А опыт нам подсказывает, что все выбирают первый вариант, кроме того, наверху его видел Болек. Я уже не говорю о наших рыбаках, им достаточно будет только на него взглянуть.
— В преступных деяниях его вряд ли можно будет обвинить, — задумчиво произнёс майор. — Нет, не инкриминируешь их. Он не пытался укрыть повреждённый канат, напротив, обратил на него внимание и сам встревожился. И знаете, это единственная вещь, которую он должен подтвердить в официальном протоколе, а это ему ничем не грозит, независимо от того, является он членом шайки или нет.
Тут я вспомнила о Болеке и повернулась к сержанту.
— Ну и как, купался пан сегодня на рассвете?
— А как же, в полшестого, как штык! И знаете, неплохая мысль, пожалуй, каждый день буду освежаться в эту пору.
— Так рассказывайте же! Болек вышел в море?
— Вышел. Теперь ему достали другую лайбу, не ту, что была прежде. И никто к нему не подходил, не приближался. Ни на суше, ни на море.
— Он сам эту лайбу спускал на воду?
— Нет, я ему помог.
Я высказала предположение, что это могло быть рискованно, но сержант заверил меня — риска никакого. Кто его опознает издали в плавках? Все привыкли видеть его в мундире, даже Болек не узнал в первый момент. Болек отчалил нормально, видно, парень умеет управляться с парусной лодкой, хотя эта штука на буксире и очень мешала ему. Вернуться должен около часа.
Я решила собственными глазами увидеть возвращение Болека, а майору сообщила о том, что у нас имеются радиотелефоны и мы в любой момент можем связаться с Яцеком. Майор воодушевился и проводил меня до дому, чтобы забрать радиотелефон. Забрал телефон и сразу потерял интерес к моему обществу.
Что ж, я не обиделась и в одиночестве отправилась на пляж. Встретив по дороге пана Януша, я пояснила, что вчерашним ненормальным был мой кузен, которому то и дело приходят в голову разные глупые идеи. В настоящее время он вообразил себя следователем, находящимся на пути выявления крупной гангстерской шайки, и на нем, пане Януше, практиковался. Пан Януш не имел претензий к Зигмусю, в подробностях описал все действия кузена, и мы от души посмеялись. Вдруг пан Януш вздрогнул и, глядя на кого-то в густой толпе отдыхающих, удивлённо произнёс:
— Глядите, а эти из воломинской мафии чего сюда приехали? А как же варшавский ипподром? Запустили?
— Ведь и мы с вами его запустили, — легкомысленно заметила я. — Может, как и мы, приехали отдохнуть. А кто там из мафии?
— А вон, видите, рядом с теми, что играют в волейбол? Ну, если говорить обо мне, сюда я приехал не по собственной воле. Обещал сестре побыть с племянником, тому врачи предписали дышать морским воздухом, ну да сестра скоро приедет и сменит меня. Немного задержалась, у неё какие-то неприятности.
Пан Януш тяжело вздохнул, я же во все глаза уставилась в указанном направлении. Очень хотелось собственными глазами увидеть, как выглядит один из представителей знаменитой воломинской мафии, орудующей в Варшаве на ипподроме. Все их знали, я же ни разу не видела, хотя и считаю себя большим знатоком скачек. Однако сколько я ни пялилась, в пёстрой толпе курортников никак не могла на глазок выделить мафиозо.
— Никого не вижу, — недовольно заметила я. — Обязательно покажите мне их при случае. Все говорят, что воломинская мафия рангом выше ожаровской и некоторые из её членов выглядят истинными джентльменами. Хотелось бы в этом убедиться.
Пан Януш со знанием дела подтвердил — так оно и есть. В наше время респектабельный господин в костюме от лондонского портного, небрежно пожимающий руки представителям самых высших сфер, с равным успехом может быть как председателем акционерного общества, так и членом воломинской мафии. Да, в наше время мафиози поумнели и уже давно не походят на бандитов, что отнюдь не означает изменения их сущности. Изменения чисто внешние. Пан Януш, постоянный бывалец ипподрома, имел обширные знакомства среди лошадников и некоторых мафиозо знал в лицо.
— Двух из них я видел на пляже здесь, — сообщил он. — Сначала сомневался, а вот сейчас уже не сомневаюсь. И слышал, что вроде тут и шеф их находится. Вот его никто в лицо не знает, не любит он показываться публично.
Шеф жутко меня заинтересовал, да и все сообщение пана Януша представляло интерес. Ко всем здешним преступникам добавляется ещё и ипподромная мафия, устроившая свой съезд в этом маленьком курортном городке <В конце марта с.г. в польских средствах массовой информации широко обсуждалась сенсация: воломинская мафия забросила-таки варшавский ипподром и переключилась на массовое производство фальшивых рублей, поставив дело на широкую ногу. На подходе следующий детектив пани Иоанны?>.
