще прикованная к своему столбу, так
как никто не подумал - да и времени не было - освободить ее. На них напали
стражники аббата - свыше тридцати человек, - которых подстегивал сам
Мэлдон, взбешенный тем, что жертвы от него ускользнули, больше же всего
боявшийся, чтобы слова Сайсели не оправдались и она оказалась бы уже не
ведьмой, а пророчицей, вдохновленной свыше.
Трижды отступали нападавшие, но и треть оборонявшихся выбыла из
строя, и теперь аббат придумал новый способ покончить с ними.
- Принесите луки, - крикнул он, - и перестреляйте их, луков у них
нет!
И стражники побежали за оружием.
Теперь оборонявшимся пришла на помощь сообразительность Эмлин. Болл
уже покачал своей рыжей головой и пробормотал, что похоже, будто им всем
приходит конец, ибо против стрел ничего не поделаешь, но она ответила:
- А если так, зачем же стоять и ждать, пока нас не раздавят, дурень
ты этакий? Надо прорваться, пока стрелы еще не посыпались, и укрыться за
деревьями либо в обители.
- Женщина иногда может неплохо придумать, - сказал Болл. - Стройся,
фотрелцы, и марш вперед.
- Нет, - вмешалась Сайсели, - сперва освободите Бриджет, а то они,
чего доброго, все-таки сожгут ее. Иначе я не пойду.
Бриджет расковали и вместе с несколькими ранеными, поддерживая,
потащили прочь оттуда. Началось отступление с боем, довольно, впрочем,
успешное. И все же под конец бойцы не смогли бы устоять, так как женщины и
раненые задерживали их, но, к счастью, подоспела помощь.
Когда они отходили к роще, теснимые с двух сторон разъяренными
стражниками аббата, среди которых было много французов и испанцев,
внезапно из-под склона холма, где проходила дорога, показалась мчавшаяся
галопом лошадь, на которой сидела верхом женщина, вцепившись обеими руками
в гриву, а позади этой всадницы - множество вооруженных людей.
- Смотри, Эмлин, смотри! - вскричала Сайсели. - Кто это? - Она не
верила своим глазам.
- Да это же мать Матильда, - ответила Эмлин. - И, клянусь всеми
святыми, странный у нее вид!
Вид и вправду был необычный, ибо монашеского покрывала на ней не
было, волосы, всегда так заботливо уложенные, разлетались во все стороны,
юбка поднялась и спуталась у колен, четки и крест, которые она носила на
груди, болтались теперь сзади и били ее по спине, а платье было спереди
разорвано. Словом, почтенная пожилая настоятельница никогда еще не
появлялась в подобном виде. Она налетела на них, как вихрь, ибо ее
испуганная лошадь уже почуяла блосхолмское стойло и, мрачно косясь на
своего необычного всадника, ржала вовсю.
- Во имя божие, остановите эту ошалелую скотину!
Болл схватил лошадь под уздцы и так резко осадил ее, что всадница, не
удержавшись, перелетела через ее голову и попала прямо в объятия того
йомена, который стерег ребенка, и блаженно замерла у него на груди.
Впоследствии мать Матильда с обычной своей милой улыбкой говорила, что
раньше она и не знала, как приятна может быть близость мужчины.
Когда она наконец сняла руки с его шеи, йомен поставил ее на ноги,
заявив, что это потруднее, чем держать под мышкой ребенка. Блуждающий
взгляд настоятельницы упал на Сайсели.
- Итак, я поспела вовремя! Ну, никогда и слова теперь не скажу против
этой лошади! - вскричала она и, тут же упав на колени, пробормотала
благодарственную молитву.
Тем временем следовавшие за нею всадники осадили своих коней и
задержались, а стражники аббата и сопровождавшая их толпа тоже
остановились, не зная, как поведут себя эти чужие воины, так что Болл и
его отряд вместе с женщинами оказались между ними.
Среди вновь прибывших был один толстый неуклюжий человек весьма
спесивого вида, видимо привыкший ко всеобщему повиновению. Он выехал
вперед и прерывающимся голосом - ибо он задыхался от быстрой езды -
спросил, что означает весь этот беспорядок.
- Спросите у блосхолмского настоятеля, - ответил ему кто-то, - это
все он натворил.
- Блосхолмский настоятель? Он-то мне и нужен, - надуваясь от
важности, произнес толстяк. - Подойдите-ка сюда, настоятель Блосхолмского
аббатства, и отдайте отчет во всем, что здесь происходит. А вы, ребята, -
обратился он к своей охране, - постройтесь и будьте наготове на случай,
если этот священник попытается сопротивляться.
Аббат в сопровождении нескольких монахов тоже выступил вперед и,
смерив всадника взглядом, спросил:
- А кто это так грубо требует отчета от рукоположенного настоятеля?
- Рукоположенный настоятель? Рукоположенный павлин, беспокойный,
мятежный, предатель-поп, чванливый испанский бродяга, который, говорят,
набрал себе шайку наемных головорезов, чтобы нарушать спокойствие в
королевстве и убивать добропорядочных англичан. Ладно, рукоположенный
аббат, я скажу тебе, кто я такой. Я Томас Ли, посланец его милостивого
величества и королевский комиссар, которому поручено обследовать так
называемые духовные обители, и прибыл я сюда потому, что присутствующая
здесь настоятельница Блосхолмского женского монастыря жаловалась мне на
то, как поступаешь ты с некоторыми подданными его величества, коих,
заявила она, ты из личной мести и ради присвоения их имущества обвинил в
колдовстве. Вот кто я такой, мой преподобный расфуфыренный павлин-аббат.
Едва Мэлдон дослушал до конца эту напыщенную речь, как ярость на его
лице сменилась страхом. Он уже знал, что представляет собой этот доктор Ли
и какая миссия на него возложена, и понял теперь, что означал крик Томаса
Болла: "Именем короля!"

13. ПОСЛАНЕЦ
- Кто тут поднял всю эту суматоху? - заорал комиссар. - Почему здесь
кровь, раненые и убитые люди? И что вы намеревались сделать с этими
женщинами, из коих одна, по всей видимости, не низкого звания? - И он
уставился на Сайсели.
- Суматоху поднял вон тот болван, Томас Болл, батрак моего монастыря;
он ворвался к нам вооруженный, с криком: "Именем короля, остановитесь!"
- Почему же вы не остановились, сэр аббат? Разве с именем короля
шутят? Знайте, что я послал этого человека.
- У него не было никакой грамоты, сэр комиссар, разве что его бычий
голос и большой топор заменяли грамоту; я же не остановился, так как мы
вершили суд и расправу над тремя зловреднейшими ведьмами.
- Вершили суд и расправу? Что за суд и чей? А у вас-то имеется
грамота, разрешающая вам приводить в исполнение приговоры? [духовные
власти имели право судить виновных в преступлениях против религии, но
приводили в исполнение приговоры не они, а светские власти; только в
исключительных случаях светские власти выдавали духовным властям
специальные грамоты на право приводить в исполнение приговоры] Если есть,
предъявите мне ее.
- Ведьмы эти осуждены были духовным трибуналом, членами которого
являлись епископ, приор и я, и во исполнение нашего приговора они должны
были на костре искупить свой грех, - ответил Мэлдон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77