Брат Мэтью слегка поклонился и вышел. Вернулся он мгновением спустя, в сопровождении полудюжины человек. Большинство были как минимум средних лет. Единственным исключением был очень молодой для своего поста человек. Очевидно реципиент пролонга, но все равно моложе тридцати пяти стандартных лет от роду.
И он же, явно, был лидером делегации.
— Преподобный, — пробормотал он, склоняясь, чтобы поцеловать кольцо на руке, протянутой ему Салливаном. — Благодарю за то, что смогли принять нас.
— Я вряд ли мог отклонить просьбу столь высоких гостей, землевладелец Мюллер, — непринужденно сказал Салливан. Мюллер улыбнулся и отступил в сторону, а Салливан протянул руку следующему землевладельцу.
Улыбка Мюллера при виде этого стала немного натянутой. Безусловно, для посетителей, сколь бы высок ни был их ранг, согласно этикета было правильно поцеловать кольцо Преподобного. Но в случаях подобных этой утренней встрече обычным было, чтобы преподобный ограничился знаком почтения только от предводителя делегации.
Все пять последователей Мюллера по очереди поцеловали кольцо и Салливан гостеприимным жестом указал на стоявшие полукругом перед его столом в ожидании гостей кресла.
— Прошу, милорды. Присаживайтесь, — предложил он и вежливо подождал пока они рассядутся, прежде чем вновь занять собственное место за столом. Его выразительное лицо с выдающимся носом излучало внимание.
— Итак, лорд Мюллер, как Церковь может служить людям Грейсона?
— Честно говоря, ваша милость, мы не вполне уверены, — ответил Мюллер демонстрируя откровенность. — На деле мы скорее пришли посоветоваться, чем что-то ещё.
— Посоветоваться, милорды? — бровь Салливана взметнулась вверх; лысая его голова поблескивала в свете падавшем сквозь герметично закрытое окно, находившееся у него за спиной. — По какому поводу?
— По поводу… — нетерпеливо начал было Мюллер, но заставил себя остановиться.
— По поводу новостей с Мантикоры, касающихся землевладельца Харрингтон, ваша милость, — сказал он через мгновение, вновь взяв под контроль голос и выражение лица.
— А! — кивнул Салливан. — Вы имеете в виду статью этого Хейеса о леди Харрингтон?
— Ну да, её, и прочие комментарии и спекуляции похоже произведенные мантикорскими репортерами, — согласился Мюллер с гримасой отвращения.
— Естественно, я нахожу саму историю и завуалированные в ней инсинуации совершенно незаконным вторжением в частную жизнь землевладельца. Того самого рода, я боюсь, которого и стоит ожидать от такого совершенно… мирского общества. Тем не менее, история была напечатана и вызвала массу комментариев в Звездном Королевстве, и уже начинает распространяться нашими собственными агентствами новостей на Ельцине.
— И я это отметил, — почти спокойно согласился Салливан.
— Не сомневаюсь, — сказал Мюллер, подчеркивая свои слова, — что вы находите данный факт столь же прискорбным, как и я, ваша милость.
— Я нахожу его неизбежным, милорд, — мягко поправил его Салливан и пожал плечами. — Землевладелец Харрингтон, как все мы прекрасно знаем, — одна из наиболее популярных у публики фигур. Подобные домыслы по её адресу не могли не вызвать множества толков.
Несмотря на тщательный самоконтроль глаза Мюллера вспыхнули при упоминании популярности Харрингтон. «Он так похож на более молодое издание своего покойного отца», — подумал Салливан. К сожалению, сходство не ограничивалось внешностью.
— Толки — это одно, ваша милость, — чуть более резко сказал Мюллер, — То, о чем эти толки, однако, — совершенно другое.
Прочие члены делегации Конклава Землевладельцев выглядели так, как будто им не по себе, но никто не выразил несогласия с лидером. На деле, как подметил Салливан, большинство, казалось, совершенно согласны с ним. И не удивительно, поскольку они в определенной степени сами вызвались для этой миссии.
— В чем именно, милорд? — через мгновение вопросил преподобный, все еще мягко.
— Ваша милость, вы безусловно в курсе того, что землевладелец Харрингтон отказалась сообщить имя отца её ребенка, — сказал Мюллер. — Более того, я уверен, что вы также в курсе того, что землевладелец не замужем. Таким образом, я очень боюсь, что её сын — который, хочу вам напомнить, должен заместить сестру леди Харрингтон в порядке наследования её лена — будет незаконнорожденным. И, не то, ваша милость, чтобы это было особенно важно, но он будет не просто бастардом, но бастардом отец которого совершенно неизвестен.
— Я мог бы заметить, — безмятежно ответил Салливан, — что мантикорские порядки кое в чем отличаются от наших. Конкретнее, законы Мантикоры вовсе не признают концепцию «бастардов». По-моему, один из очень уважаемых их юристов как-то сказал, что «не бывает незаконнорожденных детей, только незаконно родившие родители». Лично я с ним согласен.
— Мы, ваша милость, говорим не о мантикорских законах, — ровно произнес Мюллер. — Мы говорим о законах Грейсона. Об обязанности леди Харрингтон, как землевладельца, информировать Конклав Землевладельцев о рождении наследника её лена. О том факте, что она не удосужилась выйти замуж за отца своего ребенка, или, хотя бы, известить нас о том кто им является! — Он помотал головой. — Полагаю, что, как бы велики ни были её заслуги перед Грейсоном, перед нами законное основание испытывать обеспокоенность тем, как она демонстративно игнорирует законы нашей планеты и Святой Церкви.
— Простите, милорд, но каким именно образом она это делает?
Мюллер секунды три в ошеломлении смотрел на преподобного. Затем встряхнулся.
— Милорд, я не сомневаюсь, что вам прекрасно известно, что я, как землевладелец, обязан по закону информировать остальных землевладельцев о предстоящем рождении наследника моего лена. Я, также, обязан предоставить доказательства того, что упомянутый наследник является моим ребенком и законным наследником моего титула и моих обязанностей. Вы же не хотите заявить, что просто потому, что леди Харрингтон родилась не на Грейсоне, на неё каким-то образом не распространяются обязательства наложенные на всех прочих землевладельцев?
Из того, как Мюллер это произнес, было очевидно, что ему как раз бы очень хотелось, чтобы Салливан прибег к подобному аргументу. Как и его отец до него — хотя пока, как минимум, не пересекая грань прямой измены («пока, насколько нам известно, во всяком случае», — едко сказал про себя Салливан) — Тревис Мюллер естественным образом оказался в рядах Оппозиции. А в глазах оппозиции всё, чего они не могли принять в «секуляризации» общества при «реставрации Мэйхью», концентрировалось в Хонор Харрингтон. Неуязвимость позиции, которую землевладелец Харрингтон занимала в сердцах большинства грейсонцев, вызывала у них разлитие желчи. Салливан практически осязал тот пыл, с которым они ухватились за представившуюся возможность дискредитировать её.
«Нельзя сказать, чтобы те, к прискорбию многочисленные, люди, кто ставил перед собой подобную задачу ранее, особо преуспели», — отметил преподобный.
— Прежде всего, милорд, — сказал он через мгновение, — я рекомендовал бы вам проконсультироваться у хорошего специалиста по конституционному праву, поскольку вы, похоже, действуете в заблуждении. На вас, как на землевладельце, лежит обязанность проинформировать меня, как слугу Святой Церкви, и Протектора, как защитника Церкви и её наместника в мирских делах на Грейсоне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252