Распрощавшись с паном Янушем, я наконец добралась до пляжа, и тут на меня сразу набежала Кася. Она, в отличие от меня, предпочитала ходить на обеды в первую смену и, уже напляжившись, спешила на обед. Встреча с ней заняла всего несколько минут, я рассказала ей о заключительной фазе вчерашних приключений Зигмуся и бросила матрас на песок. В самое время, Болек на своём паруснике ухе приближался к берегу.
Выглядел Болек совершенно нормально, даже казался довольным жизнью, с лодкой управлялся ловко, но вот с лебёдкой — чрезвычайно осторожно. Сначала он как следует осмотрел канат и трос и только после этого зацепился. Ему помогали рыбаки, которые вернулись с уловом камбалы почти одновременно с Болеком. Потом, разумеется, Болек помог им. Потом бросился на помощь людям, у которых ветром перевернуло пляжный зонт. За всеми этими хлопотами время шло незаметно, вот уже три часа. Пляж вновь стал заполняться людьми.
Среди них был и адвокат Кочарко, на сей раз в оранжевой распашонке. Он важно и неторопливо прогуливался по прибрежной кромке, у самой воды, видимо, совершал пообеденный моцион, а за ним крался Зигмусь, в плавках, но с неразлучным чемоданом в руке.
А затем я занялась собственными делами. После обеда, до самого вечера, просидела я за столом, по памяти составляя показания названных майором лиц. И ни один не отказался подписать, может, ещё и потому, что всем им я не уставала повторять — расследование веду назло полиции и прокуратуре, которые мух не ловят. «Назло» действовало безотказно. Итак, я получила подписанные показания кельнера, швейцара, Колодзея и барменши. Не хватало мне одной лишь Мажены, которая, пользуясь тем, что у неё были отгулы, пребывала неизвестно где. Ну ничего, завтра я её заловлю.
Болек явился ко мне уже в полной темноте.
* * *
Мы допоздна проговорили, и ближе к полночи Болек признался:
— Из головы не идут самые страшные мысли, все думаю, как меня прикончат, где и каким образом.
Погибну ли я в катастрофе… Но ведь пожар всякий дурак сумеет организовать, чего же они выпендриваются? Кстати, в пожаре отлично могут сгореть любые контрабандные товары. Вы случайно не знаете, героин не воняет, если загорится?
— Не имею понятия. Принимают его внутрь, не воняет, наверное.
— Ну тогда обязательно подстроят мне катастрофу, все сгорело и взятки гладки. Но ещё я мог сбежать в Аргентину, заранее позаботился о фальшивых документах. Хотя нет, не пойдёт, ведь меня могут поймать, а при мне — никакого богатства. Станут меня пытать, нет, подошвы прижигать не будут, воспользуются какими-нибудь современными методами, ну я и признаюсь, нет при мне сокровищ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
— В преступных деяниях его вряд ли можно будет обвинить, — задумчиво произнёс майор. — Нет, не инкриминируешь их. Он не пытался укрыть повреждённый канат, напротив, обратил на него внимание и сам встревожился. И знаете, это единственная вещь, которую он должен подтвердить в официальном протоколе, а это ему ничем не грозит, независимо от того, является он членом шайки или нет.
Тут я вспомнила о Болеке и повернулась к сержанту.
— Ну и как, купался пан сегодня на рассвете?
— А как же, в полшестого, как штык! И знаете, неплохая мысль, пожалуй, каждый день буду освежаться в эту пору.
— Так рассказывайте же! Болек вышел в море?
— Вышел. Теперь ему достали другую лайбу, не ту, что была прежде. И никто к нему не подходил, не приближался. Ни на суше, ни на море.
— Он сам эту лайбу спускал на воду?
— Нет, я ему помог.
Я высказала предположение, что это могло быть рискованно, но сержант заверил меня — риска никакого. Кто его опознает издали в плавках? Все привыкли видеть его в мундире, даже Болек не узнал в первый момент. Болек отчалил нормально, видно, парень умеет управляться с парусной лодкой, хотя эта штука на буксире и очень мешала ему. Вернуться должен около часа.
Я решила собственными глазами увидеть возвращение Болека, а майору сообщила о том, что у нас имеются радиотелефоны и мы в любой момент можем связаться с Яцеком. Майор воодушевился и проводил меня до дому, чтобы забрать радиотелефон. Забрал телефон и сразу потерял интерес к моему обществу.
Что ж, я не обиделась и в одиночестве отправилась на пляж. Встретив по дороге пана Януша, я пояснила, что вчерашним ненормальным был мой кузен, которому то и дело приходят в голову разные глупые идеи. В настоящее время он вообразил себя следователем, находящимся на пути выявления крупной гангстерской шайки, и на нем, пане Януше, практиковался. Пан Януш не имел претензий к Зигмусю, в подробностях описал все действия кузена, и мы от души посмеялись. Вдруг пан Януш вздрогнул и, глядя на кого-то в густой толпе отдыхающих, удивлённо произнёс:
— Глядите, а эти из воломинской мафии чего сюда приехали? А как же варшавский ипподром? Запустили?
— Ведь и мы с вами его запустили, — легкомысленно заметила я. — Может, как и мы, приехали отдохнуть. А кто там из мафии?
— А вон, видите, рядом с теми, что играют в волейбол? Ну, если говорить обо мне, сюда я приехал не по собственной воле. Обещал сестре побыть с племянником, тому врачи предписали дышать морским воздухом, ну да сестра скоро приедет и сменит меня. Немного задержалась, у неё какие-то неприятности.
Пан Януш тяжело вздохнул, я же во все глаза уставилась в указанном направлении. Очень хотелось собственными глазами увидеть, как выглядит один из представителей знаменитой воломинской мафии, орудующей в Варшаве на ипподроме. Все их знали, я же ни разу не видела, хотя и считаю себя большим знатоком скачек. Однако сколько я ни пялилась, в пёстрой толпе курортников никак не могла на глазок выделить мафиозо.
— Никого не вижу, — недовольно заметила я. — Обязательно покажите мне их при случае. Все говорят, что воломинская мафия рангом выше ожаровской и некоторые из её членов выглядят истинными джентльменами. Хотелось бы в этом убедиться.
Пан Януш со знанием дела подтвердил — так оно и есть. В наше время респектабельный господин в костюме от лондонского портного, небрежно пожимающий руки представителям самых высших сфер, с равным успехом может быть как председателем акционерного общества, так и членом воломинской мафии. Да, в наше время мафиози поумнели и уже давно не походят на бандитов, что отнюдь не означает изменения их сущности. Изменения чисто внешние. Пан Януш, постоянный бывалец ипподрома, имел обширные знакомства среди лошадников и некоторых мафиозо знал в лицо.
— Двух из них я видел на пляже здесь, — сообщил он. — Сначала сомневался, а вот сейчас уже не сомневаюсь. И слышал, что вроде тут и шеф их находится. Вот его никто в лицо не знает, не любит он показываться публично.
Шеф жутко меня заинтересовал, да и все сообщение пана Януша представляло интерес. Ко всем здешним преступникам добавляется ещё и ипподромная мафия, устроившая свой съезд в этом маленьком курортном городке <В конце марта с.г. в польских средствах массовой информации широко обсуждалась сенсация: воломинская мафия забросила-таки варшавский ипподром и переключилась на массовое производство фальшивых рублей, поставив дело на широкую ногу. На подходе следующий детектив пани Иоанны?>.
Распрощавшись с паном Янушем, я наконец добралась до пляжа, и тут на меня сразу набежала Кася. Она, в отличие от меня, предпочитала ходить на обеды в первую смену и, уже напляжившись, спешила на обед. Встреча с ней заняла всего несколько минут, я рассказала ей о заключительной фазе вчерашних приключений Зигмуся и бросила матрас на песок. В самое время, Болек на своём паруснике ухе приближался к берегу.
Выглядел Болек совершенно нормально, даже казался довольным жизнью, с лодкой управлялся ловко, но вот с лебёдкой — чрезвычайно осторожно. Сначала он как следует осмотрел канат и трос и только после этого зацепился. Ему помогали рыбаки, которые вернулись с уловом камбалы почти одновременно с Болеком. Потом, разумеется, Болек помог им. Потом бросился на помощь людям, у которых ветром перевернуло пляжный зонт. За всеми этими хлопотами время шло незаметно, вот уже три часа. Пляж вновь стал заполняться людьми.
Среди них был и адвокат Кочарко, на сей раз в оранжевой распашонке. Он важно и неторопливо прогуливался по прибрежной кромке, у самой воды, видимо, совершал пообеденный моцион, а за ним крался Зигмусь, в плавках, но с неразлучным чемоданом в руке.
А затем я занялась собственными делами. После обеда, до самого вечера, просидела я за столом, по памяти составляя показания названных майором лиц. И ни один не отказался подписать, может, ещё и потому, что всем им я не уставала повторять — расследование веду назло полиции и прокуратуре, которые мух не ловят. «Назло» действовало безотказно. Итак, я получила подписанные показания кельнера, швейцара, Колодзея и барменши. Не хватало мне одной лишь Мажены, которая, пользуясь тем, что у неё были отгулы, пребывала неизвестно где. Ну ничего, завтра я её заловлю.
Болек явился ко мне уже в полной темноте.
* * *
Мы допоздна проговорили, и ближе к полночи Болек признался:
— Из головы не идут самые страшные мысли, все думаю, как меня прикончат, где и каким образом.
Погибну ли я в катастрофе… Но ведь пожар всякий дурак сумеет организовать, чего же они выпендриваются? Кстати, в пожаре отлично могут сгореть любые контрабандные товары. Вы случайно не знаете, героин не воняет, если загорится?
— Не имею понятия. Принимают его внутрь, не воняет, наверное.
— Ну тогда обязательно подстроят мне катастрофу, все сгорело и взятки гладки. Но ещё я мог сбежать в Аргентину, заранее позаботился о фальшивых документах. Хотя нет, не пойдёт, ведь меня могут поймать, а при мне — никакого богатства. Станут меня пытать, нет, подошвы прижигать не будут, воспользуются какими-нибудь современными методами, ну я и признаюсь, нет при мне сокровищ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77